Лич крушит их в спины своими воздушными лезвиями и успевают убить еще одного. Я выбираю для себя цель. Увы, пока решал, кто будет следующим, в пределах досягаемости остался только тот самый огневик, который от ужаса мечется кругами, пытаясь увернуться от преследующей его змеи Элениэль. Моя оказывается удачливее и встречает беглеца, когда он в очередной раз меняет направление.
— Госпожа, — слышу я глухой, но, без сомнения, женский голос. — Что прикажете делать дальше?
В изумлении оборачиваюсь. Перед Элениэль, склонившись в глубоком поклоне, стоит то, что еще недавно было живым архимагом-воздушником. Елки! Да это была архимагиня! И я даже знаю, как ее зовут. Люсинда. Мне о ней много Элифас рассказывал. Самая сильная воздушница империи, член Совета магов. Считавшаяся непобедимой в поединках один на один, обращавшая в бегство целые отряды врагов. Крайне жестокая дама, без малейших сомнений отправлявшая на костер всех, кто только мог быть заподозрен во владении темной магией.
И теперь она стала послушной марионеткой девушки, освоившей темную магию без года неделю. Мда, ирония судьбы. По-другому не скажешь.
— Господин, — слышу за своей спиной. — Какие будут приказания?
А… Это же мой лич ко мне за указаниями подошел.
— Ричард, упокой их обоих, обрати в прах, — просит Элениэль. — Не могу на это смотреть спокойно.
Нет, дорогая. Придется тебе потерпеть и привыкнуть. И мне тоже.
Такими безотказными и сильными слугами, как Люсинда, разбрасываться в нашем шатком положении просто преступление. Мой лич явно не уровня архимага, но и он пригодится. Да и мертвы они уже, и себя не осознают, и воспоминаний о прежней жизни у них нет.
А у нас впереди столкновение с древним магом, который не столь щепетилен, как мы. Он всех своих бывших коллег в личей обратил и не поморщился, и нас обратит, если мы не найдем способ его уничтожить.
Глава 12
Возвращение. Рагнхильда
У ворот замка мы оказались уже только за полночь.
Всю дорогу от места схватки с магами до заставы, которая, несмотря на то, что герцогство и королевство Турвальд стали частями единой империи, оставалась на месте, пришлось идти пешком и вдоль леса. На дорогу вышли перед самым проходом в горах, который вел в Юм.
Негоже было императору и правящей герцогине, его жене показываться посторонним в потрепанном виде (одежда наша после двух дней, проведенных в лесу и ползанья по кустам, мягко говоря, не соответствовала нашем положению), да еще в сопровождении двух личей. Факт наличия последних еще можно было скрыть, но вот мы с Элениэль незамеченными не остались бы. Так что идею воспользоваться помощью купеческих караванов я с сожалением отверг.
На заставе Гуннар взял для нас лошадей, что стало для меня очередным испытанием — мой конь даже после внушения со стороны Элениэль, которая что-то успокаивающее прошептала ему прежде, чем я взгромоздился в седло, воспринимал меня без особой симпатии. Огюст мне в свое время попытался объяснить это тем, что лошади чувствуют во мне темную магию. Не знаю. В моем прежнем мире я никаким темным магом не был, а лошади меня все равно не жаловали. Да и к Элениэль они по-прежнему относятся с огромной симпатией, хотя эта магия теперь и в ней есть. В общем, необъяснимая мистика какая-то. И очень неудобная, так как других транспортных средств здесь пока нет. Автомобили или, как их называли при их появлении, самобеглые коляски еще не изобрели.
Личей мы оставили в башне любви, как я в шутку и в воспоминание о ночах, проведенных там с Алирой, теперь называл про себя это место. Не стоит сразу их демонстрировать всем и каждому. То, что их в недавнем прошлом Великий герцог, а теперь император темный маг, подданные уже давно воспринимают как нечто вполне естественное, но перегибать палку все-таки не стоит. При виде этой нежити многие начнут прикидывать перспективу стать такими же на себя. А мне это не нужно. Некоторый страх перед властителем — это хорошо, а вот ужас — уже плохо.
Естественно, ворота оказались закрыты, и Гуннару пришлось громко оповестить стражников о том, что домой пожаловали император и правящая герцогиня. Было слышно, как во дворе замка сразу засуетились.
Поди, за Изабеллой послали, подумал я. Какого же было мое удивление, когда обе створки распахнулись, и я увидел, что встречает меня одна Рагнхильда, да еще и в сопровождении нескольких сотрудников своей спецслужбы.
— Что тут произошло, Рагна? — как всегда сокращая ее имя, спросил я. — Где все?
— Позвольте, ваше императорское величество, я все доложу вам и ее светлости правящей герцогине в ваших рабочий покоях! — ответила Рагнхильда. — Не надо, чтобы это услышал кто-то, кроме вас.
Заинтриговала. Правда, услышав спокойный голос моей контрразведчицы, я понял, что ничего страшного в мое отсутствие не произошло. Что все живы и здоровы. А с остальным сейчас разберемся.
— Итак, где Изабелла? — спросил я, когда мы втроем быстрым шагом достигли моего рабочего кабинета и Рагнхильда, войдя следом за мной и Элениэль, плотно притворила дверь.
— Ваша супруга находится под стражей в своих покоях, — четко доложила глава контрразведки.
— А… — невольно протянул я.
— И ее величество королева Нового Драура Диана тоже, — тут же добавила Рагнхильда, приняв, видимо, этот непроизвольно вырвавшийся у меня звук за начало следующего вопроса. — И ваш дядюшка достопочтенный Родрик. Но он содержится в подвале.
Умереть, не встать! Это ж надо было такое устроить! Ну, Рагна…
— За что? — глядя в глаза Рагнхильде, спросил я.
— За попытку государственного переворота и заговор против вашего императорского величества, — нисколько не смущаясь, отчеканила моя собеседница.
— Бред какой-то, — произнес я, знаком указывая Элениэль, которая уже открыла рот, чтобы что-то сказать, сесть и не вмешиваться. — Подробности!
Бредом все в итоге и оказалось. И если задуматься, то наибольшая вина в том, что произошло, была моя. А вот все остальные были абсолютно ни при чем. Каждый из участников этого казусного происшествия — что Изабелла с Дианой, что Родрик, что Рагнхильда действовали правильно и в соответствии со сложившейся обстановкой.
Случилось же вот что.
Сначала в замок примчался посланный Гуннаром в самом начале нападения на нас разведчик, который сообщил, что мы попали в засаду из полусотни магов (преувеличил, как это часто и бывает в таких случаях) и сотни чужих гвардейцев. Естественно, все всполошились, начали собирать отряд, чтобы отправить его нам на выручку. Только вот магов в Юмиле, кроме лекарей, не оказалось. Одних я сам в Достер отправил, другие на границе с лесом оборотней дежурили на случай, если оттуда все-таки какая-нибудь нежить к нам постарается проникнуть. Оставались еще студенты и преподаватели академии, за которыми и послали.
А вечером мой Буян привел в замок наших брошенных у леса лошадей. И это вполне могло свидетельствовать о самом печальном для нас исходе нападения. На третий день, в который ни мы не появились, ни каких-либо известий от нас не пришло, и произошло то, что произошло.
Запевалой выступил мой дядюшка, для которого благо Юма всегда было превыше любых эмоций. Он явился к Изабелле, которая вместе с Дианой сидели, как на иголках, то успокаивая друг друга, то вместе впадая в отчаяние. По донесению карликов, их разговор выглядел примерно так:
— Изабелла, — с места в карьер начал Родрик. — Хватит впадать в уныние и терять время. Если с Ричардом случилось непоправимое, мы должны немедленно действовать!
— Как? — подняла на него заплаканные глаза моя старшая жена. — Как мы должны действовать? Академию основали, а когда надо, ни одного мага под рукой не оказалось! Что мы можем сделать? Студенты во главе с Элифасом только через два дня прибудут!
— Я не об этом, — отмахнулся Родрик. — Буяна Ричарда, вернувшегося без него, сегодня весь город видел. Слухи о том, что с императором что-то случилось, уже распространяются. А мы еще с первого раза всех, кому правление моего племянника и твоего мужа не нравится, не выявили и не казнили. Они могут опять поднять голову. Нам необходимо дать всем понять, что династия крепко держит власть в своих руках, что трон Великого герцога и императора не пустует.
