Собеседник невозмутимо глядел на неё. Сказал:
– Видите, как прекрасно. Дальше можно даже вообще ничего не говорить.
– Я не против тишины. Молчание в себе несёт всё. Вижу, что вы это понимаете. Скажите мне, Адам, как вы выходите на свободу? Вы должны понять меня.
– Вот сейчас, в разговоре с вами, я выхожу на свободу, если вас это интересует. Могу уточнить: не со всеми женщинами, а именно с такими, как вы, Ева.
– Я не могу вам поверить. Но это даже прекрасно! Верить – это тоже опутывать себя цепями. Я рада, что не верю вам.
– Вы интересный собеседник. Я понимаю каждое ваше слово. Скажите, а как вы выходите на свободу?
– Выпрыгивая из сотого этажа.
– И часто вы используете этот метод?
– Вы знаете, пока только один раз. Но думаю, этому способу нет равных. И поэтому я в печали. Этот прыжок может плохо закончиться. И я даже догадываюсь как. Но выбора уже нет. Я прыгнула.
Мулат с интересом смотрел на неё. Сказал:
– Я вам завидую. Этот метод не для меня. Вы не против танцев?
– Нет, пожалуйста.
Они вышли на площадку перед подиумом и стали медленно исполнять любовное классическое сближение.
Вскоре вернулись за столик. Адам заказал ещё шампанского, и они с Евой выпили. Она взяла из вазы с фруктами, стоящей на столе, яблоко, и протянула ему.
– Возьмите. Это очень освежает. – И улыбнулась.
Глава 51
– Сдавай; ещё; ммм… ещё; стоп – себе.
Зашелестели карты в руках банкующего.
– Я всё, – сказал. Вскрываемся?
Кинули карты на стол.
– Очко, – хладнокровно резюмировал свой набор банкующий. Двое его напарников хмуро глядели на карты.
– Мать недостроенных аэробусов, ты нас разводишь, проговорил один из них. – Семь раз подряд очко? Втирай мозги Эйнштейну.
– Очко – оно и есть очко. Вопросы есть? – спокойно проговорил банкующий.
– Сдавай, – мрачно сказал верзила в голубом комбинезоне.
– Ребята, расписки, – напомнил чемпион карточной баталии. Двое его коллег накарябали на бумажках цифры. – Доллар пойдёт? – спросил верзила в голубом комбинезоне. – Нет, ответил чемпион. – Нафига мне твой доллар. Рубль или евро. Ещё лучше швейцарский франк. Ведь мы же договорились о долларе ни слова, – взвился банкующий. – Не доставай меня своим долларом. Тем более, когда вернёмся, его может и не быть.
– Хорошо, как скажешь. Пусть будет франк. Швейцария хорошая, спокойная страна. Деньги у неё красивые. Мужики такие длинноногие нарисованы, типа тебя. И морды такие же.
– Не достанешь, – проговорил чемпион. – Не та школа.
– Сдавай, – проговорил третий игрок; крепыш среднего роста, блондин весь заросший русой, кучерявой бородой. Он тоже был в голубом комбинезоне. На груди болтался крест из белого металла. – Сдавай, повторил он, – а я переменю позу, может удача попрёт.
Бородатый перевернулся вверх ногами и завис вниз головой.
– Сомневаюсь, что от этого будет удача, – проговорил верзила. – Но это твои проблемы.
Снова прогнали партию, и снова банкир сгрёб все деньги.
– Дай карты, – сказал верзила. Повернулся в сторону и прыгнул в дальний угол комнаты. Там стоял спектрометр молекулярного уровня. Верзила стал проверять карты. Чемпион принялся что-то насвистывать и смотреть в потолок. Потом завалился на спину, кувырнулся через себя, занял прежнее положение и усмехнулся:
– Ищи, ищи, Джо. Это тебе не золотоносный песок в тазике промывать.
Джо упорно копался в колоде, проверяя каждую карту.
– А за простой с кого, с тебя? С тебя Джо, с тебя. Время деньги. Не мы – вы придумали. Помни об этом!
Бородатый с крестом сказал банкиру:
– Ваня, ты хоть совесть поимей. Ведь точно, бабушкину мать, обуваешь. Я не верю! Я изучил теорию хаоса и теорию случайных чисел. Изучил специально, чтобы здесь, в этой комнате чувствовать себя уверенно.
– Ну и на здоровье! Учи ещё. Но расписки пиши.
Вернулся верзила с мрачным и стеснительным видом.
– Всё нормально. Но я имею право на проверку?
– Имеешь, имеешь, – добродушно разрешил банкир.
Снова раскинули колоду и снова деньги забрал банкир.
– Это у вас родственное, наверное? – спросил бородатый с крестом.
– Данила, родственное у вас, у обоих. Я играю обыкновенно и честно. А вы что-то мутите, считаете, колдуете, а в итоге одни расписки. Джо! – добродушно обратился он к верзиле. – А у тебя денег хватит?
– Корову продам.
– Ну, тогда я спокоен. Залог есть. Курнём?
– Давай, – вздохнув, согласился нерусский Джо. – Забивай.
– Да забил уже. Вон, висит под потолком.
Бородатый с крестом подпрыгнул и достал длинную папиросу, забитую гашишем.
В этот момент помещение, где развлекались игроки, тряхнуло.
– Что это? – испуганно спросил Джо.
– Тьфу, чёрт, – раздражённо проговорил банкир – Я совсем забыл. Прибыл «Прогресс» с Земли. Мы должны были его встретить, но не вышло – корову выигрывали. Причалил на управлении из ЦУПА или на автомате.
Банкир подплыл к центральному пульту космической станции «МКС» и с размаху бахнул рукой по большой кнопке. Моментально загорелся экран над пультом. Из экрана глядели злые глаза командующего полётом.
– Чередниченко, в чём дело? Опять отказ системы теплоснабжения?
Командир экипажа, полковник Чередниченко, за долю секунды принял усталый, измученный вид и, глядя прямо в глаза командующего, проговорил хриплым голосом:
– Товарищ генерал. Полный отказ работы видеосистем наблюдения. Только что закончили ремонт. С телеметрией всё в порядке, а вот связь аудио-видео смогли восстановить только что. Буквально только что. Люди падают с ног. Но могу доложить – «Прогресс» принят.
– Какого чёрта! «Прогресс» сам вышел на крест и состыковался без вашей приемки! Где Иванов?
– Я здесь, товарищ генерал, – подплыл к камере бородатый. Генерал уставился на него как на кролика. Спросил.
– Это правда?
– Что?
– То, что сказал Чередниченко. И учти, Джо мне врать не будет.
– Правда, товарищ генерал. Только что закончили ремонт. Стали делать проверку и тут вы – на связи. Видеосистемы и связь с Землёй восстановлены, – не моргнув глазом, ответил бородатый и погладил крест.
– Позови Джо.
К камере подплыл верзила с лучезарной американской улыбкой на лице.
– Доброе утро, мой генерал!
– У нас ночь, – мрачно констатировал командующий. – А у вас весёленькое, наверное, утро, Джо? А? Куда это вы всей компанией на пять часов пропали? Ты вроде бы баптист. Врать не должен.
– Я сайентолог.
– Да какая разница! Всё одна муть. Ну? Ты же не хочешь, чтобы я в NASA докладную записку написал? Нет? И я не хочу. Своим я не верю. Те ещё кадры. В игольное ушко пролезут, да ещё бабу с собой протащат. А тебе – верю. Ты же баптист!
– Я сайентолог.
– Без разницы. Джо, почему не было связи? У нас здесь были больше нервные и технические проблемы. Мы должны выяснить причину такого длительного радиомолчания. Тем более, оно не в первый раз.
Джо снова улыбнулся национальной улыбкой в глаза русского генерала и сказал, словно молитву прочитал:
– Мой генерал, вследствие замутнения оптоволоконного кабеля в сети интерфейса всех видеокарт бортовых компьютеров, произошёл сброс номинального напряжения с положительной шины микросхем до минимального – это работа автоматики, – и вследствие этого сигнал на передающих антеннах снизился на два порядка. Связь с нами была, вы просто не могли уловить сигнал. Всё время, – эти пять часов, – ушло на поиск точки замутнения кабеля. Только что нашли. Всё о’кей!
– Что это было за замутнение? – настороженно спросил генерал.
– Маленькая серая мышь, – спокойно сказал Джо, – стала грызть кабель. Перегрызть не перегрызла, но световой поток был нарушен.
– У вас на станции завелись мыши?! – изумлённо спросил командующий.
– Хорошо, что не крысы. Территория «МКС» сами знаете какого объема. За всеми отсеками не уследить. Но эту мы поймали.
