— В таком случае предлагаю заряжать, — кивнул Юматов. — Извольте выбрать оружие, господа.
Терновский махнул рукой. Мол, я не тороплюсь. Что достанется, то и достанется.
Надо отдать засранцу должное, он тоже держался молодцом. Учитывая, что имел такие же шансы погибнуть, что и Левшин.
Михаил взял пистолет, лежавший сверху. Его соперник вытащил из коробки второй и протянул своему секунданту. Левшин же отдал свой мне.
Юматов принялся заряжать оружие. Я повторял за ним. Первым делом засыпался порох, затем закатывалась пуля в виде шарика, а в последнюю очередь шомполом загонялся скомканный кусок бумаги. Как я понял, чтобы пуля не выкатилась и оставалась максимально близко к пороху.
Мы вернули пистолеты дуэлянтам.
— Дистанция — двадцать шагов, — объявил Юматов, достал из сумки два маленьких флажка, отдал один мне и отошёл немного в сторону.
Накануне я нашёл в домашней библиотеке потрёпанный Дуэльный кодекс и прочитал, как проводятся поединки на пистолетах. Так что знал, что делать.
Подошёл к Юматову и встал к нему спиной.
— Начали, — сказал тот.
Мы двинулись в противоположные стороны, отсчитывая шаги. Соперники были вольны проверять, чтобы секундант противника не сжульничал.
Дойдя до конца, я воткнул свой флажок в землю и обернулся. Юматов как раз устанавливал границу барьера. Каждый из нас сделал по десять шагов, так что в сумме получилось двадцать. Какой ширины должен быть шаг, в кодексе не оговаривалось.
— К барьеру, господа! — сказал Юматов, отходя.
Терновский и Левшин заняли места возле флажков. Проклятье, двадцать шагов не такое уж большое расстояние, как кажется на словах! Одна надежда, что из старых и тяжёлых пистолетов ни один не попадёт.
— Стреляйте, когда я досчитаю до трёх, — проговорил секундант блондина. — Готовы?
Оба дуэлянта кивнули.
Судя по всему, договорённость была проводить поединок по упрощённым правилам, когда противники не занимали места чуть дальше барьера, а затем по сигналу сходились. Стрелять разрешалось в течение всей дистанции до флажка, но считалось проявлением трусости. Сейчас же соперники не двигались, сразу встав к барьеру.
— Раз! — звонко проговорил Юматов.
Михаил поднял руку и начал целиться. Терновский на это ухмыльнулся. Я понимал, почему: опытные дуэлянты целились в последний момент, так как старые пистолеты тяжёлые, и рука может устать и начать дрожать, пока идёт счёт.
В утреннем прозрачном воздухе голос секунданта был слышен очень хорошо и даже слегка разносился по стадиону едва заметным эхом.
— Два!
Терновский медленно поднял руку с пистолетом. Она не дрожала, несмотря на то, что в руках тринадцатилетних парней старинные пистолеты казались просто огромными.
— Три!
Выстрелы грянули с интервалом в секунду. Со стволов сорвались белые струйки дыма и тут же рассеялись на утреннем ветру.
Противники стояли, глядя друг на друга, словно в ожидании. Мы с Юматовым тоже застыли. Кто-нибудь попал, или оба промазали⁈
Прошла секунда, другая…
А затем Михаил повалился на бок.
Вот блин! Неужели убит⁈
Терновский передал пистолет подошедшему Юматову.
— Благодарю, — обронил он. — Кажется, промазал. Какая досада…
Промазал? Что он имел в виду⁈ Левшин явно поймал пулю.
— Целился в лоб, — сказал Терновский, усмехнувшись. — Надо больше тренироваться на этих чёртовых старых пушках. Сколько они весят⁈
Придя в себя, я кинулся к лежавшему на земле Михаилу. Когда приблизился и опустился на корточки, стало ясно, что пуля попала в правое плечо.
Ну, это не страшно. Конечно, всегда есть опасность заражения крови. Или что кость раздроблена. Впрочем, для Лекаря-алхимага это не проблема.
Видимо, парень просто потерял сознание от болевого шока. Но что делать, как помочь Левшину, я не знал. Из раны текла кровь. Как её остановить⁈ И почему никому не пришло в голову вызвать врача перед поединком⁈
— Так, в сторону! — раздался грубый мужской голос за спиной. — Вы своё дело уже сделали, теперь моя очередь.
Обернувшись, я увидел школьного врача. Здоровый, широкоплечий, с ёжиком жёстких полуседых волос, он присел рядом, поставив кожаный саквояж на землю. Кивнул мне.
— Идите, господин секундант. Я займусь. Вас ждут занятия.
Я неуверенно встал, не зная, слушать его или остаться с Михаилом.
— Идите-идите, — повторил врач, доставая шприц и какой-то пузырёк. — Сейчас я сделаю вашему другу укол обезболивающего, вытащу пулю, а потом в дело вступит алхимия. К концу дня будет, как новенький. Если кость не задета. А если раздроблена, то до завтра ждать придётся. Может, даже и дольше.
Похоже, кто-то всё же позаботился о том, чтобы врач на стадионе присутствовал. Наверное, это был Юматов. Он, конечно, старался на случай, если окажется ранен его приятель.
В этот момент секундант Терновского как раз подошёл к нам. Я думал, он поинтересуется состоянием Левшина, но он только наклонился, чтобы подобрать выпавший из руки Михаила пистолет.
— Нам нужно составить протокол дуэли, — сказал он мне. — Жду вас в школьной столовой. Всё, что нужно, у меня с собой. Как раз успеем до начала занятий.
Я кивнул. Юматов вернулся к Терновскому, положил пистолет в ящик ко второму, и они с блондином направились к зданию Менториума.
На поле появились старшеклассники. Похоже, их привёл с собой врач. Они принесли носилки, на которые положили Левшина.
— В кабинет, — скомандовал врач.
Я пошёл вперёд. Протокол… Кажется, я что-то такое читал. Секунданты составляют отчёт о поединке, чтобы подать его в Дворянское собрание. Да-да, точно! Этого требует закон.
Нужно найти в столовой Юматова. Туда я и направился.
Когда вошёл, секундант Терновского был на месте. Сидел в углу, разложив письменные принадлежности. Увидев меня, помахал рукой. Когда я подошёл, указал на стул.
— Прошу, господин Мартынов. Собственно, я уже всё заполнил. Нарушений не было, так что дело быстрое. Если у вас нет возражений, просто подпишите.
Что-то больно он раскомандовался… Я взял у него листок и пробежал глазами. Вроде, всё правильно. Тем не менее, я нарочито долго перечитал его ещё дважды, хмурясь и задумчиво качая головой. В общем, заставил Юматова поёрзать от нетерпения. А нечего мне указывать. Это он ещё легко отделался.
Наконец, я поставил подпись в нижнем углу — рядом с витиеватой закорючкой Юматова.
— Вам угодно подать протокол, или доверите это мне? — поинтересовался секундант Терновского.
Я представил, как прихожу в Дворянское собрание и пытаюсь объяснить на пальцах и с помощью блокнота, что мне нужно. Нет уж, благодарю покорно!
Показал пальцем на собеседника. Тот довольно кивнул. Явно ему хотелось выжать из этого поединка всё, что только возможно.
— Хорошо, как угодно. Тогда на этом всё. Пока. Насколько я понимаю, вы дерётесь с господином Терновским в пять. Кто выступит вашим секундантом? Не думаю, что господин Левшин будет уже в состоянии принять на себя эту роль.
Я пожал плечами. Юматов равнодушно улыбнулся.
— Полагаю, вам следует озаботиться этим. Не принимайте за навязчивость. Мне и в голову не пришло бы указывать вам, что делать. До встречи.
Говоря всё это, он успел собрать со стола то, что на нём лежало, включая подписанный протокол. Поднявшись, кивнул и поспешил к выходу, держа портфель под мышкой.
Чёртова крыса! Поставить бы тебя самого под пистолет и поглядеть, куда денется твоя выхолощенность.
Я посидел ещё несколько минут, собираясь с мыслями. Михаил ранен, но жив. Это хорошо. Лучше, чем если бы был убит, по крайней мере. А мне нужен секундант. Кого же попросить? Любого из кадетов моей группы? Но должен же для этого быть хоть какой-то повод? Или нет?
Ладно, время есть. До дуэли ещё несколько часов. Разберусь.
Первый урок был продолжением вчерашнего — по истории алхимии. Как и обещал, профессор рассказывал о том, как все начали трансмутировать различные металлы в золото, в результате чего ожидаемо грянул финансовый кризис. Пришлось искать альтернативу обеспечения денежного фонда. К счастью, в это время была открыта белая ртуть. Её и приняли как альтернативу золоту. Теперь в национальных государственных хранилищах находятся не горы жёлтых слитков, никому не нужных и не имеющих ценности, а канистры с драгоценной белой ртутью.
