Товарищ Мао такой, увы, не один — наши лидеры от всей души стране под дых пробить любили не меньше. Казалось бы — начни с малого, посмотри, как оно вообще работает, но нет: глава государства у нас автоматически становится самым умным и перемены в жизнь приводит сразу в государственном масштабе. Теперь-то это, понятно, не так: дед человек осторожный, разумный и рациональный. В собственную исключительность и одаренность не верит, не стесняется тормошить головастых людей ради консультаций и применяет сценарное планирование. Последнее — без пяти минут цивилизационный прорыв, потому что раньше план у Родины был один, без возможности переобуться в нужный момент с минимальными последствиями. Наследие Орды, полагаю: монгольские ханы имели длинную волю: бей в одно место двести лет, и однажды оно сломается. Можно, конечно, и так — предки не тупоумием одну шестую часть суши под себя подмяли, но длинная воля чревата проблемами для населения, которое очень жалко: столько горя за один век хапнули, дайте уже пожить спокойно.
Когда мы спели пару песен группы «Ранетки», дядя Женя вернулся и кивнул мне — началось. Внутренности тревожно зашевелились, душу начала грызть тревога. К черту — не моя война, не мои подданые. Надо быть материалистом, Сережа: для меня имеют ценность только китайские рабочие и крестьяне. Через них я перекачиваю прибавочную стоимость. Китаец армейский для меня бесполезен, а значит и переживать не стоит. Нет, от таких рассуждений еще хуже. Отложив гитару, я посмотрел на ребят:
— Началась война за освобождение Гонконга от колонистов.
— Ура! — отозвался Слава.
— Давно пора! — поддержала его Катя.
— Китайцы точно победят! — выразил уверенность Витя.
Остальные согласно покивали и начали коситься на телек.
— Идет вещание? — спросил я выданного мне для общих консультаций посольского работника.
— Идет, — кивнул он и пошел включать китайские новости.
Такие вот ребята у нас — героические и бесстрашные. Горит в глазах уверенность в нашем деле и любовь к Родине. И этот огонь нужно сохранить любой ценой!
Глава 13
Любое место, если люди не наполняют его смыслом, остается лишь куском пространства. Площадь Тянь Ань Мэнь — не исключение. Еще вчера здесь лязгали траки, трясли «Калашниковыми» солдаты, звучали грозные речи, по серому небу ползли темные тучи, а сегодня… А сегодня с прозрачно-голубых небес светит солнышко, трибуны заняли гражданские китайцы с детьми и друзьями, а на площади появились столы для участников и самые участники финала всекитайского конкурса по скоростной сборке Русского Кубика.
Игрушка уже очень давно облетела весь мир, была признана полезной для развития детей, но в Азии кубик пользуется совершенно поразительной популярностью. Подобные конкурсы проводятся нередко, и финал последнего товарищ Бяо сознательно назначил на первый день боёв за Гонконг.
Сигнал! Армия делает свое дело ради того, чтобы в Пекине китайские дети могли спокойно соревноваться в обращении с развивающей игрушкой. Самого Председателя здесь нет — заседает с Генштабом, иначе его бы просто не поняли. Да товарищу Бяо и в голову прийти не могло не держать руку на пульсе такой операции ради детского конкурса.
Судя по тому, что мне с утра поведали осведомленные товарищи, Гонконг растянется минимум на пару месяцев. Увы, азиатский фанатизм, помноженный на страх потерять нажитое капиталистическим путем и капиталистическую пропаганду, сделали свое черное дело — оккупированное колонистами население вместо цветов вооружилось кто чем может, настроило баррикад и теперь партизанит в городских условиях. Потери за прошедшую ночь — четыре тысячи, и сколько среди них тех, кто после лечения сможет вернуться к нормальной жизни, я не знаю.
Что ж — Запад в своем репертуаре. Не имея сил и решимости «вписаться» за колонию как следует, они пытаются создать объявленной агрессором стороне как можно больше проблем. Гонконг — ладно, его надолго физически не хватит: сейчас горячие головы и «лидеры мнений» полягут в борьбе право обслуживать интересы английского хозяина, а остальные, в отсутствие заранее подготовленной пропагандистски-репрессивной машины, растеряют мотивацию и начнут сдаваться пачками. С Тайванем так не получится — последний оставшийся рычаг давления на КНР американцы хрен сдадут. Но товарищ Бяо все понимает, и сам туда не полезет еще очень долго. Как вариант — не полезет совсем: лично ему до естественной смерти геополитических подвигов хватит с горкой — и Даман русские вернули, и Гонконг освободил. Следующие полста лет можно ничего не делать — и так для Поднебесной плотность событий последние годы нереально велика.
Судейскую коллегию возглавляет Министр просвещения КНР. Справа от него сижу я, слева — Ким. Остальные судьи представлены главным местным комсомольцем, главой китайской пионерии и протащенный мной по блату корейский герой Джуён. Вопросов даже не возникло — если дорогой товарищ Сергей попросил, значит так надо.
Юра все сегодняшнее утро — вместе завтракали — держал лицо, но было видно, что что-то у него на душе тяжелое есть. Война за Гонконг, очевидно, омрачить настроение наследника не способна, поэтому я плюнул и спросил в лоб. Оказалось — комплексы.
Вот, мол, япошкам я кино про самурая снял и получилось неплохо: прокатили по всей Азии, в Корее и Китае бесплатно, а Япония принесла двенадцать миллионов в фунтовом эквиваленте. Доллар скачет, считать в нем нынче неудобно, а фунт вполне стабилен. В ближайшие дни, впрочем, тоже вниз пойдет — потеря Гонконга позитивно сказаться не может. Европейский прокат «Убийцы Сёгуна» вообще сказка: сорок четыре с половиной миллиона. На сёгунов и убийц европейцам плевать, и тут чисто мое имя сыграло: с высоты масштаба личности Сережи Ткачёва Занавес и не виден. Американцы разочаровали — пятнадцать никчемных миллиончиков. Фигня, однажды и там аншлаги будут!
После феерического проката «Четвероногого малыша» доходы не впечатляют, но у меня и цели навариваться на кино про орущих японцев с катанами не было: чисто имиджевый проект.
Но вернемся к Кимовой проблеме. Теперь я, получается, собрался продюсировать китайскую «усю». А что остается Лучшей Корее? Неужели ее мифические герои недостойны киновоплощения? Даже боевая система своя есть — тхэквондо, чем оно хуже кунг-фу?
Первоначальным импульсом был позыв объяснить Юре, что «мифический герой» в Корее в эти времена один, и это — Юрин папа, но я смог совладать с собой и пообещать заняться фильмом под названием «Хон Гиль-Дон», если Ким пробьет у своего худсовета «добро». И не сейчас, а попозже — после окончания работы над «Звездными войнами». Китайцы–то и сами справятся, если освобожденных гонконгских спецов подтянут и пригрозят в случае неудачи «натянуть», а у корейцев нормальной школы хотя бы минимально подходящего на экспорт кино просто нет. Придется курировать проект самому, что займет кучу времени.
По итогам трех раундов, получилось отобрать пятерых лучших. С сосредоточенными мордашками маленькие китайцы смотрели на стоящие перед ними, перемешенные выделенными Министерством просвещения сотрудниками, кубики, а я скучал. Перерос я такие мероприятия, мне бы стадионы «качать» или хотя бы политинформацию толкать.
Сигнальный пистолет бахнул, участники схватились за снаряды, а я обдумывал в голове доклад наверх с просьбой предоставить С. Ткачеву долгий отпуск от публичных мероприятий с целью ухода за беременной женой. Осяду в Хрущевске, буду «Звездные войны» доделывать, курировать библиотеку игр для «Одиссеи-2», работать на студии и телевизоре и следить за тем, чтобы городок и дальше жил да развивался. Хватит, три года как наскипедаренный носился, надо уже перейти в щадящий режим, чтобы набраться сил и вернуться, когда соскучусь по соотечественникам и великим свершениям.
— Го Бингвен — 6,72 секунды! — раздалось над площадью, начиная с худшего результата.
Народ вежливо похлопал заплакавшему двенадцатилетнему пацану — понял, что проиграл. Не переживай, малыш, ты ведь в финал прошел, а значит будущее тебе грозит сытное и безоблачное, начиная с поездки в «Орленок» на весь октябрь. Купаться уже прохладно, но Го Бингвену с другими финалистами все равно понравится.
