Эвис: Неоднозначный выбор (СИ) - Горъ Василий

[1] Обителью Вечной Стужи называют дом Эвисов. С легкой руки десятника Сангора.

Глава 5

Второй день третьей десятины первого месяца лета.

Проснулся в начале второй стражи. Сам. Привычно прислушался сначала к происходящему вокруг, а затем к себе, и вдруг понял, что после воистину безумной ночи чувствую себя на удивление хорошо — в смысле, бодр, свеж и полон сил. Поэтому открыл глаза, уткнулся взглядом в лицо Найты, почему-то обнаружившейся в моих объятиях, и несколько долгих мгновений пытался сообразить, как она могла в них оказаться, ведь вечером и вместе с Тиной, вроде бы, благоразумно сбежала во вторую спальню. Додумавшись посмотреть записи с камеры, нашел момент ее появления и облегченно перевел дух — Дарующая вернулась уже после того, как мы с супругами угомонились. Видимо, решив привести меня в порядок и облегчить утреннее пробуждение.

Мысленно поблагодарив женщину за заботу, я осторожно слез с кровати, оглядел практически уничтоженную постель, полюбовался своими красавицами, спящими вповалку, натянул штаны и отправился в туалет. А на обратном пути вспомнил про второго члена семьи, который провел ночь не с нами.

Тина нашлась на острове — лежала на верхней площадке вышки и невидящим взглядом смотрела на океан.

— Грустит… — сообщила Амси после того, как поздоровалась. — Уже часа два.

— Догадался… — вздохнул я и отправился в баню. А через пару минут, оказавшись во владениях призрачной хозяйки, вошел в воду, доплыл до вышки, бесшумно поднялся по лестнице и улегся рядом с советницей:

— Доброе утро! Позволишь составить себе компанию?

Вместо ответа женщина придвинулась поближе, потерлась щекой о мою руку, а затем обожгла дикой смесью эмоций, которые можно было перевести словами «Я соскучилась до безумия». Я ответил тем же, накинул на Тину петельку, прислушался к ощущениям женщины, с улыбкой перевернулся на бок и запустил пальцы в волосы на ее затылке:

— Так?

Она замурлыкала от удовольствия. А через пару минут, когда я начал разминать ей шею, вдруг ощутила потребность в словах:

— Если бы ты знал, как нам тебя не хватало…

— Мне вас тоже… — ответил я. — В какой-то момент мне даже захотелось вернуться домой, перейти сюда, на остров, и хотя бы на десятину забыть о грязи окружающего мира.

— Было бы здорово, но, боюсь, не получится… — вздохнула женщина. И добавила к этой фразе столько сожаления и грусти, что я невольно подобрался:

— Почему?

Советница перевернулась на бок, чтобы видеть мое лицо:

— Дней двенадцать тому назад в Лайвен прибыло двое торренцев, занимавших четвертое и седьмое место в десятке их лучших клинков. Вели себя приблизительно так же, как Торр-ан-Тильский Мясник: задирали всех подряд, а тех, кто вызывал их на поединок, убивали. На балу у Жиоров оскорбили Тиому ар Сиерс и тяжело ранили Элмара…

Я скрипнул зубами:

— Что с ним⁈

— Пропустил удар в живот. Не обрати Амси внимание на то, что его вносят в дом на носилках, и не отправь к нему в гости Вэйльку с «лечебными мазями рода Эвис», умер бы от огневицы еще до рассвета.

— Почему не рассказали мне⁈

«Режим ограничения информации во время боевых операций…» — напомнила Тина мои же слова. А потом, на всякий случай, объяснила: — На балы и приемы мы не ездили, семье ничего не угрожало, Элмар выжил. Да и вы к тому моменту уже выехали из Олунга в сторону дома.

— Ясно… — буркнул я, внутренне согласившись с логикой их решения. — Ладно, что было дальше?

— Через два дня эта парочка заявилась на прием к Тиерам. Заметила Ивицу ар Койрен в новом платье от мэтра Колина. Обозвала «очередной маллорской потаскухой» и нарвалась на Магнуса, злого, как Воплощение Бездны.

— И? — не выдержал я.

— Седьмой клинок Торрена лишился головы. Четвертый — обеих рук и языка… — злорадно усмехнулась женщина. — На следующее утро новый посол Торрена в Маллоре отправил письмо своему сюзерену. А через день из Торр-ан-Тиля в нашу сторону выехала толпа желающих поквитаться.

— «Толпа» — это сколько? — поинтересовался я у Амси.

— Точно не знаю, ибо камер на выезде из города у меня, как ты знаешь, нет. Однако могу сказать, что во дворце клялось страшно отомстить человек двадцать пять, если не больше. Правда, серьезных мечников среди них не было.

Я помрачнел:

— А вот это меня не радует: если мы отправим всю эту ораву за Грань, то в Торр-ан-Тиле начнут орать, что в Лайвене убивают детей!

— И не только орать! — вздохнула Амси. — Колвера[1] уже убедили использовать этот предлог для начала небольшой победоносной войны, и в Полуденную тысячу их Пограничной стражи вот-вот отправят соответствующие распоряжения.

— Что ж, суть проблемы понял. Когда ждать гостей?

— Дня через три-четыре… — сообщила призрачная хозяйка.

— Времени предостаточно! — заявил я и решительно встал с настила. А через мгновение, почувствовав, что у Тины оборвалось сердце, подал ей руку: — Пойдем в дом — здесь становится жарковато. А там можно поднять массажный стол и помять тебя, как следует…

…Минут через тридцать, когда советница настолько расслабилась, что была не в состоянии даже мурлыкать от удовольствия, на остров заявилась Вэйлька. По своему обыкновению, прочитав мои эмоции и сделав верные выводы, она ворвалась к нам в ванную и шлепнула советницу по загорелой заднице:

— Эх, ты, болтушка! Нет, чтобы дать человеку хоть немного отдохнуть⁈

«Гневалась» беззлобно, окутав нас с Тиной ощущением любви и счастья, поэтому «болтушка» даже не пошевелилась, ограничившись всплесками чувства вины и грусти.

— Ну да, не сказать ты не могла! — заворчала Дарующая, скользнув к массажному столу и начиная разминать «свободное» бедро. — Поэтому сейчас лежишь и млеешь от удовольствия, а Нейл ломает голову над очередной проблемой!

— Я не только думаю, но и любуюсь потрясающе красивой женщиной! — улыбнулся я.

— Еще бы ты ею не любовался! — фыркнула меньшица. — «Вэйлька, искорка, а давай изменим меня вот тут и вот тут, ладно? Самую чуточку, чтобы радовало взгляд и душу…»

Тина слегка покраснела и плеснула в Дарующую чувством обиды. Шуточной, конечно, но я все равно щелкнул обидчицу по кончику носа:

— Не вредничай! Она старается не для кого-нибудь, а для меня!

Обе женщины расхохотались. А когда я спросил, что их так рассмешило, напрочь отказались что-либо объяснять. Я возмутился, дернул первую меньшицу на себя, а когда она оказалась лежащей поперек подруги, принялся щипать обеих за аппетитные округлости, благо оба комплекта располагались совсем рядом. Повоевать не получилось — вместо того, чтобы посопротивляться, обе радостно прогнулись в поясницах, подставив задницы. А когда получили чуточку «лишнего» удовольствия и утащили меня в джакузи, Тина вдруг снова вспомнила о своих обязанностях:

— Слушай дальше: «просветленный» наряд для Маниши, который ты ей обещал перед отъездом на границу, уже готов, поэтому его имеет смысл отправить королеве еще до обеда, чтобы она успела подготовиться к балу. Если возникнут какие-то вопросы, то ты распорядился его пошить в письме, отправленном из Роустона. Кстати, мэтр Колин его действительно шил. Правда, для того чтобы наряд идеально сел по фигуре без примерок, его экземпляр пришлось уничтожить, и попросить Амси синтезировать второй по «правильным» лекалам. Далее, к мастеру Элмару лучше выезжать сразу после завтрака — больше шансов успеть сбежать из дому до появления Доры или Магнуса. Про ар Дирга пока забудь — он уехал в свой манор по каким-то важным делам, и появится в Лайвене не раньше, чем через десятину…

Кстати, о том, что я вернулся домой только накануне, тоже не забывала. Поэтому перечислила лишь те дела, которые нельзя было отложить. А когда закончила, нехотя выбралась из воды и поплелась в душ:

— Все, пора домой — девочки просыпаются…

…К мастеру Элмару мы выехали сразу после завтрака. Всей семьей, ибо оставаться дома отказалась даже Найта. Карету брать не стали, поэтому меньше, чем через полчаса после выезда со двора спешились у парадного крыльца и в сопровождении Тиомы поднялись в спальню к главе рода.