— А кто у вас в фирме работает: люди или…
— Или. Но ты не подумай чего плохого. Это просто традиция фирмы. Кроме того, некоторым вампирам трудно работать в одном с людьми коллективе…
Маша вопросительно глянула на вампира.
— Не у всех вампиров аллергия на кровь, — сказал тот.
Когда Маша вошла с Романом в офис, ей показалось, что она попала в чей-то дом с множеством комнат и комнатушек, обставленных прекрасной, стильной мебелью.
— Это демонстрационный зал, — пояснил вампир. — Здесь образцы интерьеров. Этим занимаюсь я. Вот, кстати. — Он подвел Машу к уголку, где располагалась мини-гостиная. — Мой проект. Нравится?
Маша ничего не понимала в мебели. Какая разница — кожаный диван с двумя подушками или плюшевая софа с тремя? Главное, чтобы сидеть было удобно. Но Роман явно ждал похвалы, и Маша сказала, чтобы не обидеть его:
— Классно.
Вампир-дизайнер расцвел.
Потом он привел Машу в свой рабочий кабинет, где стены были увешаны эскизами стульев и комодов, усадил ее в кресло и вышел с обещанием вернуться через десять минут и принести кофе и бутерброды для своей утомленной прогулкой пассии.
Пассия же, едва за вампиром захлопнулась дверь, вскочила с кресла и принялась осматриваться.
Как оказалось, кабинет Романа Кадушкина состоял из двух частей. За дверью из матового стекла была маленькая светлая комнатка, похожая на мастерскую художника. Стояли два мольберта: большой и поменьше, на столе разбросаны коробки с красками и пастелью, к стенам приколоты листы с рисунками. Эти рисунки Маше понравились больше.
«Он же настоящий художник!» — ахнула она про себя, разглядывая наброски карандашом.
Потом она повернулась к большому, в половину ее роста мольберту, чтобы посмотреть, что изображено на натянутом холсте.
И тихо вскрикнула, увидев себя.
Только написанная маслом Маша выглядела чуть старше пятнадцати лет и стояла на холсте гордая и прекрасная, как королева. И наряд был королевский: длинное, с горностаевым шлейфом платье из алой парчи. И в руке та держала скипетр, а голову ее венчала корона.
— Тебе нравится? — спросил Машу бесшумно подошедший к ней со спины Роман.
Маша даже взвизгнула:
— Как ты меня напугал!
— Извини, пожалуйста.
— Ой, нет, это ты извини. Я без спроса зашла в эту комнату.
— У меня нет от тебя тайн. Так тебе понравилась картина?
— Да. Только… Разве я такая?
— Такая, — с какой-то торжественной серьезностью ответил вампир.
— Ты замечательный художник! Правда…
— Живопись отвлекает… от мрачных мыслей, — как-то загадочно сказал вампир.
— А почему у тебя мрачные мысли? — скокетничала Маша. Мол, как это могут появиться мрачные мысли, если Роман находится в ее прекрасном обществе?!
Вампир смущенно потер переносицу и вдруг прочел:
Пожалуй, стану рисовать
Тот дом, в котором мы когда-то
С тобой любили жить богато
И не любили рисковать.
Ты выставляла там в окно
Герань, зацветшую пурпурно.
А я писал там каламбур, но
Ведь это было так давно!
Мы завели кота, и кот
Мурлыкал, ластился и охал…
Его я нарисую охрой,
Округло, нежно и легко.
А где теперь тот кот и дом —
Картинка в раме, над кроватью…
Зачем же начал рисовать я?
Чтоб не забыть о счастье том…
Маша хотела было спросить, кто та, которая в Ромкином стихотворении увлекалась разведением герани, но вампир уже, видимо, сам застеснялся своего поэтического всплеска и потому весьма будничным голосом предложил:
— Пойдем кофе пить.
Маша подчинилась и пошла пить кофе и листать роскошные глянцевые каталоги мировых мебельных фирм. И больше не разговаривала с вампиром о портрете девушки в королевском платье, изображавшем на самом деле графиню Варвару Кадушкину, в девичестве Собаньскую, почившую во цвете лет и бывшую матерью художника Романа.
…Когда они, как обычно, прощались возле Машкиной квартиры, дверь неожиданно открылась и на пороге появилась источающая ехидство Дарья Премудрая.
— Добрый вечер, — ядовито улыбаясь, поприветствовала она парочку. — Нагулялись?
— А тебе какое дело? — моментально вспыхнула Маша, а вампир смущенно потупился.
— Мне-то — ничего… И что, — Дарья оценивающим взором окинула Романа с головы до пят, — это и есть тот самый вампир?
— Тот самый, — покаянно подал голос Кадушкин-младший. — Позвольте представиться: Роман.
— Я в курсе. Как меня зовут, вы наверняка знаете.
— Дарья, простите, вижу, вы не в настроении. Я уже ухожу. Маша, я позвоню завтра.
— Нет, отчего же! — чуть ли не хором воскликнули обе сестрицы. — Заходите к нам! Будем ужинать…
Роман поломался для вида, но вошел.
В коридоре он немного задержался.
— Ваша мама молодец, — сказал он сестрам. — Поставила такое защитное поле мощное. К вам сюда не проберется ни одно враждебно настроенное существо.
— Не понимаю, — надменно сказала Дарья.
— Дашка не верит в магию, отрицает существование ведьм, вампиров и всех прочих. Ты, Рома, с ее точки зрения, не существуешь.
— Машка, прекрати свою неуместную иронию. Не вижу ничего смешного в том, что у человека есть свои убеждения! — отрезала Дарья. — Чем питается твой вампир? Крови у нас в холодильнике нет.
— У него аллергия на кровь. Можешь не волноваться.
Компания расположилась в гостиной, где на полках дремали старые модели парусных кораблей.
— Здесь очень уютно, — похвалил обстановку вампир-дизайнер.
— Да? А я считаю это мещанской экзотикой, — срезала вампира Дарья. Она вообще держалась напряженно, видимо, не могла определить, как ей относиться к вампиру: то ли признать его существование, то ли продолжать изображать из себя диссидента в лагере конформистов.
— Дашка, не порть настроение. Скажи, что тебе просто завидно: я гуляла, а ты, как мышь, все сидишь со своими книжками…
— Ничего подобного! Было бы чему завидовать! Пустое времяпровождение.
— А вот и не пустое! Между прочим, Рома работает дизайнером интерьера. Вот. А еще он настоящий художник…
Дарья скептически поджала губы. Видимо, ей хотелось услышать, что этот гнусный вампир работает в морге или в ритуальной конторе. Другие профессии не подходили к его имиджу.
Однако хитрый вампир знал, как польстить неприступной Дарье.
— А кого вы сейчас читаете, Даша? — спросил он.
— Камю.
— «Бунтующий человек»? Помню, читал. В переводе его сложно воспринимать, поэтому я предпочел подлинник. Я слышал, вы увлекаетесь философией… Скажите, Даша, а как вы относитесь к философии последователей августинизма? Вам интересна антропологическая концепция Эриугены?
Дарья приуныла. Августинизм и Эриугена были ей не по зубам.
И тут вампир сразил юную интеллектуалку окончательно.
— Homo sum et nihil humanum a me alienum puto, — с правильным римским «h» произнес он. — Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо. Впрочем, в моем случае следует говорить: «Я вампир, и ничто человеческое мне не чуждо». Я очень рад знакомству с вами, Даша. Хотите, я принесу вам весьма интересную книгу. «О существах несуществующих». Она написана неизвестным автором где-то в конце пятнадцатого века. Там много написано о таких, как… я.
— Принесите…
Марья, ревниво следившая за этим диалогом, вдруг поднялась с дивана:
— Не буду вам мешать! — и ушла на кухню.
Роман вскочил за ней следом:
— Маша!
На кухне Марья принялась яростно драить пастой и без того блестящую мойку.
— Маш, ну ты чего? — жалобно спросил вампир у рассерженной девицы.
— Ничего! — фальшиво отвечала та. — Просто не хочу мешать такой… ученой беседе.
