— Фигаро! — заорал он, размахивая руками, — слава всем силам, я вас нашел! Забирайтесь сюда быстрее!
Следователь, вскарабкавшись по ажурным ступенькам, пыхтя и отдуваясь, втиснулся на узкое переднее сиденье.
— Что случилось? — проворчал он, пытаясь умостить ноги так, чтобы колени не закрывали уши. — В усадьбе пожар?
Малефруа сдал назад, лихо развернул ландо и дернул рычаг газа. Машина, жалобно заскрипев, понеслась вниз по склону.
— Пропал Штернберг. Его никто не видел с самого утра… Вы, кстати, не видели?
— Нет, — покачал головой следователь, чувствуя смутную тревогу, — не видел. Я, правда, видел музыканта…
— Клерамбо я и сам видел, — отмахнулся хозяин «Аллей». — И охрана короля тоже. Он отправился на прогулку или что-то в этом роде. А Штернберг не покидал усадьбы… Держитесь за поручень, Фигаро. Сейчас будет трясти…
Во дворе усадьбы, в беседке, потемневшей от времени и явно нуждавшейся в покраске, их уже ждали. Король и министр о чем-то оживленно спорили; мадам Воронцова, кутаясь в черную шаль, сидела в уголке с книжкой на коленях. Немного поодаль нервно курили папиросы два неприметных господина в штатском — личная охрана Фунтика.
Когда ландо Малефруа выехало на подъездную дорожку, все тут же выбежали навстречу. «Почетный эскорт», подумал следователь. «Не хватает красной дорожки и оркестра».
— Господа и дамы, — сказал он, спрыгивая на землю, — что за паника? Генерал не объявлялся?
— Нет, — нервно тряхнул головой министр, — пока не было.
— А вы уверены, что он не покидал дом?
— Фигаро, я вас умоляю. — Король закатил глаза. — Мои люди следят за усадьбой круглые сутки. — Штернберг не выходил… Или вышел так, что его умудрились не заметить. В этом случае кто-то будет иметь очень бледный вид…
— Вы все осмотрели?
— Кухня, флигель, помещения прислуги, кабинет Малефруа — его нигде нет.
— А гостевые комнаты?
— Что, простите?.. А, я понял… Нет, у себя в комнате генерала тоже нет.
— А в других?
— Я, признаться… — король покраснел.
— Ясно, — вздохнул Фигаро. — Идем, господа. Мне понадобятся ключи от ваших… хм… номеров.
— Не думаете же вы, — Мари Воронцова пожала плечами, — что генерал спрятался у меня под кроватью?
— Нет, мадам, — следователь покачал головой, — это вряд ли. Но если вы обыскали все остальное… Хотя остается, если я правильно понял, еще и чердак.
— На чердаке я тоже смотрел, — сказал Фунтик. — У них там, кстати, стоит чучело настоящего медведя!.. Черта с два теперь выйду в лес без ружья…
— Пусто, — сказал Фигаро, осматривая свою комнату. — И даже убрано.
— Это потому что вы не заперли дверь, — кивнул Малефруа. — Прислуга считает это распоряжением к уборке.
— А, вот оно что… Госпожа Мари?
— У меня никого нет. И тоже, кстати, убирали.
— У меня тоже пусто, — король подошел, вертя ключ на пальце. — И у музыканта никого; он вообще оставил дверь нараспашку.
— Господа! — Рамбо подошел, озадаченно потирая лоб, — моя комната заперта!
— Ну так откройте.
— Вы не поняли, — терпеливо покачал головой министр. — Я не запирал ее. Но сейчас двери закрыты на замок. И я не могу его открыть — ключ я оставил в скважине с той стороны.
— Может, дверь захлопнул сквозняк?
— Исключено, — покачал головой Малефруа. — То есть, сквозняк, конечно, мог захлопнуть дверь, но здешние замки не запираются сами по себе — только вручную.
— А ну-ка… — Фигаро подошел к двери комнаты министра и присел на корточки. — Да, все верно — ключ в замке с той стороны… — Он встал, одернул плащ и повернулся к хозяину усадьбы. — Клод, у вас есть запасной ключ?
— Нет, — покачал головой тот, — но у меня есть универсал. Он отпирает здесь все двери.
— Отлично! — Следователь постучал в дверь. — Господин генерал!.. Штернберг! Вы там? Открывайте!
Тишина.
— Ждите здесь.
Фигаро сбегал в свою комнату и вернулся с извлеченным из саквояжа кожаным тубусом на застежках. Открыл его — в свете газовых рожков тускло сверкнули отмычки — достал длинный тонкий щуп и, немного посопев у замка, вытолкнул ключ из скважины. Взял у Малефруа универсал, похожий на хитрый слесарный инструмент, вставил его в замок, повернул… и дверь не сдвинулась с места.
— Что за черт… Ага, вот оно что: заперто с той стороны на крючок… Минуточку…
Еще несколько манипуляций со щупом, и крючок выскочил из петли. Дверь открылась, и…
— О бо-о-оже-е-е… — Мари Воронцова задушено всхлипнула, пряча лицо в складках королевского пиджака. Фунтик обнял ее, скорее рефлекторно, чем в попытке утешить; лицо короля было бледнее штукатурки.
В комнате на полу, вцепившись руками в ковер, лицом вниз лежал генерал Штернберг. Большое алое пятно, расплывшееся под его грузным телом и валявшийся в паре дюймов от правой руки генерала пистолет не оставляли ни малейших сомнений — оказывать первую помощь уже поздно.
— Никому не входить! — Фигаро резко взмахнул рукой. — И никому не выходить из коридора!.. Клод, когда я закончу предварительный осмотр, вы немедленно телеграфируете в старгородскую жандармерию. А пока что…
Следователь вошел в комнату, мягко, точно кот, ступая по пушистому ковровому ворсу, одним движением запястья наколдовал свет и склонился над телом.
— Так… Камин еще теплый, но еле-еле… Трупное окоченение… угу… Его убили часов семь-восемь назад, еще до восхода солнца. Точнее сказать не могу.
— Убили? — Малефруа выглядел озадаченным. — А как тогда убийца запер дверь изнутри?
— Пока не знаю. Но это точно не самоубийство. — Фигаро аккуратно перевернул тело на спину. — Ну да, совершенно точно. Выстрел в сердце. Военные, как правило, стреляются в голову… Но не в этом суть. Края раны не обожжены, на рубахе нет следов пороха. Стреляли не в упор, хотя и с близкого расстояния.
— Откуда вы знаете? — нервно спросил министр.
— Комната небольшая. А убийца должен был находиться в комнате. То есть, не далее, чем за десять шагов от генерала… Но выстрел все равно хорош. Я бы сказал, снайперский… Господа, у кого из вас при себе есть оружие?
— Я не ношу с собой. — Король развел руками. — Да и смысл?
— Я тоже. — Малефруа кивнул. — Но в комнате наверху у меня есть винтовка…
— Это не винтовочная пуля. Успокойтесь, Клод.
— Я тоже без оружия, — министр сглотнул. — А зря, наверное.
Мари Воронцова пожала плечами, открыла сумочку из крокодиловой кожи и извлекла на свет револьвер с коротким толстым стволом.
Следователь присвистнул.
— «Беретта»? Пятизарядный?
— Я ношу его с собой для самообороны. Никогда раньше не пользовалась.
— Хм… А стрелять-то вы умеете?
Она кивнула.
— Раз в неделю я хожу в тир господина Борна. У меня пятый разряд по стендовой стрельбе.
Министр присвистнул.
— Пятый? Это вы, стало быть, мышь за пятьдесят шагов прихлопнете?
— Я никогда не стреляла по живому существу. — Мари всхлипнула. — Так что, наверно, зря ношу оружие вообще.
Следователь подошел к ней и аккуратно взял из рук пистолет. Откинул барабан, осмотрел капсюли — все патроны были на месте — и понюхал ствол.
— Из этого давно не стреляли… Если вообще когда-либо стреляли… Я вам верю. Но вернемся к убитому.
Он подошел к телу, вытащил из кармана платок и бережно поднял оружие, лежавшее на ковре.
— Заба-а-а-авно… Весьма забавно! Это немецкий «Вальтер-SST», армейский. Исключительно мягкая отдача, очень точный и очень-очень тихий… Та-а-ак… Ствол перфорирован, очевидно, в кустарных условиях. Таким образом, получился как бы дополнительный глушитель… И, судя по размеру входного отверстия пули, это как раз и есть орудие убийства. — Следователь вздохнул. — Жаль, очень жаль…
— Почему жаль? — Король заинтересованно рассматривал пистолет в руках Фигаро, не заходя, впрочем, в комнату.
— Да потому что «ствол», скорее всего, трофейный. Номер не вытравлен, но, зуб даю, он нам не поможет.
