— Дмитрий Сергеевич, я очень прошу вас не принимать последующие события в качестве унижения вашего достоинства, — напустил я саспенса.
Комсорг сглотнул, и я продолжил:
— Это — всего лишь необычные, секретные съемки. Вы нам нужны в качестве актера — мы уверены, что этот секрет вы унесете с собой в могилу.
Комсорг сглотнул громче.
— Дмитрий Сергеевич, это — серьезное дело мирового масштаба, — добавил дед.
Собравшись — крепок, зараза — мужик поправил галстук и уверенно кивнул:
— Спасибо, что разъяснили важность задачи, Юрий Владимирович.
Я подошел к шкафу и достал из него обтягивающий ростовой костюм черной ткани:
— Переодевайтесь.
— А?
— Переодевайтесь, Дмитрий Сергеевич, — с профессиональных хладнокровием продублировал Андропов.
— Так точно! — прорезались в комсорге рудименты срочной службы в Красной Армии, и он дрожащими руками начал расстегивать пуговицы.
Я тем временем заряжал в НИИшный прототип ручной видеокамеры с высокой светочувствительностью наделенную такими же свойствами лабораторной работы пленку. Очень медленно прогресс движется, конечно, но ряд прорывов поступит на рынки сразу после Олимпиады — закрепить справедливо предполагаемые высокие спортивные достижения Советской сборной и добавить народу оптимизма в преддверии Нового года.
Обернувшись и осмотрев результат — дед уселся на ящик из-под штатива стационарной камеры — я спросил комсорга, от которого осталось только лицо:
— Комфортно, Дмитрий Сергеевич?
— Великоват, — признался тот и помялся с ноги на ногу. — Я понимаю — секретность и дело государственной важности, но, если меня увидят вот так… — он оттянул ткань на груди.
— Еще есть маска! — успокоил его я и достал из шкафа страшную, безглазую и безносую рожу с вытянутым ртом.
Вторая половина затянута черной, но менее плотной тканью — чтобы носитель маски мог видеть.
— Надевайте белой частью на затылок, — велел я.
Комсорг надел.
— Дальше вам нужно опуститься на ладони спиной вниз и ползти затылком вперед.
Затянутое полупрозрачной тканью лицо жалобно на меня посмотрело.
— У меня — железки в плече, — развел я руками. — А Юрий Владимирович — глава государства. Не будет же он спиной вниз ползать?
— Разумеется нет! — испугался такой перспективы образцовый Советский комсомолец и вполне ловко опустился на ладони спиной вниз и лицом ко мне. — Так?
— Так! — подтвердил я. — Идемте в коридор, там подходяще-страшно.
* * *
Для проведения праздника был выбран луг за «Потемкиным». Когда-то здесь были леса, но пали жертвой деревообрабатывающего комбината. В будущем году эта земля уйдет под распашку, но пока попользуемся вот так, без всякой материальной пользы, зато с интересом и весельем.
День едва перевалил за полдень, по периметру луга выстроили трибуны — они у нас «конструктором» выпилены, привезли и собрали еще вчера — а само пространство поделили на конкурсные зоны. Народу привычно куча — одну трибуну целиком отдали гастербайтерам, на остальных разместились жители Потемкина. Центральная, понятное дело, отведена жителям улицы Политбюро с семьями и совхозному начальству. Помимо меня, деда, Геннадия — директора совхоза, начальников местной милиции, КГБ и МЧС, присутствует товарищ Алиев — по собственному признанию «приехал часть назад, на неделю — дела в Москве накопились».
Что ж, пусть разгребает — тебе целую здоровенную, очень развитую область под управление выдали, будь добр соответствовать. Цель приезда вторая, очевидно более значимая, но замалчиваемая — «залет» директора порта. Баку — вотчина Алиева, и это не в результате административной реформы так сложилось, а задолго до.
Так увеличенный воинский контингент на тамошних границах Родины и осел. Так-то, в отсутствие войны, пофигу в какой части страны солдаты расквартированы, но повод призадуматься дает — это какой градус вроде как побежденного национализма в радикальных головах бродит, если без ежедневно проезжающего за окном армейского конвоя спокойствие недостижимо? Ерунда, за два поколения «пережитки» переварятся и исчезнут. Это сейчас еще живы те, кто за независимость родного анклава если и не сам под пули пойдет, то молодежь на это дело науськает точно. И науськивает — время от времени задерживают буйных идиотов, но процесс идет: когда страна бурлит и прет вперед, когда прилавки ломятся от доступной вкуснятины, а кровавые оккупанты платят 200 с лишком рублей, отстаивать суверенное существование родного кишлака уже не так хочется. Актуальное поколение взрослых тамошних жителей я бы квалифицировал как «переходное». Молодежь уже все, даже родного языка не знают — только если дед или бабка на кружок заставят ходить, непонятно зачем. Все вокруг же на русском! Телевизор — на русском, в школе и других учебных заведениях — тоже, музыка — на русском, указатели на дорогах — и те на русском, с мелким этническим подстрочником. Дети молодежи — то есть как раз через одно поколение — про национальность уже и думать не будут. Ну смуглый, а что, мало смуглых людей кругом? Всем мы тут Советские!
Еще из интересных персонажей на трибуне имеются три чувака из редакции книги рекордов Гиннеса. После Нового года свежее издание выпустят, и нашей стране в нем будет посвящено немало страниц. Одна из них родится сегодня.
Луг поделили на зоны, чтобы конкурсанты могли заниматься своими делами параллельно. В программе: образцово-показательная вспашка трактором, навыки управления трактором — нужно проехать по сложной «трассе», не задев флажки — коллективная выпечка самого большого торта «Яблонька» в мире — это в книгу Гиннеса и пойдет, конкурс навыков управления специальной техникой, конкурс по скоростному превращению стога сена в сказочного персонажа — участвуют кружки рукоделия — и ряд конкурсов детских: на лучший рисунок, старая добрая скоростная сборка кубика, внеконкурсный пейнтбол — он на поляну не влез, просто сделали на сегодня бесплатный вход и прокат, чтобы часть народа чем-то занять — здесь на всех места не хватит.
В наличии и конкурсы для дам — скоростная дойка, кулинария и вязание носка наперегонки. Некоторым образом шовинизм, ну так времена такие, непросвещенные.
После конкурса, на площади Административного кластера, состоится концерт с участием звезд Советских дискотек — третий состав «Ласкового мая» и «Нейромонах Феофан», под которого, по слухам, не стесняются плясать даже старообрядцы — он к ним на Алтай ездил, никакого сатанизма не нашли. Опциональный хедлайнер — товарищ Зыкина, которая по донесениям находится в Москве. Если захочет — к концерту подтянется, как бы на дачу, Андропову спеть.
Материальное положение моих артистов отслеживать даже смысла нет — у всех все очень хорошо, и предметы роскоши их не больно-то интересуют: когда у нормального артиста есть все и даже больше, он реально радеет за идею и творческое наследие. Актуально не для всех — многие нечаянно задетые переменами и получившие резкое усиление доходов эстрадные деятели Союза откровенно злоупотребляют и выпендриваются. Народу про это говорить стесняются — этак артистов не напасешься. Пусть бриллианты складируют да песни поют, страна и без них придет к коллективному успеху.
Музыка из громкоговорителей доиграла, помощники Дмитрия Сергеевича — со своей первой «ролью» он справился, дергаными движениями выползая из-за угла — построили участников перед центральной трибуной, и вооружившийся микрофоном дед толкнул для них речь:
— Главный двигатель человеческого прогресса — это труд. Нам довелось жить в мире высоких скоростей и узкой специализации — необходимость получения человеком профессии продиктована именно этим. Любая сфера человеческой жизни в наши времена таит в себе неисчислимое количество тонкостей и возможностей для личностного роста. Но настоящий профессионал никогда не ограничивается только своими прямыми обязанностями. Настоящий профессионал активно совершенствуется как в своей сфере, так и в смежных. Чем больше знаний, умений и навыков взращивает в себе гражданин, тем больше он замечает узких мест в своей сфере деятельности. С этими «узкими местами», товарищи, нам нужно бороться вместе. В том числе — совершенствуя личные навыки. Перед собой я вижу доблестных тружеников сельского хозяйства, основы обеспечения суверенитета нашей великой Родины. От всей души желаю победы вам всем!
