Истины нет (СИ) - Ефимкин Максим

— Мертвени! Что это? — воскликнул Эртаи и удивлено посмотрел на Грюона.

— Смотрите, — Арлазар указал в направлении вторых ворот.

Под их сводом стоял окруженный ярким ореолом из пурпурного хаоса нитей Нейтрали Призрак. Он был худ — кожа и кости. Пустые глазницы, заполненные ярким фиолетовым огнем, сверкали, словно далекие звезды, а серебряный обруч намертво врос в проступившие желтые кости черепа.

— Небеса, кем же он стал? Что Родник сделал с ним? — воскликнул Грюон.

— Он сам решил. Родник ничего не дает без твоего согласия, — пояснил Эртаи. — И кем бы он ни стал, он за нас. За нас. Ты разве не видишь? Он бьется за нас. Он пожертвовал собой, отдал свою душу Кашшу, но поднял мертвых!

— Всегда хорошо, когда на твоей стороне неожиданно появляется лич, — констатировал Кйорт.

Кардинал испуганно посмотрел на ходящего.

— Ты сам выбрал ему судьбу. А он лишь сделал следующий шаг, — объяснил ходящий. — Смотри, он уже отбил первые ворота, каков удалец.

И мост стал подниматься. Бешено завыли бесы: первая стена возвращалась под контроль Наола.

Кровавое знамя встрепенулось. И вдруг стало тихо. Бесы заскулили, отступая прочь от ворот. Крутили головами, прятали лица, падали ниц. С юга поднялась туча. Словно громадное чернильное пятно, она расползалась по небу. В ней скользили видения и силуэты сотен немыслимо уродливых созданий. А в середине ее, в десяти шагах над землей, парил человек в белом. Он медленно летел в направлении города. Вокруг него заполыхали красные разряды, а небо осветилось алым и разверзлось кровавым ливнем.

— Что ж. Теперь мы его действительно разозлили, — сказал Кйорт и достал аарк. — Я ждал этого. Сейчас все и решится.

— Кто это? — нахмурился Эртаи.

— Он сам.

— Криз-Агол, — неожиданно спокойно добавил Грюон.

Его глаза безумно заблестели.

— Да. Агол. Надеюсь, я справлюсь, — со вздохом проговорил ходящий.

— Стой, — кардинал сделал шаг к йерро. — Ты останешься тут. Я пойду.

— Ты? — горько усмехнулся Эртаи. — Ты, наверное, не расслышал. Это Верховный демон. Это Криз-Агол! Это сам Нечистый!

— Вот и хорошо. Бороться с ним — моя прямая обязанность. Разве нет? — Грюон положил руку на плечо Кйорта. — Наш Мир, наши правила. Любой из них смертен, надо лишь сильнее ударить. Так ты сказал? А я знаю, как бить бесов. Ему очень не понравится. Ну, а если я не справлюсь, тогда ты. А сейчас я должен попробовать. Родник рядом, он добавит мне сил. А ты не должен рисковать. Это сейчас должны делать другие. И не думай, я тоже готов пожертвовать жизнью ради Немолчания.

— Он убьет тебя, — предостерег Кйорт. — С ним его генералы.

— А у нас за спиной сотня тысяч душ, которые взывают к богам, и рождающийся Родник. Я чувствую Силу. Я слышу молитвы людей. Я вижу их. Они такие светлые, чистые, отчаянные. Только перед лицом ужасной смерти человек способен на такую искреннюю веру и молитву. А это поистине безбрежная и бесконечная сила. И я чувствую, что смогу управлять ею. Я могу стать проводником их молитв. Не их боги, а я отзовусь. Так что мы еще поглядим, кто кого.

— Постой, кардинал, — Эртаи положил тому руку на плечо. — Пойдем вместе. Я же не могу допустить, чтобы меня обвинили в том, что мы потерпели поражение лишь потому, что ты бился один, а я трусливо укрывался в башне. Ну, а если ты вдруг одолеешь его, так и вовсе вся слава достанется тебе.

Грюон благодарно улыбнулся, сделал несколько шагов к краю башни и ступил в пустоту. Эртаи выдохнул от неожиданности, а кардинал, окруженный золотым облаком, полетел навстречу Аголу.

— Поспеши, — долетел до жреца теряющийся в нарастающем барабанном рокоте голос.

— Арлазар, — Эртаи обернулся, — принимай оборону. Тебя послушают как меня, таков был мой приказ. Если я не вернусь, присмотри за Амарис. Она горячая, не натворила бы чего.

Эдали кивнул, но промолчал. Его взгляд был прикован к происходящему за стенами. И если всей душой он хотел быть там и стоять рядом с другими, то разумом понимал, что это не его бой. Оставалось лишь скрежетать зубами и верить.

Криз-Агол приближался. Уже было отчетливо видно, как хмурые смерчи, смешиваясь с кровавыми вихрями, кружатся вокруг него бессчетными торнадо. Земля ходила ходуном, останки павших поднимались в воздух и разлетались мельчайшей грязной желто-черной взвесью. Взвесь закручивалась спиралями и жадно поглощалась разрастающейся чернотой. Как-то незаметно пропали звуки сражения. Сошли на нет воинственные крики и команды командиров, стоны боли, лязг металла, скрип бычьих жил, свист стрел, щелчки арбалетов, грохот крушащих стены камней, хлюпанье солдатских сапог, перемешивающих кишки павших с землей, скрежет падающих лестниц, хруст ломающихся костей, шипенье кипящего масла, звон Нейтрали от многочисленных заклинаний. Лишь монотонный гул тамтамов и шипение кровавого ливня, заливающего округу. Сражение замерло. Бесы благоговейно смотрели на своего повелителя в сопровождении десятка генералов, а жителей города трясло от ужаса. Многие пали на колени и молились. Молились, как никогда прежде.

Грюон опустился на землю перед первыми воротами. Десятки бесов, бросившихся на него, сгорели в то же мгновение. Кардинал даже не заметил их. Он смотрел на Верховного демона Радастана, не отводя взгляда. А в его душе не было ни страха, ни сомнения. Он выстоит. Он слышал тысячи молитв разом и видел, как эти молитвы тоненькими разноцветными лучиками пронзают Нейтраль, теряясь в вышине. Чувствовал, как Истинная Сила течет сквозь него, наполняет и хлещет через край. Нейтраль предложила ему суть Родника, и он принял ее. Так, наверное, он будет чувствовать себя всегда, когда Немолчание встанет в Великое Кольцо Планов, когда он станет равным богам, когда станет одним из них. Безграничная мощь.

И он ударил. Черная туча колыхнулась: ее распорола яркая золотая молния, затем еще одна, и еще. Прямые лучики-молитвы, уходящие ввысь, изогнулись и тысячами стрекал пронзили подступившую темноту: Грюон собирал нити молитв, как швея собирает пряжу, и плел из них новые заклинания. Он легко управлял ими, раскалял добела и выжигал ими нечисть. Задрожало поле, и потоки черно-желтой жижи ударили фонтанами, собираясь в ленты. Они, как диковинный выводок кобр, поднялись и встретили разноцветное плетение кардинала. Раздался очередной «о-охм». Сотряслось небо. Могучая ударная волна опрокинула пресвитера навзничь. Он почувствовал, что резко слабеет. Черные ленты, пиявками присосавшись к его заклинаниям, через них впились в священнослужителя и отрезали от Родника. Грюон застонал и захаркал кровью. В его разуме замелькали образы жутких демонов: они пытались завладеть его телом, обратить в свою пользу его умения, сделать одержимым, но только мешали друг другу, толкаясь, как базарные торговки, как распоясавшиеся петухи, и лишь потому кардинал не отдался их власти в тот же момент. Как же долго длились для него те несколько секунд, когда он изо всех сил боролся против ломящихся к нему в разум духов. Он извивался на залитой кровью земле, судорожно обхватив голову руками, будто пытаясь выскрести из нее чужаков. И вдруг все прошло. Разум очистился, и Родник вновь полился чистой, безмятежной, сверкающей речкой, наполняя его вдохновенной силой. Грюон поднял голову, чтобы оглядеться, и сразу понял, что произошло. Теперь перед врагом он был не один: рядом был Эртаи. Он стоял на колене, и ладони его лежали на земле. Руки и плечи его горели жарким рыже-желтым огнем, а в глазах билось яркое малиновое пламя. Огонь волнами стекал в ладони и исчезал в земле, а чуть дальше вырывался на поверхность и разбегался ручейками. Земля перед городом вдруг обратилась в огненный котлован. Черные смерчи потеряли источник своей силы — кровь. И вновь во тьму полетели завитые в заклинания молитвы. Взбешенный Агол отмахивался от них, как медведь отмахивается от пчел. Но их было так много, безумно много, и они находили те самые нос и сяжки и жалили беспощадно. Темные генералы бросились вперед, несмотря на сковывающие их сети, на стену безжалостного огня и пробили ее. Снова потянулась тьма, расплескиваясь вокруг, как чернила каракатицы. Кинулась на стены города, душила, крутила, заставляла людей гнить заживо, отсекала мертвеней от связи с их воеводой, крошила останки в пыль. И снова к воротам устремились неисчислимые легионы. Но теперь их прикрыла магия. Пламя справилось не со всеми, а заклинания кардинала искажались и отлетали от щитов фархов, как горох от стены.