— Армия клонов? Звучит знакомо.
— Именно. Армия. Зачем создавать целую расу, создавать им условия для размножения и ждать, пока те расплодятся? Ведь можно просто загрузить материю, эфир, энергию и сразу получить идеальных солдат в любом количестве. И это далеко не единственное применение. Библиотекарь щедро предоставил всем инструменты для работы, вместе с инструкторами. Он первым вывел себе расу фавнов — идеальных помощников, которые начали обучать остальных. В общем, все высшие расы начали играться с Анимой в той или иной степени. Кто-то просто изучал и анализировал.
Часть тьмы расступилась и я увидел драконида, облаченного в расшитую тогу. Правая лапа облачена в сложную технологическую перчатку с выемками. Драконид по очереди менял в ней кристаллы и колбы разных цветов. Из руки бил пучок лучей, складывающихся в символы на незнакомом мне языке прямо перед лицом испытателя. С помощью все той же перчатки драконид манипулировал текстом, что-то меняя.
Напротив него, под стеклянным куполом я заметил существо, отдаленно напоминающее арахнида, что постоянно бился о стены и бесновался внутри.
Звука не было, только туманное изображение. Вот к дракониду подходит фавн, существо с копытами и закрученными рогами, главные атрибуты импов из любых историй. Фавн меняет кристаллы в перчатке испытателя, что-то ему объясняет. Короткая вспышка и арахнид под куполом перестает бесноваться и начинает покорно подчиняться движениям перчатки.
— Не отвлекайся, я тут тебе сюрприз готовлю, между прочим, — Тень вернул меня в реальность и картинка вновь подернулась тьмой.
— Если ты про червя, что делает подкоп, то сюрприз так себе, — я активировал удаленный подрыв заряда и катакомбы, на которых я выстроил оборону, заполнились разъедающей кислотой. Судя по кислой реакции Тени, в том туннеле не один только червь был.
— Как узнал? — уточнил он.
— Просто учел такой вариант. Там был глубокий уровень, куда можно было бы отступить и подорвать бомбы, чтобы отрезать монстрам путь. Так что кислоту я мог использовать по-разному, в зависимости от ситуации.
— Все равно дорого. И рискованно.
— Кто бы говорил про риски. Так что пошло не так с Анимой? Когда она превратилась в оружие массового геноцида?
— Да почти сразу. Высшие использовали ее по-разному, но никогда против других высших. Например один член совета решил, что не обязательно заселять миры спасенными расами. Можно, например, уничтожить имеющуюся, а затем перезаселить планету ею же, но предварительно исправив код и убрав все недостатки.
— Дай-ка угадаю, кто такой умный нашелся.
— Да, Феникса уже тогда не любили. Но относились с пониманием. Тяжело требовать ценить жизнь у того, кто даже не может нормально умереть. А Библиотекарь тем временем начал пополнять свою коллекцию с невероятной скоростью. Причем Анима совершенствовалась и уже не ограничивалась расами. Духи, создания иных планов бытия, магия, заклинания, местность со всей экосистемой, погодные явления. Анима могла разобрать на составляющие и воссоздать практически все. Тогда ее создатель и получил прозвище Библиотекаря. Потому что он стал хранителем Библиотеки Анимы. И тогда прозвенел первый звоночек. Я был тем, кто заметил неладное. Случайно. Я попал в один из «спасенных» миров. Полностью пустой и безжизненный, но при этом живой. Я не нашел никаких следов катаклизма. Целенаправленно посетил еще парочку, затем десяток, сотню. Где-то действительно невозможно было находиться. Другие миры были живы, но опустошены. Третьи погибли, но очень странно. Я видел последствия катаклизмов, но не мог найти ни одной естественной причины.
— Похоже, кое-кто слетел с катушек и пошел спасать всех без разбору.
— Он клялся, что не делал этого. Анима на тот момент уже работала автономно, действуя согласно заложенным приказам. Но как и любая технология, она имела свои недостатки. Одним из которых оказалась размытость критериев. Аниме было все равно, умирает мир прямо сейчас или существует вероятность его гибели через тысячи лет. Задача одна — сохранить то, что возможно. Уничтожить и таким образом сохранить.
— Благая цель. Такой хватит на весь дворец Князя Демонов.
— Когда я забил тревогу, было еще не совсем поздно. Да и Библиотекарь не жалел конфликта. Он был значимой фигурой, имевшей вес и влияние, но враждовать не желал. На самом деле он был уверен, что поступает правильно, просто немного ошибся в мелочах. Считал, что можно все исправить.
— Немного ошибся? Мой мир мог быть просто стерт под корень, потому что какой-то говнюк где-то на другом краю вселенной немного ошибся? В мелочах?
— Именно. Мы тоже были возмущены. Мы ударили первыми. Мы развязали ту войну. И тогда Библиотекарь выложил на стол свой главный козырь. Бессмертие в чистом виде для любого, кто достоин. Но это лишь начало. В дополнение к этому предлагалась эволюция, избавление от любых изъянов, совершенство в том виде, в каком каждый его понимал для себя. Я доживал уже десятое тысячелетие и понимал, что мой час близится, но все равно отказался. Но были и те, кто согласился. Первым стал Король-Лич. Ему было плевать на нашу возню, на миры, совет и прочее. Он просто хотел неуязвимый сосуд, не требующий никаких ресурсов, чтобы и дальше заниматься изучением фундаментальных принципов мироздания. И тогда Библиотекарь показал нам свое главное творение, способное сделать то, что не могла сделать Анима.
Я увидел огромный зал, расчерченный магическими линиями и обставленный хитроумными устройствами. Что-то похожее, но менее громоздкое я уже видел. В Философском Храме.
— Душелов. Анима при всем своем совершенстве не могла создавать души. Круговорот был вне ее досягаемости, а значит, оставался слепым пятном. Она могла высасывать ресурсы из миров, могла плести пути по всей вселенной, могла копировать мириады всевозможных существ и явлений. Но не душу. И Философский Храм стал отличным дополнением к этой системе. Идеальным. Библиотекарь создал Королю-Личу сосуд, точную копию, но из Анимы. А Храм перенес его душу и сознание из старого тела в бессмертное.
— Подвох где-то будет?
— Создания Анимы зависят от Анимы. Не будет системы, не будет и того, что ею создано.
— Я думал, сейчас будет коварная история о том, как Библиотекарь подчинил себе совет и стал ими манипулировать.
— Этого все опасались в первую очередь. Так что тут все было прозрачно. Наши тела не просто были созданы Анимой по нашим слепкам. Они еще и были вне системы. Разумеется, нашлись и сторонники этой идеи. Феникс, хотя никто не может понять, зачем бессмертному существу еще один вид бессмертия. Гидра, Левиафан, Князь Демонов и некоторые другие. После принятия Анимы они автоматически стали ее защищать. Смерть системы означала и их смерть. Вот тогда разразилась настоящая война. У нас были созданные расы и жители миров, которым угрожала Анима. У них — бесконечные клоны. Мы рассчитывали, что у системы не хватит энергии, но недооценили масштаб проблемы. «Спасенных» миров было слишком много, а во время войны их количество только росло. Появились новые приспешники со своими армиями, теперь известные как старшие сущности. Союзники переходили на сторону врага, предавали, плели интриги. Мы разрушили стабильность межмирового эфира и портальные арки перестали работать. Но Анима успела скопировать эту технологию, извратить и воссоздать в виде разломов. Отчаяние росло. И тогда ко мне пришел Король-Лич. Это был первый и последний раз, когда он принимал активное участие в битве. Он был гениальным ученым и легко смог распутать ядро Анимы. Не знаю, как он до него добрался, это другая история. Он переписал Аниму. Переписал приказы. Он легко мог уничтожить ее, но не стал, да и не хотел. Мы с ним заключили сделку. Король-Лич создал Аниму в том виде, в котором ты ее знаешь. Там нельзя было просто перекроить систему, Анима крайне логична и последовательна. Можно было лишь ввести ограничения, имеющие под собой обоснования. Так появился режим наблюдения и охраны. Миры не сохраняются без крайней необходимости. Но и Анима не появляется в них без причины. Твой мир попал под удар не потому что был на грани катастрофы, а потому что сотни очень похожих миров оказались уничтожены их же обитателями. Поэтому Анима вмешалась и наблюдала, а сущности руководили. Грубо говоря.
