Вот так вот у нас с Элеонорой совместное время и проходит обычно. Обсуждение каких-либо проблем или планов на будущее. Быть может оно и хорошо, нет времени на лишние сложности и выяснения отношений? Никакого тебе: “А ты меня любишь?”.
Фиона плыла с нами, сейчас отдыхая в своей каюте. Как-никак, война закончилась и теперь можно запустить проекты масштабнее и интереснее, а не работать только для фронта. К примеру, попробовать поднять в небо аппарат тяжелее воздуха. О чём, кстати, блондинка мечтает с тех пор, как увидела самолёты у меня в памяти. Хищная красота современных истребителей её просто завораживает. И авиация одна из немногих тем, о которых она любила спрашивать ещё на острове.
В таком вот ключе несколько дней до города и прошли. Вполне плодотворно, каждодневные мозговые штурмы, к которым присоединялась и Фиона, потихоньку вырисовывали контуры устройства будущего государства.
Город встретил нас цветами и восторженными криками собравшейся на центральной площади толпы. Немного страшно вести беременную Элеонору сквозь этот живой коридор. Каждый протягивает руку, стремится поздороваться или хотя бы просто прикоснуться.
В основном, к принцессе, меня простой люд боится. Именно поэтому я шёл впереди, а позади, в окружении охраны, шли Элеоноры и Фиона. По центру площади виднелся помост, украшенный яркими лентами и цветами, к которому мы, в итоге, подошли.
Запрыгнув наверх, оглядел толпу. Всё же, удивительно: всего два года назад они жили в совсем другой стране. Но на данный момент вчерашние забитые крестьяне и мастеровые стоят ровно, открыто смеются, больше ничего не боясь. Они победили в кровавой мясорубке гражданской войны, не имея первоначально вообще никаких к тому шансов.
У них была только вставшая рядом со мной на помост Элеонора, да настойчивое желание выжить и победить наперекор всему. Ну и я, конечно. Так что, обняв её за плечи и подняв руку, попросил тишины у толпы. Дождавшись, когда утих гомон, заговорил:
— Когда два года назад мы с принцессой оказались в этом городе, ни вы, ни мы не ожидали, что придётся выстоять и победить в самой страшной войне со времён катастрофы. Сражение, что шло на уничтожение. Это было тяжело, но мы справились. Благодаря вашему труду и ярости!
Замолчав на долю мгновения, я посмотрел на внимательно наблюдающих за мной людей. Они пойдут за нами и в том случае, если я сейчас провозглашу возрождение Империи Людей. Не сомневаюсь. И именно этого они боятся: люди устали жить впроголодь, воевать из последних сил. После всего пройденного, просто хотят жить, пользуясь плодами своей победы. И не нужно их разочаровывать.
— Нас впереди ждёт длинный путь развития и процветания. Будут сложности, но мы справимся. И наши дети, — я крепче обнял поддерживающую живот Элеонору, — будут жить несравнимо лучше нас. Это я вам обещаю, даже если весь мир будет против нас!
И, вскинув вверх кулак, громко воскликнул:
— За нашу победу!
— За победу! — взорвалась толпа ответным выкриком.
— Неплохая речь для бывшего качка, — флегматично фыркнула Фиона, вызвав недоумённый взгляд Элеоноры.
— Пойдёмте уже, нам ещё торжества организовывать, — вздохнул я, помогая принцессе сойти с помоста под радостные возгласы собравшихся людей.
Теперь впереди ещё пара дел, а там, надеюсь, у нас появится время хоть немного отдохнуть от войны и привести жизнь на островах к норме. Жителям очень нужно прийти в себя, и праздник лишним не будет.
Местом проведения основного мероприятия выбрали бывший особняк градоправителя. Так-то, там одно время был госпиталь, но потом для него построили отдельное здание, намного больше походящее для этой цели. Только в этом доме есть зал, способный вместить достаточно много людей.
Замотанный беготнёй и проблемами, всё же, не забыл об одном “зависшем” деле, найдя немного времени, чтобы его закончить.
Стукнул засов, открывая толстую дверь, я вошёл в большую тюремную камеру. Когда-то это было помещение охраны, на самом деле, но его немного переоборудовали. Сидящий за столом старик, неспешно что-то пишущий пером на листке бумаге, поднял на меня глаза.
— Вы всё-таки победили.
Я, ухмыльнувшись, молча прошёл, уселся за стол напротив и сделал первый ход пешкой на расставленной шахматной доске, поинтересовавшись:
— Ты и правда в это не верил? Несмотря на порох?
— Это всего лишь одно из средств ведения боя. Много ли времени потребовалось, чтобы его повторить? — равнодушно ответил Тендзин, делая ход конём.
— Не много. Но достаточно, чтобы нам получить преимущество.
— И вы сумели им воспользоваться, — поморщился он, смотря на доску.
— Если бы вы проводили более взвешенную политику, этого бы ничего не произошло. Большинство убитых, они не в бою: озверевший от ваших зверств народ поднимал на вилы каждого благородного вместе с его семьёй. При такой поддержке населения мы не могли проиграть. Это стало понятно уже после Вышгорода. Даже если бы мы терпели неудачи в поле, укреплённые города бы вы взять не смогли.
— Со временем взяли бы. С помощью того же пороха.
— С учётом того, что вы творили, чтобы держать население в узде? Да лет через пять вам бы стало некем править! А у восставших был бы постоянный приток мотивированных и готовых рвать благородных зубами бойцов.
— Но победили вы не силой необученных масс. Так что не рассказывай мне сказки про чернь, способную уничтожить подготовленное войско.
— Всего лишь изменение тактики, оружия, и вчерашняя чернь становится грозной силой после пары месяцев обучения. Тебе шах.
Он хмыкнул и, закрываясь пешкой от моего ферзя, поинтересовался:
— Война закончена. Что теперь со мной?
— Ты свободен. На континенте собираются ваши. Кажется, одно из герцогств скоро заявит о смене правителя. Им можешь стать и ты, если подсуетишься. Чем не новая карьера?
— Скорее меня убьют, как только там появлюсь. Должен же кто-то ответить за то, что произошло. Кстати, император и его семья?
— Мертвы.
Он тяжело вздохнул и с искренним разочарованием произнёс:
— Жаль. Императрица хорошая женщина. Никогда не была к месту в нашем болоте.
— Кроме неё, — усмехнулся я.
Он вскинулся, сверля меня полным надежды взглядом.
— Где она?
— В бывшей столице. Тоже отказалась плыть на континент. И тебе опять шах.
Он равнодушно отмахнулся от доски и, вскочив, сделал несколько шагов по своей вполне комфортабельной камере, что-то обдумывая. Но, в итоге, рухнул обратно на стул и жарко спросил:
— Я могу остаться на островах? У меня осталось много торговых связей, могу быть очень полезен. Если вам, конечно, есть что продавать.
— Ты удивишься, насколько нам есть что продавать, — улыбнулся я и, достав из кармана свёрнутый свиток, добавил: — Это подорожная, с ней у тебя не должно быть проблем с военными. Но всякое возможно, народ, в основном, неграмотный. Ну а крестьяне могут и просто убить.
— Я разберусь. Банк в городе открылся?
— Только в Вышгороде. Здесь пока нет.
— Хорошо.
Я поднялся и расслабленно повёл плечами, чувствуя радость от решения очередной проблемы. Теперь всё зависит от Тендзина. Может, опять поднимется, а, возможно, закончит с вилами в пузе. Кто знает?
— Спасибо, Бьёрн. Я не забуду, — догнали меня его слова уже возле выхода из камеры.
— Вот и посмотрим, — кивнул я на прощание.
С лёгким сердцем, насвистывая что-то легкомысленное, отправился домой. Праздник сам себя не организует. И не дело оставлять всё на беременную Элеонору.
Через три дня я стоял в полном народу зале, и с лёгкой улыбкой ждал, оглядываясь вокруг. Удивительно, но послов от соседних государств до сих пор не прибыло. Хотя поступил запрос из драконьего банка по этому поводу, да и гномы успели подсуетиться, прислав пышно разодетого низкорослого господина со свитой. Тут ничего необычного, наши товары уже составляют конкуренцию гномам. Куда же без промышленного шпионажа?
Пока же, наблюдал, как открылись двери, и ко мне неспешно, в пышном чёрном платье, немного скрывающем живот, гордо улыбаясь, шла принцесса. На голове у неё сверкала полностью восстановленная диадема Империи.
