Траурный эндшпиль (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator"

Активирую топор и начинаю прожигать стальные упоры.

Металл поддавался очень тяжело, видно, что двери делали не из ширпотреба…

— Давай-ка лучше я, — предложила Елизавета.

— Ну, давай, — пожал я плечами и отступил от двери.

Она вытянула руки и начала замораживать гермодверь.

Резко стало очень холодно, мы отступили от двери, но продлилось это недолго, так как псионик ударил по двери потоком пламени.

Елизавета повторяла процедуру с охлаждением и нагревом ещё шесть раз, прежде чем дверь начала трещать.

— Вот теперь можешь дубасить её своим топором, — махнула она рукой.

Металл действительно ослаб и начал поддаваться гораздо легче. Я сумел сравнительно быстро рассечь упоры и превратить гермодверь в обычный стальной заслон.

Механизм открытия сдвигал её вправо, поэтому пришлось приложить мускульную силу, чтобы приоткрыть её.

— Всё, идём дальше.

Мы протиснулись через образовавшуюся щель и продолжили путь по кажущемуся бесконечным коридору.

Я надел шлем и включил ультразвуковой радар.

На дистанции двести метров никого и ничего, поэтому можно идти спокойно.

Но причиной этому оказалась ещё одна гермодверь. Кто-то очень сильно не хочет, чтобы мы прошли. Впрочем, очередная дверь не отняла у нас слишком много времени. Снова охлаждение и нагрев, снова удары топором и мы вновь протискиваемся через щель, чтобы продолжить наш путь.

— Впереди что-то нехорошее, — остановилась Елизавета. — Не знаю, что это, но надо быть наготове.

— Понял, — включил я тепловизор. — Все за мою спину, идём аккуратно.

Метров семьдесят мы прошли спокойно, а затем по нам внезапно открыли шквальный огонь. Вспышки начали появляться буквально из ниоткуда. Там никого нет. То есть, я не вижу там никого, даже через тепловизор.

Очередь прилетела мне в грудь, исчерпала личный оберег, после чего я почувствовал сильные удары и не сумел устоять на ногах. Сразу же, превозмогая ощутимую боль, вытаскиваю из подсумка личный оберег эпического потенциала и вешаю его себе на грудь.

Рядом со мной падает Савельев. У него отсутствует верхняя часть черепной коробки.

Ураганный огонь прерывается огненной завесой от Елизаветы, после чего я вскакиваю на ноги, выхватываю топор и бегу вперёд.

Тепловизор пришлось выключить, потому что вместо чёткой картинки он показывает сплошную белую пелену.

Пробегаю метров тридцать, после чего врезаюсь во что-то твёрдое, но неустойчивое.

Пламя льётся непрерывно, но я успеваю увидеть, что лежу на чём-то невидимом. Быстро нащупываю рукой что-то вроде головы, после чего толчком приподнимаюсь и бью по этому чему-то топором.

Разлетаются искры, и я вижу, как с покрытого хай-тек бронёй человека сходит пелена невидимости.

Мой противник не теряется и стреляет в меня из выхваченного хай-тек пистолета, но ствол сразу же разрывается — это сработал мой личный оберег, ещё не исчерпавший заряд.

Второй удар топором по деформировавшемуся телу, третий, а на четвёртый удар меня сбивают вправо мощным ударом.

Перекатываюсь и поднимаюсь на свои две. Не вижу почти ничего, кроме сплошного пламени, но враг должен быть где-то рядом.

Размахиваю раскалённым топором из стороны в сторону и случайно дотягиваюсь до нового противника. Судя по искрам, снова попал в голову.

Развиваю успех и начинаю дубасить ублюдка раскалённым лезвием. Третий удар пришёлся по воздуху, а затем меня снова валят, но уже со спины.

Ещё в падении включаю в шлеме экспериментальный режим ультразвуковой картинки.

Пламя полностью исчезает и я начинаю видеть вырвиглазную картину постоянно вибрирующих силуэтов, два из которых лежат неподвижно, а ещё три стреляют.

Бросаюсь к ближайшему и от души заряжаю ему топором прямо в шею. Удар был сокрушительным, с глубоким проникновением раскалённого металла в плоть.

Отталкиваю уже покойника пинком и переключаюсь на следующего.

На этот раз мне в грудь разряжается весь магазин неизвестного оружия, отчего ломается личный оберег. Остаток выпущенных пуль разрывает кирасу, причинив мне острую боль. Волевым усилием игнорирую её и изо всех сил бью вибрирующий силуэт в область шеи. Готов.

Последний враг, осознав, что остался один, бросил в конец коридора что-то вроде гранаты и побежал прочь.

— Граната! — кричу я предупреждение и кидаюсь вслед за беглецом.

Раздаётся взрыв, но как-то слишком тихо для гранаты…

Догоняю дезертира и валю на пол. Сходу ставлю колено на спину врагу и начинаю методично бить топором по затылку. На втором ударе шлем раскалывается и лезвие топора входит во что-то мягкое. Тоже готов.

— Всё! — сообщаю я двум стоящим на ногах силуэтам. — Я убрал их!

Поток пламени резко прервался, а я выключил ультразвуковой режим.

Чтобы разглядеть что-то, пришлось снимать шлем — его покрыло копотью.

— Ты цел? — обеспокоенно спросила Ахмара, после чего сочла нужным уточнить. — Не хочу возвращаться обратно одна.

— Я цел, — ответил я. — Наверное.

Грудь очень сильно болела, будто по ней несколько раз стукнули пневматическим кузнечным молотом, но в остальном я был в порядке.

Расцепляю крепления кирасы и скидываю её с себя.

Сразу видно, что почти каждое попадание пробило её насквозь, а подклад и одежда под ней зияют крупными дырами.

Срываю с себя бесполезные подклад и китель, после чего с удивлением обнаруживаю скопления синяков. На некоторых синяках были порезы, но большая часть обошлась без повреждения кожного покрова.

— Охренеть… — произнёс я.

— Ох… — Елизавета осела на пол.

Быстро подбегаю к ней и вижу, что она получила минимум два пулевых ранения в живот.

Тянусь к подсумку и вижу, что пластиковая защёлка наглухо спеклась. Отрываю бесполезное крепление и вытаскиваю сильно поплавленную аптечку.

— Обезбол, — вколол я в бедро псионика шприц-тюбик.

— Похоже, что я сдохну тут… — прошептала Елизавета. — Как Костя…

Техномаг пострадал больше всех. Мало того, что ему прострелили голову, так ещё и Елизавета использовала его тело как защиту от гранаты. Судя по характеру копоти, она накинула тело Савельева на гранату.

— Не успела сменить личный оберег… — произнесла Елизавета. — А жаль…

— Ахмара, можешь вытащить её отсюда? — спросил я.

— Если этого желает Коммуна, — ответила ифрит.

— Доведи её до выхода, но выжди минимум полчаса, — дал я инструкции. — Стоп. А где Дракоша?

Оглядываюсь по сторонам, но не нахожу его.

— Здесь я, — раздалось у меня за спиной.

Поворачиваюсь и вижу драконида, лежащего рядом с телом первого убитого невидимки.

— Я тоже, выходит, отбегался, — произнёс он. — Знал бы заранее, что на них броня, как у тебя, не побежал бы в атаку.

— Они были невидимыми, — вздохнул я. — Не вижу на тебе серьёзных ран. Только ноги перебиты. Стянуть жгутом, перебинтовать и можно эвакуировать.

— А почему у меня спина болит? — спросил он недоуменно.

Осматриваю его и замечаю лежащий под ним автомат.

— Вот почему, — извлекаю из-под него оружие и откидываю в сторону.

— А-а-а, тогда всё нормально, — скривил свой рот в подобии улыбки Дракоша. — Война для меня закончилась?

— На какое-то время, — улыбнулся я. — Ахмара, он тоже на тебе. Постарайся утащить их отсюда.

— Но как? — удивилась ифрит. — А ты куда?

— А я дальше, — вздыхаю и вытаскиваю из подсумка обгоревшую пачку сигарет. — Тьфу ты…

Пришлось лезть в рюкзак, оказавшийся более огнеупорным, чем подсумки. Там у меня полблока…

Закуриваю, после чего приступаю к врачеванию. Перетянул ноги Дракоши жгутом, даже написал время наложения, как положено, после чего перебинтовал раны и похлопал его по плечу.

— Ещё походишь, — улыбаюсь я. — Потом.

— Спасибо, товарищ капитан, — поблагодарил меня Дракоша. — Может, надо отступить?

— И допустить, чтобы ребята погибли зря? — нахмурил я брови. — Нет. Я пойду до конца.

Чтобы лучше подготовиться к тому, что меня ждёт, решаю облачиться в более целую броню. Моя броня представляет собой бесполезный металлолом, который даже на переплавку не пустишь…