– Ну что, пошли? – выглядывая наружу сквозь открывшийся туннель, проговорила Делли. – Ночь-то какая ясная! Звезды видно.
– Гр-р-р! – раздалось за дверью угрожающее рычание, какое обычно издает сторожевой пес, увидев подходящего к нему незнакомца.
– Как некстати! – прошептал я, усаживаясь на нары и заслоняя спиной лаз.
– Ну, как они там?
– Гр-р! У-у, – послышалось в ответ.
– А, твари безмозговые! – В дверном глазке показался желтый сияющий глаз неизвестной мне твари. Не знаю, что уж там ему было видно, но к этому моменту мы смирненько восседали на неструганом приступке, не хватало лишь песен под балалайку. – Так, вы пятеро здесь, остальные за мной! – презрительно бросил неизвестный за дверью. – Ишь, нечисть, бунтовать вздумали! Ну ничего, вот Орду напустим, помощи-то запросят.
Я проникновенно взглянул на Делли. Сам того не желая, неведомый командир сболтнул такое, за что его вполне можно было ставить к стенке и расстреливать желудями перед строем. Так вот, выходит, зачем всемирной благодетельнице драконы, дуболомы и весь этот псеголовый сброд. Одной рукой, получается, крушим, другой геройски обороняем. Действительно, к чему ожидать, когда где-то появится неведомый враг. К чему следить, как он набирает силу? Стоит лишь предположить, что где-то есть возможность появления недругов, – бац! Откуда ни возьмись, возникает в тех землях Орда, угрожая гибелью всему живущему. А спустя малый срок туда же приходят мурлюкские вооруженные силы, самые вооруженные из всех сил. И снова – тишь, благодать. Ни Орды, ни потенциального врага – ничего. Одна сплошная Мурлюкия! Во имя человека и на благо его же. Что ж, ради такой информации и в кутузке переночевать не обидно.
– Уходим, – прошептала фея, не разделявшая моего энтузиазма. – Скоро уже светать начнет.
На воле беглецов поджидал кроха-моховой, от волнения теребя бурую, точно кора, бороденку.
– Что ж вы не идете-то! – прошептал он. – Жду вас, жду! Изождался весь!
– Цыть! – скрипнул на него старшак. – Ишь, раздухарился! Не шли, знать нужда в том была. Докладай, как оно, дело правое?
– Так все ж, поди, готово, – нетерпеливо переминаясь с ножки на ножку, застрекотал моховой. – Драконы вон на одной крепи сидят, а сами того не знают. Только ж мигнуть, кобольды из-под них крепь выбьют, и все, попался, голуба, как мышь в кувшин. Так что, матушка-фея, – минуя старшего по званию, обратился он к Делли, – может, уже мигнете?
– Нет, – покачала головой фея. – Срок тому не настал. По знаку моему начнете.
– А каков знак-то? – хором спросили представители лесного народа.
– Да уж не пропустите. Как пойдет здесь круговерть, так и вы подпевайте.
– Как изволишь, Делли, дочь Иларьева, – склонил голову старший леший. – Как изволишь. Я к дуболомам отправлюсь, каких из них на дело сподоблю. А младшак мой с вами останется, проводником будет. Он тут всяку кочку, всяко деревце аки свои двадцать три пальца знает.
– Ступай, батюшка лесовой. Да спасибо тебе за все, – тихо промолвила Делли, отпуская соратника.
Солнце уже торопилось выглянуть из-за горизонта, посылая вперед авангард стремительных лучей, поджигателей горизонта.
– Далеко до чертога-то? – тихо спросил я лешего, как ни в чем не бывало обернувшегося пеньком, создающим естественное укрытие лежащим в сырой от росы траве беглецам.
– Да отсель версты две, поди, – скрипнул лесовой дедка, косясь одним глазом на маячивший невдалеке спуск в подземелье. – На брюхе ползти, к вечеру управимся.
– На брюхе ползти, это не дело, – чуть слышно пробормотал я.
– А ногами топать, и вовсе не дойдешь, – обнадежил лешак. – В остроге нечисти всякой, что у ежа колючек.
– Ничего, к утру нечисти поуменьшится. Сам же слышал, помчатся в город Орду изображать.
– Оно, конечно, так, – выдохнул мой умудренный опытом собеседник. – Да и здесь останется немало. А с этими тварями не до шуток.
– Не боись, брателла, – прогудел Вадюня, сжимая кулак размером с треть укрывавшего нас пенька. – Покувыркаемся.
– Цыть! – шикнула на него фея. – Не шуми. Псеголовцев спугнешь.
Пятерка клыкастых зверолюдов, оставленная караулить ценную дверь опустевшей темницы, подобно своим более цивилизованным собратьям в любом уголке мира, стойко переносили тяготы и лишения воинской службы, видя статьи караульного устава не то чтобы во сне, но в полудреме. В застенке было тихо, начальство, слава тебе господи, проехало, заключенные, проявлявшие столько прыти днем, не тревожили, самое время отдохнуть от трудов праведных.
– Вот те двое, пожалуй, покрупнее остальных будут, – глядя на стражу, задумчиво поделилась впечатлениями кудесница.
– Да, пожалуй, что поболее, – подтвердил я.
– Вот и славно, – проговорила фея, улыбаясь невесть чему. – Стало быть, ногами пойдем. Мы ж не змеи какие, чтоб брюхом по земле елозить! А ну-ка! – Она вскинула руку, посмотрела, точно прицеливаясь, и щелкнула пальцами. – Вот так.
Я глянул на Делли, чтобы спросить, в чем состоит ее план, но тут…
– А-а-а!.. – Ладонь феи зажала мне рот, не давая выкрикнуть во весь голос: – Псеголовец!
Глава 30. Сказ о дарах, юридических тонкостях и триумфе воли
Псеголовец, лежавший в метре от меня, попытался было вскочить на ноги, но крепкая рука Делли, хлопнув страшилище по загривку, вернула зверолюда в лежачее положение.
– Тише! Тише, – глядя то в мою сторону, то на злобного монстра, умиротворяюще проговорила фея. – Выглядите вы оба сейчас неважно, но это всего лишь личина. По острогу ходить в самый раз. Лучше туда посмотрите.
Я еще раз опасливо покосился на Вадюню, спрятанного под черной клочковатой шерстью и украшенного зубастой пастью, и вынужденно смиряясь с очевидностью происходящего, устремил взгляд туда, куда указывала Делли. Псеголовцы по-прежнему дремали у входа в блиндаж, но теперь… Я потер глаза когтистой лапой, вздрогнув, покосился на то, что еще совсем недавно было моей рукой, и снова уставился на страхолюдную охрану. Увиденное нельзя было списать на утренний туман и хронический недосып. Между тремя мохнатыми ужастиками сидели мы с Вадюней! Сидели как ни в чем не бывало, словно каждое утро только тем и занимались.
– Дедка лесовичок, – тихо промолвила кудесница, – что-то они заспались. Плюнь-ка камешком кому-нибудь из них в лоб.
– Да хоть всем, – радостно отозвался леший, запихивая окатыш себе в рот. – Тьфу на вас!
Экстренное пробуждение явно не привело монстров в восторг. Да и кого вообще может привести в восторг такой способ побудки?
– Ар-р! Р-р! – Проснувшийся зверолюд открыл глаза, обвел взглядом местность и не медля ни секунды впился зубами в плечо лже-меня. Невинная жертва взвизгнула, будя остальных и сразу же переходя к ответным действиям.
– Пожалуй, пора уходить, – удовлетворенно оценив произведенный эффект, улыбнулась Делли. – Личины ваши победить нельзя, они с одного на другого переходить будут, пока последние друг другу глотки не перегрызут. Идемте, друзья мои! Глядеть на это побоище мерзко, да и времени нет.
– И то верно, – вставая и невольно оглядываясь, пробормотал я. – Пора уже драконьей мамаше пожелать доброго утра.
– Как же! – преображаясь в суковатую дубину, хмыкнул лешак. – Разбудишь ты ее, коли ей ни в ночи, ни в день угомону нет. Когда ни возьмись, когда ни кинься, сна ни в одном глазу.
– Что же ей в натуре-то не спится? – сочувственно покачал лохматой головой Вадюня.
– Здесь как раз все ясно, – пожал плечами я, на ходу анализируя услышанное. – Если мое предположение верно, и она действительно вбирает в себя невероятное количество чужой энергии, то попросту не может заснуть от ее переизбытка. Если хоть на минуту наша светоносная знакомая перестанет действовать, то, вероятно, взорвется, как лампочка, в которую вместо двухсот двадцати вольт дали триста восемьдесят.
– Да-а, – изображая на морде неподобающую псеголовцу жалость, вздохнул Ратников, – в натуре война войной, драконы драконами, а тетку жалко. Это ж так конкретно чекануться можно!
