Но в тетрадях было совсем другое. Первые неуклюжие истории с плоскими наивными сюжетами. Никакой логики, много диалогов и полно очарования.
Одноклассники вообще не знали, как реагировать. Вид ребенка, который не только учился с удовольствием, но и создавал что-то сам, вызывал неконтролируемые потоки эмоций. Даже опытная классная руководительница не могла с ними совладать и, в итоге, махнула рукой.
Пусть резвятся. Они же дети.
Вот и впитал в себя Гуль темные стороны моей личности. С другой стороны, чего я так переживаю? Хорошая книга получается, только если писать о том, что знаешь сам. Без деталей, взятых из жизни, текст остается просто текстом, и не работает, как нужно.
Обормот вскочил мне на колени и уставился в монитор, будто понимал, что там написано. Я не стал прокручивать страницу, чтобы кот мог дочитать. Удовлетворившись моим широким жестом, он несколько минут сидел, не шелохнувшись, а потом одобрительно мяукнул и отвернулся от экрана.
Можно писать дальше.
Бывшие узники неслись по узким улочкам Пейтеромска.
В голове Серетуна одна мысль сменяла другую, не давая додумать ее до конца.
Как же глупо вышло с пожарищем заборным. Надо было не выпендриваться, а просто проделать небольшой выход. Тихонько метнулись бы на улицу, никто и не заметил бы. Так нет же, тяга к дурацким спецэффектам взяла верх над здравым смыслом.
Упершись в тупик, Натахтал взволнованно спросил:
– Куда дальше?
– Вы же тут местные, – подхватил великий чародей. – Уведите нас из этого лабиринта!
– Мы бы с радостью, – ответила Астролябия. – Но город ночью совсем не такой, как днем.
– Кончайте свои загадки, – распсиховался Серетун.
– Никаких загадок, – осадила его Латис. – Просто топографический кретинизм.
– А близнецы что? – спросил волшебник.
– Это наследственное, – разочаровал Гадис.
Поворачивая под дикими углами, нарезая круги по необъятным секторам, компания диссидентов собирала за собой все более длинный хвост из стражников. Голубки приступили к оцеплению квадранта Б-2. Операцию координировали лучшие специалисты по ловле преступников.
Справедливости ради, преследований на улицах Пейтеромска не было так давно, что остались они только полотнами текста на страницах учебников, поэтому в погоне участвовали сплошные теоретики.
Завернув за очередной дом, группа декабристов остановилась перевести дух. Неумелые стражники потеряли их из виду, и появилось время восстановить силы.
– Что дальше-то? – спросил Бадис.
– Куда бежать? – вторил ему Гадис.
– Думайте, мужчины, – подвела черту Латис.
– В лес, – сходу сказал Натахтал.
– Почему в лес? – спросил Серетун и на секунду затих. Как же он столько пробежал с травмой после капкана?
– Не благодари, – будто прочитав мысли, шепнула Астролябия. Девушка под влиянием стресса случайно убрала рану волшебника из сюжета.
– Нам помогут, – уверенно сказал неутомимый воитель. – Только добраться бы.
Возле дома напротив возник знакомый силуэт в куртке. Серетун магическим пассом зажег единственный фонарь поблизости, который должен был разгонять мрак в средневековом дворе, но ленивые рабочие давно не меняли в нем свечку. Фигура плавно вышла на свет. Беглецы узнали Гуля. Выглядело это зловеще.
– Верни мой нож, – обратился дозорный к Астролябии.
Глава 18
В судоходстве есть два вида суперинтендантов: морской и технический. О втором можно рассказывать долго и плодотворно. В общем понимании, технический суперинтендант – это механик над механиками. Человек, стоящий во главе всех насущных вопросов и владеющий кассой, которая выделяется на запчасти и прочий расходняк.
Только такой надзиратель способен часами держать трубку возле раскрасневшегося уха, чтобы бороться за каждую копейку с главными лицами экипажа. Капитан и стармех могут беситься, называть начальника за глаза добрыми именами, но его слово – всегда последнее, тяжелым топором пресекающие дальнейшие споры.
У технического суперинтенданта безоговорочное преимущество в любом вопросе. Если его не устраивает, как судно выглядит, он может запросто прибрать к рукам все планы работ и навязать свое видение обслуживания стального гиганта, вплоть до полной перекраски корпуса из серого цвета в зеленый без покупки дополнительного материала. В ответ на возражения босс волен предложить размазывать краску тончайшим слоем, будто хорошо растопленное масло на роскошный крутон.
С морским суперинтендантом дела обстоят немного сложнее. По большей части, он занимается титаническим трудом – проверяет, чтобы документация была правильно заполнена и бесчисленные процедурные листы значились выполненными в правильных местах журнала. Ну и навигацией, под шумок.
Если вы спросите у любого моряка, зачем нужен морской супер, никто не ответит – скорее, покрутит пальцем у виска и скажет кое-что нецензурное.
Субару был уникальным случаем. Всего несколько месяцев назад его перекинули с должности морского суперинтенданта на должность технического. Можно сказать, повысили, ведь он обрел гораздо большую власть.
Почему так вышло – никто не мог объяснить. Человек с капитанским прошлым вдруг стал боссом всех механиков разом, пусть и не нашего флота. В основном, народ придерживался общей гипотезы, что индус пролез за счет неумеренной активности, ярко выделявшей его на фоне остальных аморфных существ. Он влезал во все вопросы, и даже на территорию машины; он демонстративно экономил на провизии и крепко отчитывал виноватых.
Никто не мог устоять перед напором Субару. Если человек-автомобиль разогнался, лучше у него на пути не стоять, иначе собьет – и не заметит.
Единственным недостатком этого великого начальника было незнание технических нюансов. Скрывал он это настолько тщательно, что попал к нам на пароход с первой самостоятельной миссией по починке движка. Внутри его мандражило, как первоклассника на линейке, или юнца перед поцелуем с красивой девушкой, но снаружи был он скользок, словно змея.
Субару выбрал простой путь завоевания авторитета.
Что бы вы делали для самоутверждения в компании, для которой кишка тонковата? Конечно же, выбрали бы самого слабого и потешались над ним, вселяя в окружающих ужас.
Жертвой гиперактивного Субару пал кадет.
Общее индийское происхождение не мешало строгому аргузину достать самую длинную плеть и болезненно стегать Махеша коварными вопросами.
– Говорят, тебе дали рекомендацию на третьего помощника? – Субару обратился на английском к практиканту, работая на публику в виде меня и капитана.
– Да, сэр, – вежливо ответил Махеш.
– Замечательно, – сказал супер, заложил руки за спину и начал вышагивать по мостику павлиньей походкой. – Ты ведь знаешь, что должен уметь все, чего требует эта должность?
– Знаю, сэр, – учтиво произнес кадет.
– Начнем с простого. Где находится магнитный компас? – Субару скорчил угрожающую гримасу, вызвав у меня желание засмеяться, которое еле-еле вышло подавить.
– Там, – Махеш указал пальцем наверх.
– Хорошо, – разочарованно ответил начальник. – А как это место называется?
– Настил мостика, сэр, – уверенно произнес юный индус.
– Знавал я одного кадета, который не смог ответить на этот вопрос, – ударился в воспоминания супер. – Мы его сразу списали и поставили крест на дальнейшей карьере.
Мы с капитаном переглянулись: с недавних пор наше общение стало менее прохладным. Взгляд Василия был крайне обеспокоенным. Он выжидал и готовился к буре.
– Хорошо, следующий вопрос, – растягивая слова, произнес Субару. – Почему вахта на мостике называется ходовой?
– Потому что несется, когда судно на ходу, – немного подумав, ответил Махеш.
– Интересная версия, – скользко выговорил супер, – но нет. Вот сейчас мы на якоре, а вахта все равно ходовая.
– Как это – нет? – опрометчиво вступился я.
