— Сколько же европейский пролетарий заплатил заокеанскому хозяину за защиту непонятно от чего?
— Франция, которая, напомню, одной ногой из НАТО во времена правления Шарля де Голля вышла, образцово-показательно отгрузила хозяевам 6.3 миллиарда долларов.
— При этом вся страна чуть ли не ежеквартально бастует и устраивает беспорядки, — заметил Бовин.
— Эти шесть и три миллиарда очень помогли бы, например, фермерам, если придать деньгам вид субсидии на покупку топлива для сельхозработ, — кивнул я. — Но месье Помпиду и его аппарату решать проблемы своего населения не так интересно, как интересы заокеанского хозяина.
— Вот из-за таких слов тебя во Франции персоной нон-грата и объявили, — подколол Бовин.
— Считаю это подтверждением моей правоты, — хохотнул я. — Если враг визжит и корчится, значит мы идем верной дорогой. Продолжим: ФРГ отгрузило в НАТО 7.26 миллиарда долларов.
— Ничего удивительного в том, что только за прошедшую половину нынешнего года в ГДР перебралось почти семь тысяч немецких товарищей, — заметил Александр Евгеньевич.
— ГДР процветает, — поддакнул я. — Как и весь социалистический мир, впрочем — реальные доходы населения растут, товарное изобилие достигнуто, бесплатные медицина, образование и жилье обеспечиваются. Теперь — Британия, которая недавно пережила очередную порцию забастовок и беспорядков. Британия отгрузила 6.72 миллиарда долларов.
— Британия и США — это тандем, — добавил аналитики Бовин. — У островитян мощная школа разведки и огромный опыт, у американцев — деньги для осуществления операций и подкупа марионеток на местах.
— Согласен с вами, Александр Евгеньевич, — кивнул я. — Однако в данном случае деньги с острова утекают в бывшую колонию. Это ли не позор для бывшей Империи?
— Королева явно не гордится нынешним состоянием своей страны, — хохотнул Бовин.
— Но больше всего, разумеется, агрессивные империалисты — хозяева оружейного лобби — грабят народ собственный, — продолжил я. — Траты США на НАТО за 71-й год составили 74.86 миллиарда долларов. Вот недавно очередной беспилотный летательный аппарат нашим средствам радиоэлектронной борьбы проиграл и упал в сибирскую тайгу. Из титана сделан, электроники — куча, стоимость — шесть миллионов долларов. Это скольким условным негритятам образование дать можно за эти деньги?
— В первую очередь империализм пожирает собственную страну, — закончил эфир непрямой цитатой из Ленина товарищ Бовин.
— До свидания, товарищи!
— Стоп! Как всегда, Сережа — безупречно и одним дублем, — похвалил меня Александр Евгеньевич.
— Опыт, — улыбнулся я. — Спасибо, Александр Евгеньевич.
— Хотел спросить насчет ВВП Союза, но не стал, — признался он.
— Правильно, — одобрил я. — Семьсот три миллиарда в долларовом эквиваленте насчитали, опять пришлось бы рассказывать про «догнать и перегнать». Хватит гонок, пора просто жить и спокойно развиваться в комфортном темпе.
— Серега! — помахал рукой дядя Семен от выхода. — Поехали!
Что-то случилось.
Глава 18
«Совершив перелет, члены общины распределились по восьми автобусам, предоставленным архиепископом Никодимом…»
— Это мой Никодим? — отвлекшись от папочки, спросил я везущего меня к госпиталю дядю Семену.
— Нет, это местоблюститель Московской архиепископской кафедры, в прошлом году утвердили, — пояснил он. — В миру — Никита Тимофеевич Латышев. Твой Никодим — он и по паспорту Никодим. Тоже в колонне есть, но просто присутствует.
— Сложная у этих попов структура, — вздохнул я и вернулся к папочке. — А автобусы откуда?
— Честно куплены на средства старообрядческой церкви Советского Союза, — пожал плечами КГБшник. — Они теперь богато живут, кооператоры грехи замаливать ходят, жертвуют от всей торговой души. Нет бы на что нормальное тратить.
«В 9.25 старообрядцы украсили автобусы агитматериалами оккультного толка и тронулись в направлении Замоскворечья, соблюдая правила дорожного движения, но с песнопениями на старославянском языке».
— Крестный автопробег! — восхитился я. — Опиум, конечно, но возглавить и масштабировать надо!
«В 10.00 старообрядцы прибыли к закрытому в 1929 году храму Святителя Николая в Толмачах. Покинув транспорт, они коллективно помолились у закрытых ворот, выстроились в колонну и крестным ходом направились к госпиталю имени Бурденко. Особую ценность представляет икона в руках возглавившего Ход архиепископа Никодима, в которой приглашенный специалист опознал икону Казанской Божьей Матери».
А говорили, что этот артефакт навсегда утерян! Не утерян, значит, а был спрятан до лучших времен, которые наступили как раз сейчас.
«Виктор Васильевич Гришин по личной инициативе согласовал „демонстрацию“ задним числом и связался с МВД, попросив обеспечить безопасность демонстрантов от потенциальных провокаций».
Молодец Гришин, правильно решил — нам, очевидно, никаких разгонов совершенно мирного крестного хода тут не надо. И не перекидывал ответственность на Центр, на себя взял — осваивает Советская номенклатура новый, повышенной опасности и динамики способ работы.
«Согласно полученным от информатора К. сведениям, цель Крестного хода — „Молебен за здравие невинно пострадавшей отроковицы Ольги“».
— Сигнал ясен, — отложил я папку. — Старообрядцы демонстрируют жест, подкрепленный казавшейся утраченной навсегда иконой. Ответным жестом, по их мнению, должна стать передача архиепископству для реконструкции и использования храма Святителя Николая в Толмачах. Вот так, товарищи, — добавил для КГБшников. — Мракобесие и множится: вроде как и не просят ничего, но явочным порядком демонстративно молятся и переживают за сильных мира сего и их близких. Вот как тут не отдариться?
— Храм все равно закрыт, — не стал осуждать меня дядя Дима. — Руины — дети лазят, того и гляди зашибет кого.
— Попам волю давать нельзя, — встал в оппозицию дядя Семен. — Сейчас храм отдадим, они поймут, что так можно. Потом каждую болячку члена Политбюро будут отмаливать ходить прямо к Кремлю.
— Они у нас пожилые, храмов не напасешься, — покивал я. — А что предлагает Контора? — снова взял папочку и «перемотал» на последний листочек. — Предлагает действовать на свое усмотрение, — разочарованно отложил обратно.
— Сам кашу с мракобесами заварил, сам и расхлебывай, — пожал плечами дядя Семен.
— Обидно, но справедливо, — признал я.
«Крестный ход» впечатлял — все свободное пространство перед госпиталем утопало в разновозрастных — от младшего школьного до пожилого — гражданах. Одеты, как и положено, скромно, в черно-серые тона. Для дам — белые платочки, для мужиков — бороды и кепки. В руках — хоругви и самодельные плакаты с цитатами на строславянском. Товарищи стояли на коленях, вторя молитвенным песнопениям одетого в парадный архиепископский наряд Никона, который вздымал над головой потемневшую от времени, но все еще блестящую золотыми наличниками, икону.
Из окон больницы и жилых домов на происходящее оторопело таращились нормальные Советские граждане. Понять можно — не каждый день в самой материалистической стране такое увидишь. О, вон там, там и тут фотографируют. А где же СМИ? Ага, вижу — вон машина «Времени» подъехала, решили не замалчивать, а наречь происходящее образцово-показательной акцией, которая поможет общению с западными мракобесами и не навредит общению с азиатскими материалистами. Что ж, опыт масштабируется и без меня — теперь по всем городам попы с молитвами и «оккультными материалами» ходить начнут. Да и хрен с ним — это все-таки не шабаши сатанинские, а тысячелетняя традиция.
Так, ну и что делать? Нет, Сережа, вот эта вот нерешительность совершенно неуместна — у тебя же вот-такенные яйца и пламя Революции в глазах, чего от попов оторопь ловишь? К главному попу шагом марш!
— … и всех ра́ди святы́х, поми́луй и спаси́ боля́щую рабу́ Свою́ Ольгу, я́ко Благ и Человеколю́бец. Ами́нь, — дочитал Никодим «Канон за болящаго», и они с паствой закрепили целебный эффект троекратным «Господи, помилуй», сопровождая рефрен поклонами.
