Как-нибудь.
Тайное убежище будущий властелин мира Петька Сидорчук обустроил в гараже прадеда, некогда главы профсоюза трудящихся бумажной фабрики, ударника производства и даже героя труда, а ныне — честного пенсионера Якунину. Сам Якунин, не так давно перешагнувший через девяностолетний рубеж, о существовании гаража время от времени вспоминал и даже порывался проверить, всё ли там на месте. И требовал от матушки предоставить квитанции об уплате кооперативных взносов.
Матушка предоставляла.
И обещала, что вот буквально на выходных лично проводит Якунина к гаражу, дабы он самолично во всём убедился. К выходным, правда, Якунин про гараж забывал.
Обычно.
Однажды он, правда, наткнулся на ключи и, подчинившись душевному порыву, двинулся к гаражу, но был перехвачен Петькой у лифта. Сам-то Петька ходить к прадеду не особо любил, но и мамке перечить не смел.
А в тот раз удачно вышло.
До гаража дошли.
И замок, как ни странно, открылся. И прадед, заглянувши внутрь, вспомнил, что машину он лет пятнадцать как продал, отчего огорчился и позволил отвести себя домой. Там-то Петька его и накормил, и спать уложил. Ключики же гаражные себе прибрал. Тогда-то он, конечно, не думал ни о чём таком, скорее уж просто получилось.
Может, это та самая рука судьбы была.
Может, уже тогда Вселенная начала откликаться на неоформленный позыв души.
В общем, про гараж Петька, уже вставший на путь личного преображения и тёмной магии, вспомнил, когда пришла нужда спрятать кое-какие вещи, видеть которые матушке было не нужно. Она-то, конечно, о гараже знала. И взносы в кооператив «Сокол» платила регулярно. И как-то даже подумывала продать, но желающих прикупить кирпичную развалину с протекающей крышей не нашлось. Потом и вовсе слух пошёл, что гаражи будут сносить под застройку, а стало быть всем владельцам компенсацию выплатят. В компенсацию Петька не поверил, но главное, что поверила матушка. И продавать передумала к великой Петькиной радости. Ему как раз прадедов гараж и пригодился.
— Итак, — он обвёл собравшихся на внеочередную встречу. — Наступают новые времена!
Нет, так-то в гараже пришлось убираться. Спускаться в яму, выкидывать мумифицировавшийся картофель. Банки выносить, которые, судя по этикеткам, ещё прабабка закатывала. Так они и стояли, разменяв не один десяток лет.
Мыть.
Чистить.
Петька ещё стены намеревался выкрасить в зловещий чёрный. Но краска стоила прилично, да и как знать, вдруг да матушка решит заглянуть? Или сразу с комиссией? Если ж компенсация, то и комиссия быть должна. Так что стены пришлось оставить, как есть. Пару плакатов Петька раскатал, конечно, таких, готической тематики, и ещё прикупил чёрной ткани, которой задрапировал тахту и пару кресел. Ткань, правда, оказалась дешёвой, поэтому весьма скоро полиняла к превеликому Петькиному огорчению. А ведь он на неё, считай, недельный заработок потратил, соврав мамке, что с оплатой его кинули.
— Давай уже, — сплюнул Потапов. — Рожай…
Ишь, развалился.
Как тахту с помойки тащить — а чего, почти новая, разве что кошаками чутка подрана, но под тканью этого не видать — так у него дела. А как сесть, Светку приобнявши, так это он может.
В душе шевельнулось желание принести в жертву уже самого Потапова.
— Времена наступают!
— Слышали уже.
— Отвянь, — Светка шлёпнула Потапова по руке. — И не мешай Зелушке…
Тьфу, блин. Он Азазеллум! А туда же. Зелушка. Как козелушка. Но злиться на Светку не получалось. Оставалось лишь грозно хмурится и шевелить бровями.
— Наставник сообщил, что час настал! И завтра вечером мы должны быть готовы! Звезды встанут…
— Раком! — хохотнул Потапов, за что получил тычок в рёбра.
— Хватит, — Петька нахмурился и махнул Светке, чтоб пересела. — Ты или с нами, или свободен. И вообще, надо решить, кто идёт до конца, а кто так… играть остаётся.
Стало тихо.
И слышно было, как где-то там, в дальнем углу, капает вода.
— Да чего ты, — Потапов сел. — Я ж так… ты в натуре хочешь козлов… ну, того?
— Не хочу, — честно ответил Петька, опираясь на кресло. Кстати, тоже с помойки. Если знать места, можно вполне приличной мебелью разжиться.
И даже ковром.
Пусть он с одной стороны прожжённый, но если сунуть край под диван, то и не видно. Почти. И вообще жаль будет, если гараж и вправду снесут. Как-то тут Петька и пообжился даже. Вообще одно время собирался переехать, чтоб мамка с бабкой мозг не выносили, но потом осознал — не получится. Станут искать. И в полицию заявят. А полиция, тут и думать нечего, скоренько пробьёт. И тогда про это вот место станет известно.
А оно Петьке надо?
Вот-вот…
— Не хочу, но придётся. Никто ведь не полагает, что сила пробудится в нас сама собой? Мы все тут безродные и бессильные. Это данность, — Петька сам удивился тому, до чего спокойно звучит его голос. Пусть и повторял он то, что говорил наставник, но правда же. А правду сколько ни повторяй, она правдой и останется. — И нам остаётся или смириться с этой данностью, приняв правила игры и дальше влачить жалкое существование…
Он обвёл взглядом всех.
Светка вздохнула. И Потапов потупился. Ну да, пусть у него папаша при бабле, но всё равно ведь понимает, что толку-то.
Мир, он для одарённых.
Для аристократов.
У них сила. У них власть. У них и возможности, которые они отбирают у таких вот простых парней, как сам Петька. Будь у него шанс, он бы в жизни не полез бы в такое.
— Или рискнуть, изменив всё. В том числе собственную участь. Ясно?
— Ясно, — буркнул Потапов. — Только это… извини, я поучаствовать могу, но… резать…
— Я сам разберусь с жертвами.
— А… — в углу раздался хруст пачки. — Извините.
Егорьев поднял упавшую чипсину.
— А когда надо будет идти? А то у меня у бабушки юбилей, и мама не отпустит на жертвоприношение…
Вот и с такими людьми мир завоёвывать?
— Днем, — Петька успокоил себя усилием воли. — Идти надо будет днем.
— Ты ж говорил, что жертвоприношения ночью устраивают! — то ли удивилась, то ли возмутилась Светка.
— Да. Как правило. Я ошибался. Наставник объяснил, что важно не столько темнота, сколько определённое время. Звезды ведь днём не исчезают.
— Да⁈ — искренне удивился Егорьев. — А куда они деваются?
Петька от вопроса даже несколько растерялся.
— Их просто не видно, — ответила Светка. — Из-за солнечного света. А так они есть.
— Именно. Как и их влияние на энергетику земли и наши судьбы. Потому важно найти правильное место, где сходятся силовые линии, и вычислить время наибольшей насыщенности их, чтобы получить отклик. Так что не в полночь, но в полдень прольётся кровь жертвы, меняя наши жизни.
Светка опять вздохнула и, поймав на себе взгляд, произнесла:
— Козликов жалко… они хорошие.
Козликов и Петьке было жаль. Но тут Наставник был непреклонен. Только жертва, принесённая своей рукой, даст истинную силу. И так повезло. Мало того, что звёзды совпали правильным образом — Наставник честно объяснял, но Петька не очень понял все эти квадранты с четвертями, и про натальную карту тоже не очень, разве что ту часть, которая сулила ему величие.
Типа, выходило, что Петька избранный.
И его энергоканалы просто-напросто предназначены для принятия силы жертвенного агнца.
То есть, козла.
Нет, Петька не тупой, он знает, что агнец — это не козёл, но речь же образная. Так Наставник заявил. А потом добавил, что звёзды велели помогать Петьке, и поэтому он не только время указывает — там не совсем полдень, но и открывает Петьке координаты тайного места, где всё уже для обряда готова.
И открыл.
В смысле, сбросил в чат. Конкретно так координаты и даже карту спутниковую, с обведённым кружочком и адресом. По адресу Петька скатался, чисто глянуть. Какая-то промзона. Но по инструкциям он и забор нашёл, и дыру в нём, и в цех старый забрался, правда, далеко идти не рискнул, потому что Наставник запретил. Мол, он ещё сам придёт, настроит энергетику места, а для Петьки, поскольку он пока не посвящённый, это может быть вредно.
