– Не чародей, а искусник, – механически поправил Толлеус гостя. – Может, сооружу, если в цене сойдемся.
От такого откровения староста слегка побледнел. Впрочем, взяв себя в руки, он принялся торговаться: чародеи, искусники, да хоть духи ветра, воды и земли, вместе взятые, – плевать. Лишь бы кто-нибудь избавил наконец от мучений со стадом.
Увы, Хвата ждало разочарование. Односельчане очень хотели огородить луг, но предложить могли мало что. Денег у них в достаточном количестве не нашлось. Они могли завалить кордосца доброй провизией, но ему столько некуда было девать. Сказал, что на свое пропитание выгоднее покупать, чем тратить столько маны. Сам он предложил вариант оставить мохнаток в стойлах, а коров определить в леваду, но не получалось. Нужного запаса фуража для химер в деревне не было, вода подтопила погреба и подполы, и весь прошлогодний урожай уже практически скормлен тем же коровам, которые отвратительно паслись под дождем.
Ушел Хват раздосадованный – договориться со стариком не удалось, вдобавок с хорошего луга, который все давно привыкли пользовать, как свой собственный, поперли. И малец нахамил, а полагающейся по случаю оплеухи не получил. Но дверью староста хлопать не стал, потому что каждому поступку должно быть время и место.
Глава 6
Оболиус. Искусеныш
Детям дождь не помеха. Нет, конечно, никто не захочет по собственной воле мокнуть, но когда нет другого выбора, вода не остановит. Это девочки предпочтут остаться на крылечке, а мальчишек дома не удержишь.
Оболиус тоже не терял времени, лишь только появлялась такая возможность.
Возможность появлялась не особо часто – старик гонял то туда, то сюда, озадачивая работой, но парень уже умудрился несколько раз прогуляться по деревне и кое с кем познакомиться. Начиналось все, нужно сказать, неплохо – деревенские не заносились. Он парень городской, а они с деревни, сам одет небедно. Вдобавок присвоил себе родство с господином Толлеусом, назвавшись внуком, так что толику уважения он уже получил. По крайней мере, не дразнили, в игры принимали.
До сих пор Оболиус помалкивал насчет своих способностей. Старик велел не афишировать лишний раз и сам успешно таился. Но буквально три часа назад зачем-то все разболтал местному старосте! И ладно бы представился чародеем – это, по мнению парня, пошло бы только на пользу и ему и ученику. Нет же, заявил, что искусник!
По опыту парнишка знал, что ничего хорошего из этого не получится. Будут бояться и сторониться. Старику-то что? Ему, может, того и надо. А Оболиусу как? Его же теперь ни в одну игру не возьмут! Еще и предателем считать начнут, и добро, если не в глаза! Хорошо хоть недолго придется пробыть в этой деревеньке, а потом дорога опять унесет неизвестно куда.
Такие мысли вертелись в голове, когда Оболиус топал по лужам меж сараев и плетней через деревню. Местных мальчишек он нашел в пустом сеннике. Излюбленное место их сбора в плохую погоду. Крыша на столбах обеспечивала сухость, а приятный запах от остатков сена перебивал смрад от навозных куч, которые высились возле каждого сарая.
Юный искусник предпочитал такие посиделки, нежели активные игры. В последнем он был не силен, зато в болтовне у него мало равных. Случалось, правда, что мальчишки от скуки начинали играть в камешки на щелбаны. Не самое интересное времяпрепровождение и целиком зависит от удачи, ну да тут уж ничего не поделаешь.
По тому, как все замолчали и повернулись в его сторону, Оболиус понял, что слухи уже распространились по всей деревне, – до сих пор его так не встречали.
Главным заводилой среди лысовских мальчишек был Креп – крепкий белобрысый парень старше Оболиуса и на голову выше. Сейчас, смерив пухлого олитонца холодным взглядом небесно-голубых глаз, он с отвращением заявил:
– Ага, искусеныш пожаловал!
Перед учеником Толлеуса встал сакраментальный вопрос: что делать? Можно было уйти в отказ. В принципе отбрехаться труда не составило бы. Слишком это диво дивное – искусник посреди Оробоса. Но поступить так что-то не позволяло. Оболиус уже сделал для себя вывод, что Искусство – это сила. И ею можно хвастаться и гордиться. Она позволяла подняться выше. И сейчас, пусть даже на словах, отказ от нее выглядел бы как желание спуститься по социальной лестнице. Парень это понимал, но неожиданно осознал, что донести это до окружающих не так-то просто. Вот что можно сказать деревенским мальчишкам, чтобы они тоже это поняли? А говорить что-то надо…
Самым привычным способом было всех заговорить и запутать. Вспомнился Никос с его объяснениями про две половинки одного целого. Обдумывая, как и что сказать, Оболиус начал тянуть время:
– С чего взял?
– Дед твой сам сказал!
– А что сказал-то?
– Что искусник! Вот что!
– Ага, правильно. А тебе-то что?
Вопрос немного сбил вожака с толку, на секунду Креп удивленно нахмурился, но тут же нашелся:
– А то! Значит, ты искусеныш! И нечего тебе с порядочными ребятами делать!
Именно такое развитие событий Оболиус и предполагал, как раз его опасался. Но решил попробовать защититься в совершенно неожиданном как для местных мальчишек, так и для себя самого ключе:
– Ты, наверное, очень хорошо разбираешься в чародействе и Искусстве, раз судить берешься. Так?
Креп задумался, но олитонец не дал ему поразмыслить:
– Ну что? Разбираешься или нет?
– Чародеи – достойные люди, наш оплот и защита, – вывернулся белобрысый, и затаившие дыхание ребята согласно кивнули.
– Люди! Именно люди могут быть достойные или недостойные. А Искусство и чародейство к этому вообще не относится. Ни то, ни другое людей достойными не делает. Это, чтоб ты знал, вообще просто две разные школы одного и того же мастерства.
Креп открыл рот, чтобы возразить, но Оболиус не дал ему ничего сказать:
– Знаешь вообще, что такое школы? Наверняка слыхал про Турнир големов. Так вот, там тоже разные школы меж собой соревнуются. Или как кузнец клинки делает – у каждого свои рецепты и секреты. Да только все одно делают, но чуть по-разному. Вот и искусники с чародеями так же. Смотри!
С этими словами ученик искусника создал у себя на ладони искусный светляк. Это было его новейшее умение, освоил буквально сегодня, когда возвращались со стариком с лугов. Мальчишки завороженно уставились на диво.
– Можешь сказать, с помощью Искусства или чародейства я это сделал? – Оболиус продолжал говорить, с внутренней радостью видя, что получается складно и никто не берется ему перечить.
– С помощью Искусства! – уверенно заявил Креп.
– С чего взял?
– Известно, с чего! Потому что ты искусеныш!
Это был неожиданный поворот. Но все-таки Оболиус нашелся – в другой его руке засиял еще один светляк.
– А этот? – спросил он.
– Тоже с помощью Искусства!
– А вот и не угадал! Второй – с помощью чародейства! Потому что я и так и так могу. А разницу увидит только другой мейх.
– Кто-кто?
– Мейх! Тот, кто, как я, разными способами может!
Сжав кулаки, Оболиус резко погасил оба светляка и пошел домой. Хотелось поиграть и поговорить с ребятами, но сейчас лучше тут не задерживаться, чтобы не случилось продолжение спора, где его смогут поймать на вранье. А если оставить их одних, то спорить они будут сами с собой, и есть надежда, что к следующему разу эта тема им надоест. Может, конечно, придумают что-то, но тогда и нужно с этим разбираться. Пока же самому стоит поразмыслить о том, что только что озвучил, и хорошенько подготовиться к новому разговору.
Глава 7
Толлеус. Гармония
Следующий день был посвящен доставке всех мохнаток на луг. Загон стоял и работал отлично. Впрочем, искусник в этом нисколько не сомневался – уже много раз им пользовался. Что же касается усовершенствований, то это дополнение, на основную функцию оно повлиять не может.
Деревенских видно не было. По пути откуда-то раздавалось протяжное «му-у», но из-за дождя искусник не увидел коров. Впрочем, они его мало интересовали.
