— А это безопасно? — скептически посмотрел я на этот комок желе.
— Не опаснее, чем ежедневно просыпаться, — спокойно ответил тот, но заметив мой взгляд, решил пояснить. — Эта часть меня сольётся с вами, полностью вольётся в вас. Вы не увидите никаких новых воспоминаний. Просто это будет как… кожа. Да. Просто как кожа. Эта часть ляжет тончайшим слоем по всему вашему телу. Вы даже не почувствуете разницы. Я вам обещаю. Но… я уже никогда не смогу быть полезным своему народу в плане увеличения популяции. Так пускай народ знает, что может случиться, если они попались в руки к безумцам, преследующим свои цели.
— Ну хорошо, — вздохнул я, поднимаясь на ноги.
Подойдя к нему, я протянул ладонь левой руки, деактивировав на ней броню. Гуманоид тут же поднялся на ноги, осторожно, очень, понимая, что я могу его прикончить… хотя можно ли его прикончить, если он текучий? Но этот вопрос останется без ответа. Нечего его задавать. Да и, сто процентов, такие вопросы им надоели. Ну и будут опасны по отношению к нему такие вопросы.
Протянув ко мне свои руки, он осторожно возложил их на мою ладонь, приложив тёплую массу, которая действительно была похожа на желе. Но с каждым мгновением чувство теплоты пропадало, просто растворялось, словно эта его частичка, этого существа, впитывалась в меня… это было в какой-то степени невероятно. Даже интересно. И в конечном итоге слова криарганца оказались правдивы. Никаких различий от того, что я чувствовал раньше.
— Вот и всё, — с облегчением сказал гуманоид, снова усевшись туда, где и был ранее. — Я буду надеяться на то, что мой народ узнает мою историю, что они не совершат тех же ошибок, которые совершил я.
— А теперь мне бы хотелось услышать, как тебе удалось оказаться в заложниках у Филиппа Энгельса, — постарался я тоже избежать упоминания половой принадлежности, хотя это очень сильно давило на способность воспроизводить речь, приходилось действительно продумывать, как сказать, а не говорить на автомате, как мы привыкли.
История оказалась весьма занимательной. Из-за того, что этот вид, целая цивилизация вымирает, они искали способы для размножения. Любые способы для размножения. Так как к их виду относились скептически, то многие просто не соглашались делиться геномами. Ну просто так сложилось. Логического объяснения этому моменту просто нет. Их приняли в общество… но само общество не особо их приняло. Сторонились? Да. Опасались? Скорее нет. Держались в стороне от них? В какой-то степени.
В любом случае, по своим каналам они узнали, что где-то на планете, где и проживал Филипп, был кулон с генетическим веществом. Как они узнали? — вопрос интересный. В генных клиниках у них свои «люди», которые добывают не только свободный генетический материал в любом виде, но и предоставляют информацию, где этот геном можно найти.
Для того чтобы добыть этот геном, выбрали Равхано, так звали это существо. Он должен был проникнуть в качестве служащего на территорию особняка, несколько месяцев проработать там, а потом украсть геном. И на последнем этапе «что-то» пошло не так. Скорее всего, — мы с ним пытались обсудить этот момент, — Филипп планировал так «возродить» свою жену. По крайней мере у нас сложилось такое впечатление во время беседы.
Когда Равхано открыл кулон, чтобы проверить наличие генетического материала, высушенные кровяные тельца, волосы и ещё что-то, он тогда не особо понял, сработала какая-то система. В его «тело» автоматически «проник» этот материал, и оно стало меняться. Он не мог контролировать этот процесс. В итоге Равхано покинул планету, не могу даже думать о нём, как про Оно. И тогда его поймали. Спустя дня три или четыре.
Тогда Филипп предупредил, что теперь это существо должно думать о себе как о женщине, быть женщиной, стать женщиной… ну и так далее. Ибо он теперь на всю жизнь стал заключён в теле его умершей жены. Не было только памяти, но и она со временем отрывками возвращалась к нему. И то, что видело это существо… было ужасным. Можно сказать, старый отставной генерал сам довёл до смерти свою супругу. И искал ей замену.
В конечном итоге жизнь криарганца превратилась в ад. Генерал хотел наследников, а изменчивое бесполое существо, в силу своих видовых особенностей, до последнего отторгало эту возможность. И не получилось. И тогда созрел план, чтобы сбежать в свой родной мир, но по пути вернуть себе облик, чтобы была вероятность рождения наследника их расы, а не человеческой. Понять можно…
В любом случае после удара токами обнулилась вся генетическая память. Остались только базовые функции их организмов. Он мог делиться, отдельные части превращать в предметы и так далее. И я тут же понял, как Мира его смогла пронести на корабль. По крайней мере, догадка была весьма в данном случае… правдоподобная.
— Поэтому прошу… не передавать меня в руки этого безумца, — встревоженно заканчивал свой достаточно долгий рассказ Равхано. — Я не знаю, что он со мной может сделать. Я не знаю, на что он ещё способен. Но мне страшно. Он может изменить меня так, как ему угодно. Откуда у него такие способности, какие у него тайны… он опасен.
— Ну, по сути, закрепить какой-то геном не так сложно, — нахмурился я, смотря себе под ноги. — У нас есть Бродяги. Это очень сильно модифицированные люди в плане генома, ну и не только. Они приобрели из-за этого огромные силы. Очень большие. Видимо, какие-то секреты после уничтожения Академии достались другим организациям. И они эти секреты применяют на практике.
— Опасные секреты, — с налётом ужаса в словах проговорил он. — Такое не должно происходить. Это противоестественно.
— Сказал тот, кто изменяет свой облик по щелчку пальцев, — усмехнулся я. — Хотя для вашего вида это естественно, можешь не говорить. Просто нам это трудно понять.
— Нашему виду уже привычно такое отношение к себе, — медленно кивнул он, после чего продолжил говорить. — На этот счёт можешь не переживать. Но в любом случае… прошу передать меня руки закона. Пускай меня лучше сожгут, ибо я бесполезен для своего вида… но я не хочу попасть в руки этого монстра. Я не хочу быть жертвой безумца. Он не даст мне умереть, я буду жить в агонии. Думаю, никто не хочет жить в агонии, вечной боли.
— Никто, — согласился я с ним. — Ладно, что-нибудь придумаю. Еда нужна какая?
— Я питаюсь полезными веществами из воздуха и воды, — спокойно пояснил он. — Нужно лишь небольшое количество лиственной пищи, в десятки раз меньше, чем нужно вашему виду, но нужна вода. Иначе я могу засохнуть в прямом смысле слова. За сутки.
— Будет доступ к воде и принесут овощей, — задумался я. — Думаю, обычные овощи тебе можно, по типу помидоров, огурцов… вроде у нас их воспроизвели в достаточно естественном формате.
— Да, это приемлемо, — снова кивнул он. — Буду благодарен. И прошу сдержать данное вами слово. Хотя вашему виду это не присуще. Судя по тому, что ваше руководство позволяет себе нарушать созданные договорённости и законы, обрекать на гибель миллиарды своих соплеменников… скажу честно. Некоторые космические виды вообще поражаются, как вы достигли таких высот в технологическом плане и не уничтожили друг друга на этапе первостепенной космической эволюции.
— Знаешь, — хмыкнул я с лёгкой улыбкой на лице, но она излучала лишь капельки грусти и ни частички радости, — мы уже чуть дважды не уничтожили сами себя. Если в первый раз просто получилось так, что мы были заложниками ситуации… но могли спастись, если бы все знали о надвигающейся катастрофе… то вот второй раз, после этой катастрофы почти шесть тысяч лет прошло, мы только-только смогли восстановить технологии… мы себя действительно чуть не уничтожили. Из-за этого нам на нашу колыбель запрещено. Родина для землян потеряна из-за своей же глупости. Даже в Солнечную систему нам путь заказан. Хотя после Земли мы жили на следующей планете, на Марсе. Если верить истории.
— Но даже в таких парадоксах ваш вид выжил, — спокойно продолжил криарганец. — Парадоксальное явление. Ваш вид — переплетение всех этих противоречий. И вы в них жили. Живёте. И будете жить. Для нас это… странно. Но мы привыкли.
