На монастырскую площадь они умудрились нас вытащить за восемь минут. Владимир метнулся в пультовую.
— Открывает камеры, — объяснила мне Наталья. — Не губить же людей.
— Пленники! — напомнил я, ткнув пальцем в сторону Бриджит, успевшей потерять сознание, пока мы воевали в катакомбах. — Они сами не выберутся.
Ирина, выругавшись, помчалась в тюремный блок, я услышал через динамик лежащего рядом шлема, как она на повышенных тонах отдает приказы, и вскоре тюремщики бережно потащили заключенных к автобусам. Еще двое «прикомандированных» впряглись в наши с Сашкой тушки.
В два минивэна мы бы не влезли ни при каких обстоятельствах, но здесь оказался уже полноценный автобус с решетками на окнах, в который персонал и погрузился.
Тут-то и грянул взрыв. Сперва это было очень слабенькое землетрясение. А потом тряхнуло гораздо сильнее, видимо, сдетонировал змеевик. После этого катакомбы сказали нам прощай. Рухнул в пропасть домик администрации, мы на всех парах помчались к выходу из осколка, а за нами рушилась тюрьма. После этого ликвор шепнул мне, что он снова со мной и уже занялся мне лечением, а потом я провалился в сон без сновидений.
Когда я очнулся, в окне умиротворяюще проплывало море подсолнухов.
Я лежал на заднем сиденье, и когда попытался сесть, это заметила Наталья, сидящая за рулем.
— Проснулся, спящий красавец? Ну и славно, а то мы немного волновались.
— Сколько времени я провалялся? — Я попытался сесть, получилось не с первого раза.
— Не слишком много, около часа. Ты лежи, давай, не геройствуй.
— Где остальные?
— Плетутся в кильватере. Ирина и Володя пасут освобожденных. Мало ли, что им в голову взбредет, когда эйфория вернется, — Наталья поглядела на мое лицо и рассмеялась, — ладно, ладно, не корчи рожицы, пусть будет твой любимый ликвор.
— Куда мы едем? — горло пересохло, речь давалась мне с трудом.
— В Киев. Хорошо, что ты проснулся, хотя по уму, надо бы тебе поваляться в постели недели две. Но ты нам нужен. Я надеюсь, ты составил план, потому что у нас нет ни одной идеи, что делать дальше. Точнее, идей озвучено много, но грош им цена.
— Мы не едем в Киев. Передай Владимиру, что нам нужно к Абелю. Посмотрите по навигатору, нельзя проезжать мимо той заправки.
К моему удивлению, Наталья поняла, что я имею в виду. У меня же мысли путались, я сам себя понимал с большим трудом.
— Что произошло за это время?
— Все более-менее спокойно. Помнишь охранника снаружи, которого ты пожалел? Когда мы затормозили перед точкой выхода, он умудрился развязаться и выскочил в лес, дурень. Пришлось его отлавливать. К счастью, землетрясение туда не докатилось, смогли пару минут потратить на его поиски.
— Что потом?
— Да ничего, — улыбнулась Наталья, кажется, она была счастлива, что пришел в себя. — Посадили его к остальным тюремщикам. А дальше началась игра в волка, козу и капусту. Точнее, я одна, автобуса три, охранникам доверия никакого, что выкинут заключенные, когда придут в себя, неизвестно. Ну как-то справилась.
Наталья вдруг ехидно захихикала.
— На этой стороне ты вдруг проснулся. Не помнишь?
Я не помнил.
— Со стороны это выглядело так, будто тебя рвет трупами. Ты корчился, кашлял, плевался, а на земле росла гора тел. И те бандюганы, что на нас напали за колонкой, и охрана трещины, еще кто-то, кого ты видимо раньше «к рукам прибрал». Зрелище страшное. Даже нас проняло, а уж несчастные тюремщики просто штаны обмочили.
— Вообще не помню. Но поступил правильно. И что мы с тюремщиками сделали?
— Да ничего. Отдали их собственный автобус и велели катить на нем в сторону горизонта. Посоветовали раствориться на просторах солнечной Украины, потому что им не захочется объясняться ни с властями, ни с хозяевами их чудного санатория. Они клянчили оружия и денег, но дураков пусть в другом месте поищут.
— Разумно, — кивнул я. — а что с узниками?
— Покормили тем, что нашлось в офицерских сумках. Им с голодухи особо и есть-то ничего нельзя. А бульон варить нам некогда было. Дали хлеба, он здесь вкусный, да молока. В больницу им надо по-хорошему, но в ближайшие сутки не помрут.
Я кивнул, достал из загашника смартфон и набрал Михельсона.
— Артем Давыдович, приветствую!
— Васнецов, ты в порядке? По голосу и не скажешь.
Я попытался говорить как здоровый и полный сил охотник.
— У меня срочное и деликатное дело. Если коротко, у меня нежно любимый нами Крамер, а также пять изможденных инвейдеев. Я не знаю, кто они, возможно, и твари. Но прямо сейчас они умирают. И в больницу их не отправишь. Нужен врач и какое-то место, где с ними можно побеседовать и понять, что они такое.
— Я так понимаю, — протянул Михельсон задумчиво, — что все это нужно вчера. И кстати где вас встречать?
— Клуб «Шум ржавчины» в Нарышкине. Да-да, тот самый, в котором была резня. Примерно через час. Реально все организовать так быстро?
— А если я скажу «нереально», ты послушаешь?
— Вряд ли у меня получится, — сокрушенно ответил я.
— Ладно, Васнецов, работаем.
САБовец повесил трубку, а я снова обратился к Наталье.
— А где сам Крамер? И где Сашка?
— Террорист наш в маковом автобусе под присмотром твоей Орловой. С ним тоже весело было, наши полумертвые гости его чуть насмерть не запинали, к счастью сил у них осталось лишь слегка потолкаться. А капитан Вронский здесь, дрыхнет без задних ног.
Оглядевшись, я и впрямь заметил Сашину макушку над спинкой кресла передо мной.
Скорее всего я снова провалился в сон, потому что в следующий момент мы уж парковались около клуба. Я заставил себя встать на ноги, это было нелегко. Ликвор старался меня привести в норму. Но его после вынужденного голодания осталось слишком мало. А тот, что был накоплен заранее, высосал проклятый змеевик.
Войдя внутрь, я хотел было крикнуть «Абель», но только закашлялся. Пришлось просить Наталью разыскать хозяина. От сотрудников толку ждать было бесполезно. Персонал клуба впал в ступор, глядя на наши окровавленные усталые физиономии.
Но вот мистер Кромфилд появился перед нами во всей красе. От нашего вида ему тоже стал не по себе, но он мужественно держал себя в руках.
— Спасибо, дамы и господа, что удостоили нас визитом. Мы готовим прощание с нашим отцом-основателем Иваном Абрамовым. Сможете ли вы принять участие в церемонии?
Я подошел к хозяину, пожал руку и заговорил тихо, наклонившись, к его уху.
— Я очень прошу переправить вас через волшебный шкаф в клуб в Нарышкине. Мы арестовали мерзавца, который ударил Ивана Сволочь в спину. Когда-нибудь мы доберемся и до того монстра, что организовал всю эту бучу.
Кромфилд обвел нашу пеструю группу взглядом.
— Дамы и господа, прошу за мной!
По дороге я продолжил нашептывать Абелю инструкции.
— У вас есть надежные и неболтливые помощники? Наши автобусы лучше перегнать в другое место. Не стоит ими мозолить глаза на вашей стоянке. И там остались люди, которые не в состоянии передвигаться без посторонней помощи. Лучше бы, чтобы не травмировать ваш коллектив, их провести через черный вход. Или пронести. Это касается и пленного. В общих интересах он обездвижен.
— Я тебя понял, охотник. Не волнуйся, мы поможем. И ловлю на слове: ты сведешь счеты с тем. из-за кого погиб мистер Сволочь. Кстати, удалось ли найти девушку, которую вы должны были спасти?
— Пока нет, увы.
— Жаль! Но не теряй оптимизма, мой друг. Она найдется!
Мне хватило сил проследить, чтобы вся наша сложная группа проследовала на отчизну через Абелевский шкаф. Еще раз пожав руку любезному мистеру Кромфилду, я и сам шагнул туда, выйдя уже в Нарышкине.
Кабинет уже опустел, меня же силы оставили, я, судорожно цепляясь за край стола, сполз на пол. Там, лежа на боку, я и увидел Соню. Письменный стол надежно загораживал ее от гостей из шкафа.
Я заставил себя подняться и подойти к ней. Девушка явно была жива, но оставалась без сознания. Только сейчас я понял, что произошло в осколочном клубе. Сволочь эвакуировал ее, а сам остался, зачищая следы, разбивая камеры. Когда в клуб вломились чудовища, Иван вступил в неравный бой, чтобы дать Соне время. Он был пьян, он был в родном клубе, и эта его сила позволила пережить даже уколы паучьей сталью. Он умудрился забрать с собой одного из монстров.
