– Хотя он вряд ли что-то скажет, – задумчиво добавил Ланс. – Тайна целителя.
Киран покачал головой:
– Мэтр Гельтер скажет тебе то же, что и я: ты придумал себе пугало и носишься с ним. То, что в Свином Копытце болезнь появляется один-два раза в год, означает лишь, что в каком-то другом городке ничего подобного не видели на протяжении десятилетий. Почему – одним великим богам ведомо.
– Вот в этом я и хочу убедиться.
Киран вздохнул, поднимаясь из-за стола.
– Хочешь знать мое мнение? Ты просто переработал, вот и мерещится невесть что. Хоть один выходной у тебя за все годы был?
Ланс мотнул головой. Как будто Киран сам не знает! Он же в клинике фактически с самого ее основания. Можно подумать, Свиное Копытце кишит целителями, готовыми подменить Ланса в выходной!
– Договорись с Белиндой, чтобы поработала вместо тебя. Ее сын уже подросток по нашим меркам и только обрадуется, если мама даст ему вздохнуть свободней. Возьми отпуск, скатайся домой, повидай родителей. Вспомни столичную жизнь, заведи пару ни к чему не обязывающих интрижек. Развейся! И перестань выдумывать всякое.
Киран толкнул дверь – в коридоре испуганно пискнули.
– Прошу прощения, монна Амари, – сказал Киран. – Мне не следовало так резко распахивать двери.
– Ничего страшного, – девушка натянуто улыбнулась. – Это мне не следовало быть такой медленной. На улице такая жара, что я чувствую себя словно вареной.
– Да, хорошее в этом году лето, – улыбнулся Киран, прежде чем откланяться.
Грейс тяжело опустилась на диван.
– У малыша госпожи Досси все хорошо, пролежни господина Тутти я затянула. Сейчас отдохну немного и все запишу.
– Не торопитесь, монна Амари. Налить вам чая?
– Нет, спасибо, мне и без того жарко…
Она поерзала неловко, глянула на Ланса, в окно. Что ж, надо было быть совсем бестолковым, чтобы не понять намек.
– Сейчас я вернусь в свой кабинет. – Ланс начал собирать посуду. – Не буду вам мешать. Только, с вашего позволения, прихвачу ненадолго чернильницу, у меня кончились чернила.
– Вы мне вовсе не мешаете, – не слишком убедительно возразила девушка. Снова поерзала, шевельнула ногами, словно ей было неудобно.
– Новые туфли? – поинтересовался Ланс. Тут же мысленно обругал себя за глупость – что стоило посмотреть, прежде чем спрашивать? Грейс тоже наверняка сделала выводы после всего, что случилось в день их знакомства. Туфельки на ней были явно разношенные, с чуть сбитыми носками. Да и вообще, что он лезет не в свое дело?
Он подобрал со стола отписку из канцелярии, взялся за чернильницу.
– Не новые. – Девушка поджала ноги, неловко сдвинувшись вперед. – Видимо, от жары отекли.
Ланс медленно опустил бумагу на стол.
– Разувайтесь.
Наверное, он снова совершает редкостную глупость.
– Прошу прощения? – оторопела Грейс.
– Снимайте туфли и чулки. Я могу отвернуться, если вас смущаю.
– Но…
– Разувайтесь! – рявкнул он. Наверняка потом придется извиняться, как в первый день, но он должен убедиться.
Прикусив губу, девушка сбросила туфли. Посмотрела на Ланса то ли как на опасного сумасшедшего, то ли как на маньяка, зыркнула на дверь.
– Я отвернусь, – повторил он и действительно отвернулся, едва не коснувшись лбом двери. Добавил: – Удостоверюсь, что это просто усталость, и оставлю вас в покое. Снимайте чулки.
Зашуршала ткань, а потом раздался судорожный вздох. Ланс развернулся, уже зная, что увидит. Грейс так и застыла с одним чулком в руке, а второй безуспешно пыталась растереть белые, словно обмороженные пальцы.
20
Что чувствует человек, стоя над краем пропасти? В моем случае – безмерное удивление. Я терла и терла ступни, которые пока не болели, – так, легкое онемение, какое бывает, когда отсидишь ногу. Ерар наверняка думал так же…
И вот теперь, когда я вспомнила молодого оборотня, пришел дикий, всепоглощающий ужас. Словно воочию я снова увидела ампутированные, изъеденные гниением голени в тазу для отходов, ощутила запах разложения… Задохнулась, глотая воздух, точно рыба, выброшенная на берег. Второй чулок блестящей змейкой скользнул из пальцев, свернулся у ноги. Что же теперь, и чулки скоро не понадобятся?
– Это… оно? – выдохнула я.
Мэтр Ланселот уже стоял рядом. Он наклонился надо мной. Заполнил собой весь мир.
– Монна Амари. Грейс! Посмотрите на меня! – Он тихонько встряхнул меня за плечи. – Я знаю, что страшно, но, если вы будете меня слушаться и перестанете паниковать, я вам помогу. Кивните, если поняли.
Я проглотила вязкую слюну и кивнула.
– Ничего фатального не случилось! Вы помните, что я говорил на операции? При первых признаках, когда побелели и потеряли чувствительность кончики пальцев, ноги можно спасти!
Я снова кивнула. Почувствовала, как спазм отпускает горло.
– Что мне нужно сделать? – Я снова могла говорить. – Что угодно.
– Я восстановлю проходимость сосудов, магией удалю поврежденные ткани и тут же запущу регенерацию. Процедура займет не более двадцати секунд, но она очень болезненная. Поэтому сейчас я принесу вытяжку из желез виверны, вы уснете и проснетесь, когда все будет позади.
Он еще раз внимательно посмотрел мне в глаза, желая удостовериться, что я его услышала и не впаду в истерику, как только он выпустит меня.
– Все хорошо, Грейс, – добавил он куда мягче. – Мы справимся. Я быстро вернусь.
– Нет! – Я, повинуясь безотчетному порыву, поймала его руку.
– Вам не о чем волноваться!
– Нет, я не о том. Не нужно обезболивание.
В детстве я упала с крыши сарая, разбила коленную чашечку, стесала локоть, сломала пару ребер. Отец схватил меня в охапку и два квартала нес на руках до ближайшей клиники. Молодой целитель тщательно отмерил в ложку пять капель тягучей синей жидкости и, ласково улыбаясь, пообещал, что я как следует высплюсь, пока он заживляет раны. Я помню, как после принятия горького лекарства меня утянул черный омут. Я металась в кошмарах: меня тащили на дно тысячи липких рук. Потом мутило несколько дней, а ночью, стоило закрыть глаза, образы из дурманных видений снова начинали преследовать меня.
Нет, для работы нужна ясная голова, а после «Синей бездны» придется отлеживаться несколько часов.
– Если процедура длится двадцать секунд, я потерплю.
Еще один пристальный взгляд прищуренных глаз, и мэтр Ланселот встал на колени рядом с диваном, взял мои ступни в ладони. Ни один мужчина прежде не видел моих обнаженных ног. Я мимолетно удивилась, что по сравнению с его руками ступни кажутся маленькими, почти детскими. Отчего-то смутилась этого. Да и сама ситуация, эта коленопреклоненная поза…
«О боги, Грейс, очнись! Он целитель – ты пациент!»
– Боль будет идти по нарастающей, после пика сразу наступит облегчение. Если станет совсем невмочь – кричите. Стесняться нечего.
– Да, да…
«Ни за что не стану кричать!»
Сначала я увидела, как магия окутывает мои ноги легким облаком. Я словно окунула ступни в теплую воду, но приятное ощущение ушло через пару мгновений. Вода, если продолжить сравнение, сделалась слишком горячей. Превратилась в кипяток. Я втянула воздух сквозь сжатые зубы, вцепилась в подлокотник и тут же, не выдерживая боли, прикусила изо всех сил костяшки на другой руке.
Не было сил смотреть, что там происходит с моими ступнями. По ощущениям, с них начала отслаиваться кожа. Я зажмурилась так, что выступили слезы. Сквозь туман боли пробился успокаивающий голос:
– Сейчас, девочка, еще чуть-чуть. Ты молодчина.
Я будто снова стала малышкой, даже не удивилась обращению «девочка». Было страшно и больно, но поддерживающие слова приносили облегчение.
– Грейс! Грейс, дыши! Ты слышишь меня? Ты умница. Скоро все закончится. Давай считать вместе. До десяти. Один…
Я лишь всхлипнула. И зубы не разжать – какой уж тут счет! Но когда знаешь, что скоро наступит конец мучениям, терпеть проще.
