Ядра рухнули на землю, одно в паре метров от орудий, обсыпав их выброшенным грунтом. А артиллеристы тут же бросились обратно, перекрикиваясь:
— На пять левее и на два ниже, зуб даю!
— На левее согласен, но ниже только на один, — спорил с ним другой.
— Хорошо, значит полтора, — хмыкнул третий.
Подкрутив маховики, бойцы закинули снаряды в стволы, и их старший, удостоверившись, что всё хорошо, крикнул:
— Зажигательными — залп!
Открылись задвижки, и закачанный стучащим компрессором в баки воздух вырвался на волю, толкая стальные донца снарядов. Хлопнуло. И командир батареи без перерыва скомандовал:
— Заряжай!
— Жаль, что не успели с нормальной взрывчаткой, — в очередной раз пожаловался я стоящей рядом Фионе.
— Нормально. И так после перегонки большую часть нефти не используем, а тут хоть куда-то пойдёт, — отмахнулась блондинка.
Ну да, в основном, в дело идёт бензин с загустителями. Керосин потихоньку готовится на продажу, вместе с запущенным в Бродно производством ламп. А бензин мы используем очень ограниченно, так что и отправляем деревянные снаряды с горючкой и взрывателем на к осаждённым.
Взрываются там далеко не все, уж очень тяжкое срабатывание взрывателя, но кладут их обычно кучно, и один из нескольких обязательно сработает. Вот и сейчас, после третьего залпа, из города наверх поднялись клубы дыма, а артиллеристы продолжали класть снаряд за снарядом.
— Может, попробуем новинку, Ваша Милость? — подбежал ко мне невысокий командир расчёта, сжимая шапку и с надеждой смотря снизу вверх.
Я смерил взглядом клубы дыма, почесал щёку и разрешающе махнул рукой. Боец просиял:
— Братва, заряжай черепа!
Парни осторожно вскрыли ящики, и, даже в паре метров, потянуло ароматом цветущей яблони.
Эти снаряды привезли только вчера. Химикам и оружейникам требовалось время, как на создание достаточного количества вещества, так и самих снарядов. Их у нас не так много, как зажигательных, но столько и не нужно. А название такое из-за нарисованного на ящике черепа с костями.
Залп и снаряды ушли по той же траектории, что и зажигательные. По весу и центрам масс они совпадают с теми один в один, что выступило одной из дополнительных сложностей в изготовлении. Каждый ствол отправил по снаряду с отравой, добавил сверху ещё зажигательные, и расчёт прекратил огонь, дожидаясь, пока компрессор восстановит давление, и подтаскивая ближе снаряды.
А за стеной кричали. Обороняющиеся пытались тушить, но быстро поняли, что водой это пламя не залить. Лучше всего работает магия, однако, сколько магов и запасов маны у них? В основном, тушат морским песком. Но сейчас им не до тушения — кашель слышно аж отсюда.
— Я думал, будет что-то особенное… — разочарованно протянул командир расчёта.
Я хмыкнул, порылся по карманам и достал небольшой мешочек, который закинул в костёр рядом. Зашипело, и от костра поднялось голубовато-белое, стелющееся по земле, облачко.
— Попробуйте кто-нибудь. Только совсем недолго и принесите воды промыть глаза.
— А приятно пахнет. Мы решили сделать их город благоухающим? — усмехнулся один из бойцов и подбежал к костру.
…Чтобы через несколько секунд рвануть обратно, кашляя, со слезами на лице. Он тут же стал промывать покрасневшие в полопавшихся капиллярах глаза, плеская горсть за горстью в лицо. Но через полминуты крикнул:
— Не помогает!
— Ах да, мы же не при тебе проверяли, — сплюнула Фиона и приказала бойцам: — Принесите молока и промойте, должно сработать!
Ополченцы тут же побежали на полевую кухню вместе с пострадавшим. А подошедший Свен, заставший финал демонстрации, кивнул на ящики с маркировкой:
— Это оно?
— Да, командир, — ответил ему вместо меня старший расчёта. И уже обращаясь ко мне спросил: — Это что, они будут тушить огонь вот под таким?
— Именно! — часто-часто закивал я.
Артиллерист посмотрел за стену, расплылся в довольной улыбке и крикнул:
— Парни, тащите зажигалки!
— Не так я представлял себе новое оружие, — покачал головой северянин, смотря, как орудия отправили в небо ещё партию зажигалок, а через несколько секунд и снаряды с химией.
— В любом другом случае я бы не стал использовать подобное, Свен. Но эти твари ничего другого не заслуживают!
Может, до того, как они отправили живую волну перед своими войсками, у меня и была какая-то жалость, то больше никакой не осталось. Ни после подобного «щита», ни после аллей с кольями.
— Они нападут. Не знаю, сколько так выдержат, но потом неизбежно попробуют нас отсюда выбить.
— Будем ждать со всем радушием, — сплюнул я.
Боеприпасы израсходовали за три дня. А на четвёртый, пофыркивая дизелем, прибыл очередной корабль. Это теперь не долго — у нас таких целых три. На судах не то чтобы какие-то сверхмощные движки, но небольшие гружёные кораблики по пятнадцать километров в час делают. А по течению и все двадцать.
Логистика сильно ускорилась. Неделя, и у нас очередной корабль из Железногорска, а из Вышгорода или Бродно и того быстрее.
Вот и сейчас я стоял на пирсе, притоптывая в ожидании новых боеприпасов. Позади готовили к погрузке телеги ополченцы.
Приняли швартовы, перекинули сходни, а следом, медленно, придерживая живот руками, вышла Элеонора.
— Зачем?! — воскликнул я, бросаясь к ней.
— Скоро всё кончится. Хочу это видеть, — тяжело отдувалась она, пока я поднял её на руки и донёс до повозки.
— Тут опасно!
— Ты всегда сможешь меня защитить, — отмахнулась принцесса. — И я не полезу на передовую.
— С чего ты решила, что всё кончится? — буркнул я, осторожно сажая девушку на накрытую курткой одного из воинов солому.
Повозка подрессоренная, с толстым слоем сена — как-никак боеприпасы возить. Принцессу не растрясёт.
— Там новые боеприпасы, ознакомься, — протянула она мне лист бумаги.
Я быстро пробежался глазами: «Новый тип, доработан воспламенитель, вещество растворено сразу в огнесмеси, выдаёт газ при воспламенении». Убрав бумагу в карман, задумчиво посмотрел в небо.
— Завтра будет ещё один корабль с такими же, — добила меня Элеонора.
— Ты точно хочешь видеть, что мы сделаем с этим городом, Эля? — поморщился я.
— Совершенно не хочу, — поджала губки брюнетка. — Но я должна тут быть. Вдруг они сдадутся…
— А, тётя… — вспомнил я.
— Да, — тихо произнесла она, смотря в землю.
— Хорошо. Оставайся.
В конце концов, она права. Скоро всё действительно закончится, особенно с новыми снарядами.
Осада, и правда, не затянулась, через два дня обстрела новыми снарядами ворота города распахнулись — оттуда полилась лавина пехоты и даже немного конницы. Они открыли огонь из пушек, ружей, но для их ручного огнестрела слишком далеко. А пушки… Что такое ядро против траншей и окопов, прикрытых колючей проволокой, насыпи, расставленных деревянных ежей.
И, конечно, бьющей прямой наводкой, артиллерии. В том числе и зажигательными снарядами с газом.
Я стоял, спокойно отставив тесак в сторону, и ждал. Скверной я залит буквально по самые брови, а ещё больше переправил за это время в лес. Рядом компрессор на дизеле работает, что пропадать добру?
— Нападут, когда остальные подойдут поближе? — в нетерпении мечом крутнул восьмёрку рядом Аяз.
— Да. Уже скоро. Готовьтесь.
Раньше может быть это и стало бы для меня неожиданностью, но сейчас я прекрасно ощущал почти три сотни мощных источника скверны в городе. Они готовились всю осаду, чтобы выложить свой последний козырь.
Тем временем, простые воины уже подошли на дистанцию выстрела. В нашу сторону полетели пули, и я пригнулся, прикрывшись щитом, так же, как я Аяз. Враги не были беззащитны, они скрывались за щитами из толстых досок, металла, кто-то и вовсе тягал перед собой целую телегу. Ну а потом, дождавшись уверенного поражения, открыли огонь наши стрелки.
Тысячи винтовок грохнули залпом, внося огромное опустошение в ряды противника. Многие падали, когда пули попадали в ноги, но всё равно продолжали ползти, другие подхватывали трупы товарищей и прикрывались ими. Не отступали. И расстояние уверенно сокращалось, несмотря на плотный огонь и огромные потери.
