Инженерный Парадокс 9 (СИ) - Сапфир Олег

Но вариант, который пришёл мне в голову, выходил… расточительным. Хотя и не лишённым конструктивизма.

Вообще, с базами выходило так: есть общие принципы и какие-то примеры, подчас нереализуемые или не нужные. Думая сам, как скомпилировать и использовать, на то ты и инженер. Что в общем — справедливо. А в частности, раздражало порой.

Но помимо общих принципов, были чёткие и конкретные схемы, с чёткими и конкретными указаниями. Мало, да и причины, почему они были — очевидны. Если будущий инженер методом проб и ошибок начнёт работать с определёнными вещами, то он с полпинка убьётся.

И ладно бы только сам: вполне может угробить к чертям сотни, тысячи километров вокруг. Да и планету, в общем-то. Если упорный и талантливый.

И такими, готовыми решениями, были не только хранилища антивещества с его генератором (который я в обозримом будущем точно не построю — просто нет нужных ресурсов в нужном количестве, нет даже идей о способе их добычи-производстве на Земле, разве что неопределённая надежда на алхимию), всякие двигатели на локальном смещении метрики пространства и прочие важные и интересные вещи.

Но и то, что мне пришло в голову сейчас: криокамера. Камера холодного сна. Что, как по мне, странно: она была, детально прописанная. а вот какого-нибудь медицинского-лечащего саркофага — нет. Впрочем, учитывая, насколько тонкая и сложная работа нужна для того, чтобы заморозить человека без повреждений и разморозить его живым — возможно, и оправданно…

Ну да не важно. Важно то, что это полезное приспособление было у меня в виде готового чертежа. И часть из него, а именно — часть диагностического модуля я уже использовал в нескольких решениях.

Но полноценный диагностический модуль позволял создавать молекулярную «карту человека», разбирал его генотип и фенотип, за секунды и удалённо… В общем: с десятка метров за секунду был способен выдать вообще, всё что приходит и не приходит в голову по поводу организма человека.

И требовал для своего производства… около сотни килограмм золота, примерно столько же металлов платиноиридиевой группы и ряд «невозможных» кристаллов-минералов, которые мне придётся делать из драгоценных камней, обрабатывая алхимическими реагентами.

Заодно и саму капсулу сделаю, вздыхал я. Она на фоне нужного для диагноста смотрелась настолько незначительно, что пусть будет. Может, и пригодится, а не пригодится — поизучаю эффекты работы. Интересно.

И занялся. Кто-то ко мне прибегал, чего-то хотел, но был послан — не фиг мне мешать, когда я занят! А вот когда куча ценностей была пох…трачена, и диагност работал — даже появилось некоторое удовлетворение. Которое стало более выраженным, когда я ознакомился с отчётом уже дрыхнувшего Рукожопа.

Данные были очень общими, о чём сам Артемий написал (шесть раз за весь отчёт, действительно вымотался), но в целом выходило, что Хрупкое Счастье у нас связано с похищениями людей и торговлей органами. Очень для медицинско-благотворительной организации «подходящее» направление. И что они забыли в Нижнем, козлы такие, в общем, тоже понятно.

Ну а я подумал, да и решил позвать Эскулапа. Потому что то, что я успокаивал свою паранойю — это хорошо и правильно. Но и что-то полезное дополнительно получить — не помешает. Раз уж такие ресурсы… м-да.

— Чего звал? — буркнул медицина, заваливаясь в мастерскую.

— А как ты смотришь на диспансеризацию, Эскулап? — поинтересовался я.

— Охеренно толковое дело, — отозвался он. — А что?

— Думаю, не помешает проводить для персонала, где-нибудь раз в месяц…

— И сразу готовь десяток миллионов. Или сотню гробов — потому что я с девчонками затрахаемся и помрём месяца через три. Нет, если ты хочешь какую-то формальную хренотень — то можно. Но меня к ней не приплетай!

— Угомонись, Эскулап. Сам знаю, что если делать традиционно — ни ресурсов, ни людей не хватит. Есть вариант.

— Да?

— Да.

— Зная тебя, парень, я не буду шутить про заячий помёт, орлиное перо и уринотерапию…

— Урино… что? — немного не понял я.

— Неважно, — отмахнулся Эскулап, а судя по недооформленным образам в ментофоне — мне ОЧЕНЬ повезло, что он не стал погружаться в детали. — Рассказывай, что придумал.

Ну я и рассказал про возможности сканера, даже продемонстрировал их на Эскулапе, оказавшись в растерянности: судя по данным, печень медика была не из титана. И то, что она работала, учитывая то, на протяжении какого времени и сколько он потреблял медицинский спирт — чудо, не иначе.

— Толковая хренотень, — выдал экспертное мнение Эскулап. — Только нам работы всё равно дохера будет: диспансеризация — это не только сказать: «больной, прощайте!»

— Это в смысле «больше не увидимся»? — любознательно уточнил я.

— Ага! — радостно заржал Эскулап, демонстрируя утончённый медицинский юмор. — Надо рекомендации, лечение того, что найдётся…

— Много чего надо, но это уже точно работа медкорпуса, — отрезал я.

— Ладно, сделаем, — с видом мученика выдал Эскулап. — Готовь свою диспансеризацию. И никто не умрёт недолеченным! — громогласно вскричал он, вскинул кулак и свалил из мастерской.

А в дверь просочилась физиономия Тимохи.

— Марк, ты освободился? — уточнил он.

— Угу. А это я тебя послал?

— Меня. И в жопу, и на…

— Давай без подробностей. Занят был.

— Я всё записала, Марк, — предательски сообщила Икси.

— Так сотри! — возмутился я. — Что случилось-то? — обратился я к Тимохе.

— Фёдор звал, как только освободишься.

Ну я и пошёл. Где Мир стал мне целенаправленно портить настроение: паскудная рожа с румяными щёчками президента Хрупкого Счастья не угомонилась! Этот трудоголик мне стал напоминать блогера в сети: пишет видосики, говорит, какой замечательный он, и какие козлы мы.

— Раз в шесть часов новое обращение, трудоголик-вредитель, — констатировал я.

— Ну да, неприятно. Некоторые партнёры стали задавать вопросы…

— К психиатру их посылай, Федь! — возмутился я. — Там и место «партнёрам», которые на этот слащавый бред ведутся! Пусть с психиатром партнёрствуют, блин!

— Да, но…

— Да понятно, что что-то надо делать. О, придумал! — потёр я руки и оскалился.

— Карать? — хмыкнул Федя.

— Жестоко и беспощадно, — покивал я. — Вообще, они строиться начали, склады там всякие… А у меня тут некоторый дефицит ресурсов образовался.

— Из твоих уст это звучит угрожающе, Марк. Совсем всё плохо?

— Да нет, просто именно личные запасы основательно уменьшились, — признал я. — Мои разработки. Ладно, надо будет их новый склад реквизировать. В компенсацию за эти поганые видосики.

— Полностью согласен, что заслужили. Но они — не корпорация, и наше нападение…

— Какое нападение, Федя? — коварно улыбнулся я. — Вон, этот толстячок распинался: бандиты, уголовники в Нижнем. А сам тут строится, склады ставит. Как недальновидно-то!

— И не говори, — покивал друг.

Бывшее бомбоубежище Военной Канцелярии Империи, Свалка, Нижний Город

Геннадий сидел на настоящем троне. В короне из настоящего золота, как и подобало его царственному величию! Но первый азарт и желание сделать всё и сразу уже прошли. Поспешишь — людей насмешишь, не раз слушал Геннадий и говорил сам себе.

А смешить людей он не собирался. Властвовать над ними, пугать — но никак не смешить. И для этого нужны были люди, но единственные люди, на которых он не держал обиды, были бомжи, клошары со Свалки. Приютившие его, не давшие умереть с голоду. Несколько обидчиков, впрочем, нашлось и среди них. И они пошли на прокорм великому войску царя Геннадия.

Но остальные стали соратниками, помощниками, несущими слово и волю Геннадия. Да тот же удобный трон с вибромассажем и золотая корона: крысы, при всём своём уме и преданности, не смогли бы это ему обеспечить!