Реальная проблема могла возникнуть только в том случае, если бы они попытались напасть все сразу. Резервный план на такой случай тоже был, хоть и не очень красивый…
Внутреннее убранство здания Сената должно было поражать масштабами и помпезностью. Наши с Луцием шаги — в основном, конечно, это относилось к тяжёлым подошвам бронированных сапог тамплиера — отдавалось гулким эхом в похожих на туннели длинных и высоких коридорах, которые были созданы будто не для людей, а для каких-то великанов.
И вот передо нами массивные двери, похожие больше на крепостные ворота. Без единого звука две тяжёлые створки разошлись в стороны, открывая дорогу внутрь. В полной тишине мы вошли в сердце здания, помещение для заседаний — полукруг просторного амфитеатра с уходящими высоко вверх мраморными ступенями сидений. Внутрь вёл всего один путь. Каждый должен был оказаться сначала внизу, на относительно небольшом ровном пятачке, только потом уже поднимаясь наверх и занимая достойное место среди прочих представителей местной знати.
Все взгляды тут же скрестились на мне. Люди смотрели с испугом, ненавистью, досадой, а кто-то — даже с восхищением. Я легко считывал эмоции. Защита, полученная скорее всего с помощью артефактов, была только у некоторых.
Свои чувства я тоже не скрывал, позволяя оценить сполна уверенность в будущем, абсолютное спокойствие и отсутствие страха. Ведь задача моя теперь была чуть сложнее, чем просто устранить на своём пути все препятствия. Я собирался не просто проломить каменную стену лбом, мне надо было увлечь её обломки за собой шлейфом.
Из откровенных врагов явиться и встретиться со мной лицом к лицу решился только глава рода Парашаевых. Если верить Снежане — исключительно для того, чтобы поквитаться со мной. Если верить его собственным словам — чтобы просить за младших членов рода, формально перед семьями Огневых и Белых невиновных.
— Приветствую. Я, князь Темнозар Огнев-Белый-Разумовский, рад наконец лицезреть Сенат Ирия. Вы меня вызывали когда-то… И вот я пришёл.
Сказав эту несколько напыщенную речь, я не стал больше оставаться внизу, у ног собравшихся здесь одарённых. Вместо этого, проигнорировав идущие с двух сторон и по центру ступени, легко запрыгнул сразу на первый ряд сидений, потом на следующий… Сделав ещё два раза так, я оказался бы прямо напротив сидящего наособицу, с брезгливо-недовольным видом Парашаева.
Он был одним из тех, чьи эмоции я не мог прочитать с помощью врождённых способностей Темнозара. Но этого было и не нужно. Неотрывно следя за этим человеком с того самого момента, как двери на входе услужливо распахнулись, я легко отследил момент, когда выражение его глаз изменилось.
Вне зависимости от слов Снежаны это был настоящий враг — тот, с кем требовалось разобраться в самую первую очередь, уже потом договариваясь с остальными главами семей, нейтральными и даже условно-дружественными. Спасибо большое Парашаеву — он усложнять мне задачу не стал, позволив решить всё самым простым из доступных способов.
Гравитационная аномалия ещё не успела зародиться и размазать меня по белоснежным ступеням амфитеатра, когда невидимая для остальных тётушка легонько коснулась уже предвкушавшего победу противника. Он как раз начал заваливаться, когда я последним прыжком оказался рядом и выставил вперёд руку с Когтями Гнева.
Хоровод звёздочек, секундное головокружение и дезориентация, которые я постарался как можно скорее стряхнуть с себя — и я демонстративно оглянулся вновь, всматриваясь в лица каждого из собравшихся и пытаясь предугадать, кто же следующим попытает счастья и решится кинуть мне вызов.
Понятное дело, Луций к тому моменту уже давно поднял оружие, изготовившись стрелять. С помощью своего джетпака он поднялся в воздух и завис перед уходящими вверх рядами сидений, медленно поворачиваясь вокруг своей оси.
Была настороже и тётушка, уже осторожно перебравшаяся к следующему из наиболее опасных для нас противников.
Однако — с ходу никто больше атаковать меня не попытался. Удивительно, но Снежана, кажется, ни словом не соврала.
Я медленно пошёл по ряду вокруг амфитеатра, шагая прямо по ступеням, и заговорил. Акустические системы зала усиливали мой голос.
— Парашаев попытался напасть на меня. Он поплатился. Мне же лучше — теперь не надо думать, что делать с его многочисленными отпрысками и родичами. Уничтожить придётся всех.
Остановившись, вновь огляделся.
— Есть ещё желающие повторить этот подвиг? Давайте уже, хочу разобраться со всем поскорее. Чтобы можно было спокойно решать с оставшимися рабочие вопросы. Ведь ещё столько всего предстоит согласовать.
Все молчали.
Наконец, один из самых значимых представителей Сената, пучеглазый Заглобин, встал со своего места и низко поклонился.
— Простите нас, Темнозар Храбрович. Не распознали в наших рядах предателя…
— Ничего страшного. Ведь это вам он перед тем, как я сюда явился, шепнул на ушко — что планирует сделать со мной? И вы напутствовали его словами, что обязательно ему в этом поможете?
Глаза Заглобина округлились, а я просто поднял окутавшийся чёрной аурой разрядник и выстрелил.
Спасибо новой поглощённой энергии, я смог спешно наложить на свой Источник кибермансера одну новую и очень полезную печать: дистанционное отключение контроллеров личных щитов. Так что я сделал то, что иначе было бы просто невозможно: прикончил ещё одного из своих врагов одним выстрелом, полностью проигнорировав всю его личную защиту, которая даже не включилась.
В следующие секунды помещение Сената наполнилось жужжанием несущихся во все стороны разрядов, грохотом выстрелов и разрывов. Спасибо тётушке — благодаря ей удалось выследить последних из тех, кто был напрямую причастен к бойне на нашей свадьбе. Так что сейчас я просто отключал их защиту, и мы с Луцием расстреляли их одного за другим, как в тире.
Вокруг воцарился настоящий кошмар. Кто-то упал, пытаясь вжаться в пол, кто-то бросился бежать, кто-то выхватил оружие, кто-то под шумок втянул дармовую силу, оставшуюся от убитого рядом соседа…
— СТОЯТЬ!
Мой голос, многократно усиленный громкоговорителями встроенной в помещение аппаратуры и динамиками на броне Луция, но самое главное — подкреплённый эмоциональным посылом, заставил всех замереть.
— Все те из собравшихся здесь, кто напрямую виноват перед нами, убиты. Остались те, с которыми я готов иметь дело… Возможно. Вернитесь на свои места. И отойдите подальше от убитых. Эта Сила не ваша, она принадлежит мне.
Испуганно переглядываясь, одарённые всё же вняли моей просьбе и вновь медленно расселись. Правда выглядели они теперь не очень — растрёпанные, встревоженные и немного нервные.
Увы, осталось всего десять человек, причём не из самых влиятельных семей. Формально не виновного перед нами Евича я расстрелял вместе с остальными, просто за компанию — никогда не любил предателей. Тем более, в его окружении агенты Перовского чувствуют себя, как дома, так что довериться этому человеку нельзя ни на минуту.
Медленно шагая между рядами, я втягивал, один за другим, хороводы Силы.
Несколько раз лишь делал вид, что делают это, а вперёд себя пустил Наину. Главе нашей службы безопасности тоже надо было развивать способнсоти.
Кое-что оставил и для Яромиры. Хотя она так ни разу и не показалась мне на глаза с того самого момента, как закрылась в ванной, это для меня ровным счётом ничего не значило. Моя супруга, чтобы оставаться рядом, просто обязана быть сильной.
Закончив «сбор урожая», я запрыгнул на самый верх, поближе к потолку, и уселся на верхний ряд сидений.
— Одарённые, главы семей Ирия — простите за небольшую задержку. У меня вроде всё, и теперь готов выслушать ваши клятвы верности. Текст должен был прийти вам на коммуникаторы, очерёдность… Да вот начну с вас, — ткнул в первого попавшегося пальцем. — Потом — по часовой стрелке и сверху вниз. Чтобы никому не обидно было.
За пятнадцать долгих и невыносимо муторных минут, десять семей Ирия полностью признали мою власть над ними. Конечно, далеко не все — некоторые побоялись явиться, некоторые продолжали отчаянно сопротивляться, глав некоторых я только что расстрелял… Но это были частные проблемы, решением которых вполне могли заниматься те же Вениамин со Снегирём, уже без моего участия.
