Ольдим, играя диким лицом, смиренно заверил, что больше «не будет», вызвав у Свима гомерический хохот – такого ответа он не ожидал, напротив, предполагал от дурба присущего ему нахального отклика. А тут: «не буду…» Впрочем, смех Свима случился не столько от слов Ольдима, сколько от разрядки напряжённости.
Сам автор каманамы, возможно, тоже смеялся вместе с ним, но внешне этого нельзя было определить.
Молодой дурб хорошо понял поэтические намёки Ольдима, и старался не иметь с ним близких встреч, обходя стороной, поэтому Свиму даже приходилось по делам отряда общаться с ними порой порознь. Но сообщение, принесённое Ф”ентом, о преследователях, в кругу которых мог находиться Присмет, не терпело промедления. Свим собрал на совет своих прежних спутников, и несколько молодых дурбов, а также К”ньеца и Ф”ента.
Пока собирались, К”ньец хлопотал вокруг Ф”ента.
– Ты, собака, бегать не умеешь, – наставительно говорил он, однако в его голосе не было упрёка, а лишь заботливые нотки. – Все лапы стоптал. Надо было дорогу выбирать…
– Он такой… – суетилась рядом Х”вьюся.
– А ты, – слабо защищался стехар, – помесь неизвестно кого с лошадью, вообще бы не добежал. И какие здесь дороги, кошка?
– И шерсть всю ободрал до мяса, – продолжал хопс. – Зализывай, зализывай!.. Вот здесь тоже! Х”вьюся, не мешай! Лучше помоги ему!
Люди говорили о другом. Свим коротко ввёл собравшихся в курс событий. О Присмете и о его участии в преследовании команды не знал только Зливан, но достаточным оказалось нескольких слов, чтобы он мог оценить тревогу остальных. Хотя не до конца.
Для дурбов Камрат был представлен как обыкновенный спутник команды Свима, точно так же, как Гелина, Грения и Думара. Женщины, кроме Жаристы, также шли не под своими настоящими нэмами. Поэтому, если для Ольдима предметом язвительных высказываний являлись молодые дурбы, то Камрат стал для них отдушиной, на которой можно было отыграться. Он представлялся им увальнем, носящим сразу два меча только чтобы покрасоваться, но, главное, их задевало полное невнимание к ним со стороны Грении и Думары, увлечённых одним Камратом. Да, они ещё девочки, но всё равно обидно, когда к ним, молодым, весёлым и настоящим, по сравнению с Камратом, дурбам, демонстрируется такое пренебрежение.
Впрочем, Думара порой позволяла себе иногда перекинуться репликами с дурбами и даже к концу дня помогать ей идти, порой даже нести на руках. Но в целом, эта троица, казалось, никого не замечала…
– Напасть на них, – выслушав Свима, тут же предложил Зливан. – И…
– Тескомовцев не так-то просто взять, – недовольно заметил Ольдим. – Каждый из них стоит наших троих. И, если ввяжемся в драку, до Скалы ли нам будет? Половина из твоих ребят погибнет, а другая – будет раны залечивать.
– Почему только мои? – возразил Зливан. – Если хорошо подготовить засаду, то можно обойтись и без потерь, – не сдавался он.
– Зачем? Чтобы только подраться? Да там один Присмет пятерых твоих дурбов стоит… – мрачно сказал Свим. – И Ольдим прав, после драки до Скалы мы не дойдём. К тому же с нами женщины и дети.
– Вот-вот! – подхватил Ольдим, но теперь в адрес Свима. – Опять ты во главе непонятно кого. И чего я за тобой таскаюсь, имею дело вот с этими болтунами, переживаю до головной боли?
– Была бы голова, – буркнул Зливан, отворачиваясь от Ольдима.
А у того от наглости молодого дурба глаза начали своё удивительное движение по лицу – один вверх, другой вниз.
– Если говорить о голове с безголовым, то… – начал высоким голосом Ольдим.
Его одёрнул Свим.
– Мы не для того собрались!.. Здесь, думаю, для нас возможно одно из двух. Либо идти, как шли, имея за собой тескомовцев, либо попытаться сбить их с нашего следа. Первое – проще. Второе требует подготовки и выдумки, зато после можно будет не заботиться о них.
– Не выйдет, – подал голос Камрат, он у него прозвучал басовито и спокойно. – Второе не выйдет. Они могут знать наш маршрут, так как идут за нами от самого Примето. Или, если даже не знают, то могут иметь целью ту же самую Скалу. А что Болото будет проходимее именно со стороны Дороги Страха, они знают не хуже нашего. Они нам пока не угрожают, то и пусть себе идут следом. Скрестить мечи всегда сумеем… – Камрат не обратил внимания на презрительную усмешку Зливана. – И вот что я ещё скажу. Мы не знаем, как всё сложиться в будущем при подходе к Скале. Тескомовцы для нас могут стать не врагами, а… единомышленниками.
– Ха! Единомышленниками? – удивился Ольдим. – Как на Сажанее. Да Присмет своего не упустит!
– Да, Присмет, – сказал Свим. – Но я согласен с Камратом. А вот с тескомовцев придётся не спускать глаз.
– Для путров самое дело, – оживился Зливан. – Я могу им помочь организовать нечто вроде эстафеты, чтобы они не доводили себя до такого состояния, как этот, – небрежно двинул он рукой в сторону стехара.
– Ф”ентом меня зовут! – неожиданно вскинулся тот, хотя мгновением до того выглядел, ну, совсем умирающим. А тут вскочил на ноги, встряхнулся. – И стехар я! А не этот!
Х”вьюся, глядя на Ф”ента, тоже приняла стойку.
Молодой дурб никак не ожидал, по-видимому, такого отпора со стороны путра. Он оторопело уставился на него непонимающим взглядом. Выглядел он при этом забавно. Отчего Свим и Камрат, знающие Ф”ента, расхохотались, а на лице Ольдима отразилось нечто бесподобное.
– Ты, дурб, – воинственно мяукнул К”ньец, – если так будешь относиться к нам, то ничего не организуешь! И мы лучше тебя знаем, как обеспечить слежку. Да, стехар?
– Да уж, – важно поддержал его Ф”ент, но на всякий случай поджал обрубок хвоста под себя.
– Итак, – подвёл итог разговора Свим, – идём с разведкой и впереди, и позади.
– Может быть, ускорим движение? – Зливан не хотел, чтобы кто-то подумал о нём превратно, мол, он заткнулся, стоило только на него прикрикнуть, даже со стороны путров.
Но в душе он был собой недоволен. Когда Калея и Кате Кинг Ктора объясняли ему его задачу, они чётко оговорили его место в отряде – формальное руководство дурбами, как передаточное звено от Свима, дабы тому не надо было вести переговоры или давать какие-то распоряжения каждым из них в отдельности. Конечно, бессловесным исполнителем его быть не заставляли, но и навязывать своё мнение – тоже.
Но и молчать, когда за ним половина отряда, к тому же самой подготовленной для похода, как ему казалось, он не собирался. Что тот же Свим без его дурбов?
– Надо было идти берегом болота, – глядя мимо Тлумана, озабоченно хмурился Поликан.
– Почему это? – Тлуман тоже не смотрел на него, а оценивающим взглядом осматривал место предстоящего ночлега.
И только после того, как удовлетворился, с недоумением перевёл взгляд на кринейтора, своего ближайшего помощника. Поликан отвечал за хозяйство их небольшого отряда.
Поликан оглянулся и, понизив голос, проговорил:
– Чтобы лодки с едой тащить.
Тлуман не понял.
– Какие лодки?
– С едой, говорю. Гора Мяса скоро всё съест…
– А-а, – Тлуман поморщился.
Проблема обеспечения Присмета едой существовала. Аппетит его рос по мере продвижения вглубь Диких Земель. Создавалось впечатление – фундаренец что-то жуёт всегда: в пути, на привалах и даже во сне. И всё это с угрюмым выражением на лице, молча, ни на кого не глядя. Он словно был погружён в мир, где идёт постоянная борьба, победителем из которой выходит только жующий.
Правда, свою еду Присмет нёс сам, но содержимое его мешка уже уменьшилось наполовину, а поход ещё, по сути дела, только-только начался – шёл девятый день, как они вышли из Примето, и до вьючных торнов, посланных вперёд к Дороге Страха надо было идти ещё долго…
Вокруг простиралась, слегка испорченная редкими увалами, равнина. Неясно было, что могло здесь располагаться во времена древних, но местные Дикие Земли славились отсутствием каких-либо дорог, руин и, вообще, следов пребывания здесь когда-либо человека. Единственное объяснение тому, бытующее издавна, – равнина когда-то представляла собой дно моря. Но против такого предположения выступала Дорога Смерти или Мёртвых или Страха, соединившая Болота Первое и Второе.
