– Так не пойдёт, Генка! – шутливо погрозил мне пальцем Димон. – Розыгрыши – это моя делянка, прошу не лезть.
– Похоже, что я шучу? Если нет, предлагаю пропустить ту часть, где я всё повторяю по второму разу, чтобы тебя убедить, и перейдём к делу.
– Кристи знает? – игривость с моего друга как рукой сняло.
– Нет, и слава Богу, – я поёрзал на стуле, борясь с желанием в который раз оглянуться на дверь. – Стас в курсе, но он считает, что всё путём, а у меня тем временем вот-вот паранойя начнётся. Серьёзно, я в последнее время нормально уснуть не могу! А от тебя всего-то и надо, что выступить с инициативой. Всё остальное я возьму на себя.
– Что остальное? – тут же оживился Димка.
– Первоапрельский прикол, – подмигнул я. – Дай ты и мне, в кои-то веки, оторваться. Поверь, тебя это впечатлит.
– Ну-ну! – он позволил себе снисходительную улыбку, но потом посерьёзнел. – Допустим, я приглашу всех глянуть демо-версию Гравитейла, а он сольётся, или попросит кинуть файлы с демкой на почту, тогда что?
– Никто не сольётся, – теперь настал мой черёд улыбаться. – День дураков – твой законный праздник, так что все всё поймут и не станут лишать ребёнка игрушки.
– Скажешь тоже! – всерьёз возмутился Димка. – Помнишь, какие у вас, у понимающих, лица были в прошлом году?
– Это потому, что Кристина всё никак не сообразит завести себе напоминалку, а мы со Стасом не хотим тебя огорчать.
– Ген, ты союзника во мне найти хочешь, или врага нажить?
– Первое, – я понял, что сболтнул лишнего, и виновато потупился.
– Тогда постарайся подготовить прикол, достойный моей репутации, – строго велел Дима. – Приду – проверю!
– Оценишь по факту. Да, я надеюсь, не надо напоминать…
– Чтобы я держал язык за зубами, – скопировал мой тон Димка. – Но со Стасом-то потом можно будет перетереть?
Мой ответ затерялся где-то на грани между прошлым и настоящим, и я очнулся, всё ещё бессознательно пытаясь поймать отголоски переполнявших меня тогда ощущений. Беспокойство, лёгкое предвкушение… Да, пожалуй, теперь всё ясно. И надо же было так себя запустить! Мне стало стыдно за собственную слабость, особенно жалко смотревшуюся теперь, как бы со стороны. Ну, что ж, главную загадку своей цифровой жизни я разгадал. Что же касается выхода, тут думаю, всё проще простого.
Выбравшись из-за генератора, я с лёгкой печалью оглядел амфоры со своим добром. Зря собирал, выходит. А может… нет, это уже перебор! Слыхал я где-то, или читал, что человеку свойственно привязываться даже к самым малоприятным местам, где он провёл достаточно много времени. К больнице там, например. Вроде и сил уже нет на койке валяться, и диетическая кормёжка достала, а вроде как ты и в распорядок вписался, и с соседями по палате сдружиться успел… Всё так, но я належался, вернее, наигрался, по самое не балуй. Пора на волю. Я извлёк из ножен Волчий укус, тщательно смазанный разжижителем сразу после сражения за Хадарт. Может, урона у него и поменьше, чем у искрящегося меча, но как-то он мне ближе, что ли. Этакий проверенный временем боевой товарищ.
Вы наносите себе 134 урона. Вы истекаете кровью (3 урона за 5 секунд, сроком на 30 секунд).
Вы наносите себе 209 урона.
Вы погибли. Потерян один фиал жизни.
– Стоять! – рявкнул командир смены, оберегавшей покой жителей Ойнона. – Убери оружие, сними шлем и готовь вещи к досмотру!
На миг у меня возникло шальное желание ринуться в драку и поглядеть, сколько народу мне удастся с собой забрать. Совершенно детский порыв.
– Сепра, – произнёс я и добавил, обращаясь к единственному устоявшему на ногах стражнику: – Кист.
Бедняга упал, оглушённый. Разница в уровнях между нами должна была быть существенной, что неплохо так повышало вероятность срабатывания критического эффекта у заклинания.
Вы наносите себе 136 урона. Вы истекаете кровью (3 урона за 5 секунд, сроком на 30 секунд).
Вы наносите себе 215 урона.
Вы погибли. Потерян один фиал жизни.
Игра окончена. Желаете просмотреть статистику? (Да/Нет).
К чёрту статистику, верните мне мою память! Усилием воли я выбрал «Нет» и уставился на высветившуюся зелёную надпись: «Завершение игровой сессии». В какой-то момент мне почудилось, что я погружаюсь в сон или обморок, но в тот же миг это ощущение схлынуло, и я понял, что могу открыть глаза. Теперь перед носом висела не одна надпись посреди кромешного мрака, а полноценная, отливающая голубым, голограмма с меню капсулы. В её правом нижнем углу, настойчиво пульсировали цифирки 18:53. Текущее время. Эх, а ведь я самую малость не дотерпел. Последняя мысль словно прорвала плотину в моём мозгу, и некоторое время я ещё приходил в себя в самом, что ни на есть, прямом смысле данного выражения. Возвращался в доигровую кондицию. Хотя, прежним на сто процентов я уже никогда не стану. Такие фокусы с памятью просто так не проходят, недаром их запретили на законодательном уровне и предприняли ряд усилий, дабы оградить народ от антигуманных технологий. Только в терапевтических целях и только под строжайшим надзором. Впрочем, Григорий Саныч не проболтается. Из моей груди вырвался облегчённый вздох. Не такое уж это страшное преступление, да и против компании он не пойдёт. Зато кое-какие другие неприятные воспоминания больше не будут терзать его, а, следовательно, и меня. А ещё Стаса с Димкой. Прежде я и представить себе не мог, что опущусь до подобного. Залезу в память друзей и что-то оттуда вычеркну. Мы ведь друг другу полностью доверяли. Настолько, что у Димы, когда я ему рассказал о своей затее, даже секундного колебания не возникло. Совесть подсказывала, что прямо сейчас я должен испытывать отвращение к самому себе, а душа тем временем ликовала. Больше никакой паранойи, никакой бессонницы, никаких испуганных взглядов от Григория Саныча или испытующих от Стаса! Ключи от шкафа с самым опасным из моих скелетов собраны, переплавлены и выброшены на свалку. Да, я трус, и такое крайне неприятно узнавать о себе в тридцать три года, когда уже полжизни, почитай, за кормой, ну и чёрт с ним! В конце концов, без этого было не обойтись. Стаса ни с того ни с сего переклинило, и он, вслед за нашим юристом, что-то себе навыдумывал, хотя Голунова я и пальцем не трогал, а Димка… Будем считать, мы с ним просто договорились устроить розыгрыш, без всяких, там, откровений о несчастных случаях. И розыгрыш, надо сказать, удался. Представляю, какие шишки посыплются на беднягу, когда все очнутся и вспомнят, что вместо демо-версии Гравитейла им подсунули хардкорное приключение в слегка пересобранной игрушке двухлетней давности. Ничего, я приму огонь на себя. Глаза мои вновь сфокусировались на окошке в углу… 18:59. Через минуту, то бишь через два часа по игровому времени, меня бы принудительно вышвырнуло в реал, чтобы было кому вытащить тех, кто ещё трепыхается, и разбудить тех, кто профукал все свои жизни. Я улыбнулся и вывел на голограмму нужное окошко. День дураков задался.
