Бешеный прапорщик. Части 1-20 (СИ) - Зурков Дмитрий

— Я хочу с Вами обсудить концепцию легенды, которой мы прикроем истинную программу и задачи работы московского, а точнее подмосковного филиала Императорского Института экспериментальной медицины (ИЭМ). Я понимаю, уважаемые Михаил Николаевич и Николай Петрович, что пока Вы не посвящены во все подробности, но обещаю, что мы с Петром Всеславовичем устраним все недоразумения и дадим, насколько это будет возможно, ответы на все вопросы.

А идею, пусть и невольно, мне подал наш щедрый меценат и попечитель — господин Сычов, а точнее его «небольшая», но весьма увесистая посылочка с кедровыми орехами, маслом и пр. Для медицины и фармакологии — это бесценное сырье, тем более, если оно пройдет необходимую обработку электромагнитными генераторами профессора Ижевского. Но вот, растет кедр далековато от нашего нового «альма матер». Зато сосновых лесов там в изобилии. Позвольте, процитировать несколько строчек из книги подаренной Федором Поликарповичем Его высочеству и Вашему покорному слуге: «Замечены в природе случаи, когда кедр расселялся „самопрививками“ на сосне. Сосны, которые имеют кедровые вершины или сучки, встречаются довольно часто. Оказалось, что если ветер заносит кедровый орешек на место обломленных ветвей сосны, то орешек может прорасти — и ткани молодого кедра и сосны, сросшись, образуют одно целое. Такой кедр хорошо плодоносит, и его орешки ни в чем не уступают орешкам обычных кедров… Ученые, и лесоводы разработали способы прививки кедра на сосне. Первые удачные прививки были проведены в конце XIX века в Тростянецком парке на Малороссии, который был владением Ивана Михайловича Скоропадского. И по данным, коими располагает Академия Наук — кедровые ореховые сосны прекрасно растут и плодоносят, при этом деревья с корнями сосны и кроной кедра отличаются быстрым ростом, большой устойчивостью к неблагоприятным условиям, ранним вступлением в пору плодоношения». Кстати, что интересно, внук Ивана Михайловича, сейчас в чести и в чинах — командует 5-й кавалерийской дивизией, генерал-майор Свиты Его Величества. О нем, учитывая статус его предков, да и его самого, нам с Вами, любезный Петр Всеславович, стоит побеседовать поподробнее, когда дела срочные чуть разгребем.

Так вот, в газетах, в том числе и бульварных, появляются пространные публикации о том, что академик Павлов задумал на соснах кедровые орехи, а то и ананасы вырастить. И на деньги купца сибирского плантацию под Москвой отгрохал. А что? Деньги чай не казенные, ревизоры не пожалуют. И лучами своими колдовскими сосны да ели обрабатывает, яко марсианин из романа Уэллса. Дабы электричества хватило, так цельная станция рядом стоит на болотах торфяных. А так как одного сумасшедшего академика для этого маловато будет, так еще чудака-плодовода из града Козлова выписали. Есть там у меня один тезка — Мичурин Иван, правда, Владимирович. Человек скандальный, неуживчивый, но — таланта необыкновенного. Чувствую, что бы его заполучить личное приглашение Его высочества потребуется, а может, и Ваши коллеги поспособствуют.

Во время этого монолога, Павлов несколько раз смотрел на часы. Причем он, что было еще одной причиной сплетен, не так давно, решительно отказался от традиционного карманного варианта, и его правое запястье украшали Cartier, модель 1904 года, получившие известность благодаря полетам Сантос-Дюмона. В последний раз, взглянув на циферблат, академик скомандовал:

— Ну-с, господа, пора, прошу Вас, заходите в вагон.

Принц в ожидании посетителей продолжал работать. Его письменный стол был завален бумагами, за спиной размещалась карта фронтовой зоны с нанесенными маршрутами движения санитарных поездов, а справа, на стенке — три небольших портрета Российских Императоров, коим присягал Ольденбургский: Николая II и его августейших Папа и деда.

Купе, равное по площади двум стандартным, позволяло вместить и большее число людей. Михаил Николаевич и Николай Петрович, после представления принцу воспользовавшись приглашением гостеприимного хозяина, заняли места на диванчике напротив стола, а Павлов и Петр Всеславович воспользовались креслами. Александр Петрович Ольденбумргский выдержав короткую паузу и дав возможность освоиться с новой обстановкой, обратился к присутствующим:

— Господа, я пригласил Вас для того, чтобы, простите за невольный каламбур, познакомиться поближе и ознакомить с новым назначением. Предвижу вопрос от господ докторов о причинах столь резкого изменения их служебной карьеры, но отвечу только одно: война диктует свои правила. Кроме того, прочитав в газетах описание блистательной речи, с которой Вы, Михаил Николаевич, выступили на Пироговском съезде, я понял, что не услышу отказа. Уверен, что и Николай Петрович придерживается таких же взглядов на долг врача и патриота, не так ли?.. Через четверть часа я убываю на передовую. Вот здесь, — с этими словами, Александр Петрович, достал из небольшого сейфа опечатанную кожаную папку и передал её Павлову, — находятся основные учредительные документы по Институту, а также банковские реквизиты, позволяющие Вам, Иван Петрович, как директору, снимать необходимые суммы со счета. Помимо этого договор, подписанный правлением «Общества электрического освещения 1886 года» и общества «Электропередача» об особом статусе НИИ и бесперебойном снабжении его электроэнергией. Зная неповоротливость нашего чиновничества и прочего крапивного семени и стремление подвести все под соответствующий параграф и памятуя наш с Вами, Иван Петрович, разговор, примите вот эту, с позволения сказать индульгенцию, воспользуетесь при необходимости, а по памяти процитирую только одну фразу: «Любые действия по линии военно-медицинской службы предпринятые академиком и действительным тайным советником Павловым предприняты с моего ведома и одобрены. Верховный начальник санитарной и эвакуационной части, генерал от инфантерии и генерал-адъютант свиты Его Императорского Величества принц Ольденбургский».

В это время раздался свисток паровоза, означающий готовность к отправлению, а в дверь купе постучал комендант поезда с аналогичной информацией.

— Пора, господа, будем прощаться. А Вас, Петр Всеславович, мне рекомендовали как прекрасного офицера, имеющего за плечами боевой опыт. Я обращаюсь с личной просьбой — сделайте все возможное, что бы НИИ скорей начал работать и ему не мешали это делать. С Богом, господа, до встречи.

Александр Петрович крепко пожал руки всем присутствующим, включая ротмистра, что было несколько нетипично для аристократа столь высокого ранга. Едва выйдя на перрон и убедившись в отсутствии случайных свидетелей, Павлов решительно взял бразды правления в свои руки, причем его монолог больше напоминал боевой приказ.

— Уважаемые коллеги, на сборы остается только завтрашний день. Причем, Вы, Михаил Николаевич, находитесь в еще более трудном положении, чем Николай Петрович, ибо из всего движимого имущества имеете лишь саквояж. А посему, господа будьте любезны, получить как говорят в армии, военно-подъемные деньги, и прошу обойтись без лишней экономии. Помните пословицу наших злейших друзей-англичан: «Мы не настолько богаты, чтобы покупать дешевые вещи».

— Теперь, Вы, Петр Всеславович. За Вами силовое обеспечение нашей поездки. По приказу принца Ольденбургского в наше распоряжение выделено два санитарных автомобиля Рено. Учитывая наличие на них кузова-фургона мы сможем разместить людей с макимально возможным комфортом и избежать нежелательного внимания. Сколько людей едет с Вами, и чем они вооружены?

— Для начала десять человек, а с оружием, увы, проблемы: револьверы разных типов и шашки.

— Этого явно недостаточно, Петр Всеславович. Полностью вооружением и оснащением охраны нашего Института займемся, прибыв на место, но кое-что мы можем и, прямо-таки обязаны, сделать завтра же. Каждый из нижних чинов должен иметь револьвер единого типа, а для серьезного боестолкновения — пистолет Маузер C96. Учитывая то, что электростанция и корпус нашего НИИ находятся в окружении леса, на болотах, то не помешают и охотничьи ружья. На Сицилии, говорят, местные пастухи картечью не только от волков отбиваются, но и от тварей поопаснее, которые на двух ногах.