Пожавший мне руку последним, тринадцатый участник совещания — сам Евгений Михайлович Тяжельников, не нервничал, а его протянутая ладонь была сухой. Оно и опыт большой, и прецедентов хоть отбавляй — почти все высшие государственные деятели, которым не повезло со мной столкнуться, на своих должностях остались с условием работать нормально — чем он хуже?
В процессе знакомства товарищи как один выражали уверенность в том, что мы с ними сработаемся и наворотим полезных Родине дел, немного ругали моего предшественника — так, что бы ни в коем случае не брать на себя и толики ответственности за его косяки — а я в ответ представлял им дядю Петю и тоже выражал уверенность в «срабатывании». Когда все вернулись за стол, я волюнтаристским решением открыл окна и как бы извинился перед дружно задымившими товарищами:
— Куска легкого нет, врачи приказали дышать свежим воздухом.
Взяв стул, отодвинул его от стола к подоконнику:
— Но это — моя проблема, извините за сквозняк.
— Товарищи, в самом деле, — подсуетился Евгений Михайлович, вдавив едва начатую сигарету с фильтром марки «Тишина Киото» (в честь подписания мирного и последующих договоров с Японией выпустили) в пепельницу. — Мы же секретари ЦК ВЛКСМ — должны пример подавать. Сейчас, когда вся страна в едином порыве ответила на призыв Партии вести здоровый образ жизни…
Тарахтел он долго, и затушенные окурки фонтан не заткнули. Через десять минут Евгений Михайлович замолчал, вызванные товарищи унесли пепельницы, а я вернулся к столу — дым рассеялся.
— Вне сегодняшней повестки предлагаю уважаемым коллегам, — подсуетился секретарь ЦК Леонид Васильевич Гайков, сохранивший остроту зрения и красующийся пышными черными усами. — Взять на себя обязательства отказаться от вредной привычки в виде курения или хотя бы ходить курить в коридор или на улицу. Лично я, товарищи, как инициатор, с сегодняшнего дня больше не курю, — и он подозрительно ловким жестом закинул в стоящую в десятке метров от него урну початую пачку «Дым Пэктусана» — производятся в Корее из нашего сырья, продаются там, в Китае и почти не продаются у нас — то самое Райкиновское: «Надо чтобы все было, но лучше пусть чуть-чуть чего-то не хватает».
Сам вулкан Пэктусан нынче получил уникальный статус — с обеих, принадлежащих Корее и Китаю сторон, его и прилегающую область превратили в международный биосферный заповедник.
— Поддерживаю инициативу товарища Гайкова, — отозвался Иван Араратович Варданян. — С сегодняшнего дня беру на себя обязательство отказаться от вредной привычки в виде курения.
Этот выбросил пачку старого доброго «Кавказа».
— Три раза пытался бросить, товарищи, — потупился Дмитрий Русланович Рюмин, отличающийся полностью облысевшей к сорок первому, актуальному, году жизни головой. — Беру на себя обязательства курить по возможности незаметно, дабы не подавать дурной пример подчиненным.
— Курить или не курить — это личное решение каждого, — заметил я. — Но регулярно появляются новые подтверждения вреда от так называемого «пассивного курения». Подрывать здоровье своих товарищей и коллег — я бы это к измене Родине приравнял.
В помещении повисла тишина, разрываемая тиканьем ходиков. Температура словно упала на пару градусов, мужики покрылись потом, а бибикнувший за окном «ЗиЛ» заставил их подпрыгнуть.
— Но это будет откровенный и незаконный перегиб, — разрядил я обстановку. — Огромное вам спасибо за понимание, товарищи. Как автор одобренного Министерством здравоохранения методического пособия для психиатров-наркологов, работающих с зависимыми от вредных привычек товарищами, я понимаю, каких моральных усилий стоит отказ от многолетнего курения. Физически трудными будут первые три дня — за это время организм избавится от физической зависимости к никотину. Дальше будет сложный период избавления от зависимости психологической — от месяца до трех. Но по истечении этих трех месяцев вы сами заметите, как улучшится качество сна, пропадет одышка, возрастут мыслительные способности, снизится потоотделение, а табачная вонь станет вызывать у вас раздражение и недоумение — вот за это убивающее меня дерьмо я платил деньги? Если можно, я бы хотел дать вам пару советов.
— Разумеется, Сергей Владимирович, — одобрил Евгений Михайлович.
— Отказ от курения вызывает у курильщика раздражительность — лучше поговорить об этом с родными и близкими, заранее извинившись и попросив проявить понимание. Второе — мы с вами, товарищи, без сомнения материалисты, а деньги в данный историко-экономический период — главный инструмент управления материей. Покупая табачные изделия, курильщики платят за медленное самоубийство и деградацию. Я вижу в этом неуважение к самому себе. Конкретно у вас, товарищи, есть огромный пласт объективных достижений, которыми можно справедливо и без зазнайства гордиться, подпитывая внутренний покой и уважение к себе. Не путать с любовью: именно любовь к себе толкает человека кушать вкуснее, спать — подольше и дурманить разум вредными химическими соединениями. Нужно уважать себя и свое здоровье.
Народ расслабился и сделал вид, что проникся. Через недельку наведу справки — реально бросившие получат в моих глазах пару бонусных очков, за силу воли. А вот эти четыре законспектировавших мой монолог товарища — кроме Евгения Михайловича, который тоже конспектирует, но это можно списать на выработанную в реально опасные времена привычку — признаются подхалимами и временно определяются в категорию «никчемные» с правом пересмотра: если будут хорошо работать, право на подхалимаж им выделю.
А вот собравшийся курить тайком Дмитрий Русланович пропотел и затрясся еще сильнее — думает, что мой монолог направлен специально на него, как на выбравшего полумеры слабака. Да пофигу мне — не кури возле меня, и все будет нормально.
— Предлагаю внести в повестку вопрос о введении в штат Канцелярии ЦК ВЛКСМ должности психиатра-нарколога, — продемонстрировал прогиб товарищ Гайков.
Лучше бы я молчал и отыгрывал в голове ёжика в тумане.
— Беру на себя обязательства разработать расписание будущих лекций о вреде курения, — вызвался товарищ Варданян.
Мы так до отсечения пальцев — чтобы сигарету нечем держать было — договоримся. Дарим Евгению Михайловичу жалобный взгляд. Сработало:
— Не будем забегать вперед, товарищи, — поднял руку Генеральный. — Предлагаю разобраться с сегодняшней повесткой в стандартном порядке, а высказаться, как обычно, можно будет в конце, во время обсуждения повестки завтрашнего собрания.
Завтра тоже собрание? Блин, а я первую половину дня прогулять хотел — гость хороший приедет. Ладно, делегирую встречу кому-то еще, понимание проявит — я же важный, занятой нигер.
Товарищи согласились перейти уже к повестке, и слово взял секретарь Генерального секретаря. Одни секретари кругом, блин, переименовали бы уже часть должностей. Под стрекот печатной машинки — тихо сидящая за столом у правой стены пожилая дама начала «набивать» протокол — он поправил очки:
— Первый пункт — приветствие и знакомство с новым секретарем ЦК ВЛКСМ, Ткачевым Сергеем Владимировичем. Второй — обсуждение инициативы главного редактора «Комсомольской правды» в связи с запуском газеты на территории Социалистической республики Италия.
Не знал. Хорошо, что запустили — пропаганда должна поставляться массам в большом объеме, иначе они не будут знать, насколько им повезло по отношению к массам капиталистическим. А чего это Дмитрий Русланович заерзал? Ломка по сигарете еще проявиться не должна, может в туалет хочет?
— Третий пункт — обсуждение состава делегации от ВЛКСМ для моральной поддержки Олимпийской сборной СССР на грядущей Олимпиаде в Мюнхене.
Притворившись, что уронил ручку, я оценил ноги товарищей под столом — да, Дмитрий Русланович определенно хочет в туалет по малой нужде. Бедолага — ну подними ты руку, все же с пониманием.
— Четвертый пункт — формирование повестки следующего собрания секретариата ЦК ВЛКСМ. Пункт пятый — подведение итогов.
