Город титанов (СИ) - Сугралинов Данияр

Но не договорил, его перебил не по-филиппински высокий длинноволосый мужчина, похожий на индейца, проорал что-то на местном, Вечный успокаивающе вскинул руку — типа я согласен, и объяснил нам:

— Дак говорил, что уже поздно. Нужно выспаться и набраться сил перед очередным поединком. У Дака завтра третий бой. Если победит бездушного, его примут в семью. Ну а насчет твоего вопроса… Как я понял, только боевого крыла не меньше сотни. Но точно не знаю — каждый день кто-то погибает, а кто-то новый — приходит.

Сотня — это, конечно, много. Они все как минимум двадцатых-тридцатых уровней — куда нам до них? Но смиряться я не собирался.

Открылось раздаточное окошко над полом — заключенные ломанулись к нему. Получив одноразовую миску с какой-то бурдой, заключенные отходили от двери, с остервенением поедая ужин. Мы получили еду одними из последних.

Я ковырнул ложкой баланду и понял, что это объедки, сваленные в кучу. Тут был моченый хлеб, рис, прожилки кожи, кости, бобы, какой-то соус, похожий на блевотину. К горлу подкатила тошнота, когда увидел гнилой помидор, и я отставил деликатес. Вечный с радостью забрал мою порцию.

— Ничего, поначалу все так. Привыкнешь.

Через полчаса выключили свет, мы развалились прямо на полу. Заснуть ожидаемо не получилось, и я позавидовал храпящему Сергеичу. Наверное, если черти будут поджаривать его, он будет спать у них на сковородке. Насторожился я, когда заскрежетала дверь и донеслись шаги.

Это шанс на побег! Свалю прямо в наручниках…

Ага. Тогда я навсегда лишусь статуса чистильщика, так что от наручников по-любому надо избавляться, а снять их может только тот, кто их надел. Или не только тот, кто надел, а любой бандит? Скорее всего, нет. Так что единственная моя надежда, что меня выпустят против прокачанного бездушного и, дабы я продемонстрировал способности и устроил шоу, снимут наручники, вот тогда я как развернусь, и хана им всем!

Еще есть один трудноосуществимый шанс — тот, кто наручники надел, сдохнет, подпитывать их будет нечем, и они отсохнут, но это не факт. А кто их одел? Родриго, по ходу.

Так что сейчас дергаться мне нельзя. Пока.

Меня пнули в бок ботинком.

— Вставай, мясо, — проговорили знакомым голосом, запахло фекалиями.

По глазам мазнул луч фонарика, но я по настоявшейся вони понял, что ко мне пожаловал дерьмоносный Флектор.

— Что, уже пора? — прохрипел Вечный, пытаясь подняться, но получил тычок ботинком в бок.

— Лежать, гнида, — прошипел Флектор. — Нужен этот!

Проморгавшись, я заметил двоих сопровождающих — у одного была дубинка с металлическими шипами, у второго, ковыряющегося в зубах — подобие электрошокера, что я видел раньше. Какого они уровня, я понятия не имел.

«Шанс! Шанс! — вопила трусливая часть меня. — Хрен с ним, с Сергеичем и тем более — с Тетыщей. Тебе должно быть на них насрать! Спасайся сам. И забей на наручники, выкрутишься как-нибудь. Главное — сохранить жизнь!»

— На выход, — скомандовал Флектор.

Я, деланно зевнув, поднялся и выполнил команду. В отличие от камеры, коридор был худо-бедно освещен тусклыми лампочками. Он состоял из как минимум трех железных клеток. Если я решусь на побег, мне предстояло преодолеть как минимум три запертые двери. Как⁈ Каком кверху. Серьезная тут была тюрьма, и система защиты серьезная.

Если бы я был героем боевика, то с рычанием разорвал бы наручники, раскидал вертухаев, левым пальцем задней ноги пробил замок и улетел бы. Но я не герой боевика. И в принципе не герой, даже не Витек-выживальщик. Но у меня есть мозг, я догадывался, зачем пожаловал Флектор, и с замирающим сердцем ждал, когда он ошибется.

— Поспать не даете… — проворчал я. — Что вы за люди такие…

— Закрой свой поганый рот! — зашипел Флектор.

Покидать этаж мы не стали, Флектор втолкнул меня в свободную камеру, вошел сам, оставив двух вертухаев снаружи. Скаля гнилые зубы, вонючка вынул из ножен тесак. Лезвие было грязным, покрытым бурыми пятнами засохшей крови.

— Чистильщик, я, Ариэль Агилар, он же Флектор, вызываю тебя на дуэль…

Я качнул головой и оборвал его вызов:

— Жаль убивать твою надежду, но не сработает. — Я поднял руки в наручниках. — Потому что в данный момент я не чистильщик из-за этой штуки. Мне не поступило уведомление о вызове. К тому же, будучи безоружным, я в праве его отклонить…

Извергая филиппинские ругательства, Флектор пнул меня в живот. Удар пришелся под ребра, воздух вышиб мгновенно. Сложившись пополам, я подумал, что он побоится меня убивать без разрешения начальства. Я больше рискую задохнуться от вони.

Вонючка меня не послушал, замахнулся тесаком — я откатился, и лезвие с лязгом ударило в бетонную стену, высекая искры там, где я находился секунду назад. Кусок штукатурки отлетел и ударил меня в щеку.

— Чистильщиком ты не станешь, Исабела придет в ярость и четвертует тебя. Одумайся!

Флектор ненадолго замешкался, а потом с рычанием ринулся на меня. Хрен тебе, а не моя жизнь! Руки были скованы, но я сделал подсечку, зацепив его за лодыжку. Он растянулся во весь рост, ударился грудью об пол и взвыл — лезвие тесака вошло ему под ребра. Кровь потекла темной струйкой, смешиваясь с грязью на полу.

— Сука! — прохрипел он, поднимаясь. Рана была неглубокой, но болезненной. — Я тебя порежу на куски!

— Сними мне наручники, — сказал я, отплевываясь от пыли. — Так у тебя будет шанс забрать мой статус.

— Отсоси! — прошипел он, оглядывая кровоточащую царапину на животе.

— Включи разум! — продолжил я искушать его. — Освободи меня, и давай сразимся по-честному! Я всего-то второго уровня, ты явно здоровее. Забрав мой статус, ты выздоровеешь!

Мы стояли друг напротив друга: я со связанными руками и Флектор, пышущий ненавистью. Гной из его носа капал на пол, создавая желтоватые лужицы. Если бы мог, безмозглый вонючка уже снял бы с меня наручники. Теперь же он включил остатки разума и понял: все, что у него получится — разозлить моим убийством бандитскую верхушку.

Он поставил себя в дурацкое положение: просто отвести меня назад — глупо, вдруг я на него нажалуюсь, прибить — еще глупее.

— Попроси у боссов поединок со мной, — подсказал я ему. — Вдруг согласятся? Бульдог к тебе хорошо относится. А мне… я ведь все равно подохну, какая разница, от чьей руки.

Флектор понурился, раздул ноздри, и из носа потекло еще больше гноя. Зашаркал по полу к двери, отпер ее и указал тесаком на выход.

Как только я переступил порог, он ударил меня рукоятью тесака между лопаток. Боль прошила позвоночник, я упал на колени. Флектор принялся охаживать меня ногами — бил в ребра, в спину, в плечи. Два вертухая ему с удовольствием помогали, их ботинки оставляли синяки на руках и боках.

— Хватит, хватит! — задыхаясь, проговорил я. — Убьете ведь!

— Не убьем, — хрипло рассмеялся Флектор. — Ты нужен живым для шоу.

Помяв еще немного, они вернули меня назад. Все спали мертвецким сном. Камера полнилась вонью плесени, немытых тел, прелых тряпок и храпом.

Свернувшись калачиком на холодном бетоне, я чувствовал, как болит каждая мышца. Пытался найти выход и понимал, что шанса у меня три: титаны, снятие наручников и еще третий, крошечный — Тори. Возможно, ей захочется помочь брату. Возможно, Тетыща посчитает, что ему нужен я.

А может, все мы просто сдохнем здесь, как дохли другие чистильщики.

Хрен вам!

Глава 7

Дерись или умри!

Разбудили меня вопли. Я прищурился на включившийся свет, протер глаза. Кто-то в нашей камере колотил в дверь и орал по-филиппински. Рядом со мной заворочался Рамос, застонал. Заскрипели петли, донеслись отрывистые команды, завоняло дерьмом, и я понял, что приговоренные зачем-то призвали вертухаев во главе с Флектором.

Глухие удары заставили инстинктивно вскинуть руки, и вовремя, потому что охранники всех без разбора охаживали дубинками. За что, я не понял. Только когда увидел, как уносят труп второго вояки, до меня дошло, что утром в камере обнаружился труп. Сам бедолага удавился, ему помогли или он умер от побоев, останется загадкой.