— Кто вы такие? Зачем вы здесь? Ребят, отпустите, я уже видела такой знак.
Не стала говорить где — такую нашивку на плече черного кителя носил сам глава отдела.
— Капитан Форсатт, — отчеканил маг. — Приказ арна Шентии: охранять Вас.
— Топаете как пьяные орки во время гона, — скривилась Мекса, отводя нож. — Думала, в отделе контроля боевики получше.
— Его светлость лично отбирал состав, — не моргнул глазом капитан. — Но я с благодарностью перейму опыт у уважаемой унвартки.
— Посмотрим. Оставшиеся двое пусть тоже заходят. От них за километр магией земли разит.
Теперь уже Мекса походила на военрука, отчитывающего своих бойцов. И только я хлопала глазами, понимая, как были наивны мои потуги самой защитить друзей, если вдруг что… А я ведь вчера весь день просидела в библиотеке, зазубривая парочку охранных заклинаний из старших курсов! И вот…
Охрана стала сюрпризом только для меня, а Мекса продолжила допрос с пристрастием:
— Приезжие? Призма Ррурха на подъездных дорогах? Стихийные порталы?
— Все пути отслеживаем, — рапортовал капитан Форсатт в окружении еще трех боевиков.
— Приметы? Постоялые дворы? «Верлеген»? Городская стража?
— Под контролем. Задействована.
— Сеть «подонков»? Торговцы? Хьемметы?
— Обижаете, госпожа фра вилле скоген, — действительно обиделся капитан.
Что там за подонки водятся в Ровеле-а-Сенна я знать не знала. У меня возникло чувство, что даже безобидный город-сателлит Академии наша дикая подруга рассматривала как некую часть Леса. По крайней мере, знала всех неведомых обитателей городка, а также ловушки и растяжки. Если не сама их ставила…
Наконец, боевики были отпущены с миром на свои позиции, но моего мнения по поводу самого факта их существования никто спрашивать так и не стал. А я словно заботливое прикосновение получила от его светлости. Разлилось теплом.
— Дин, а это что? — взял меня за запястье Хельме, когда мы уже вышли из храма.
В основании большого пальца у меня переливалась татуировка — крохотная белая роза. Символ Сагарты Милостивой.
Богиня оставила мне отметку напоследок — не то благословение, не то напоминание об обязательстве перед ней.
— Так она приняла тебя? Это ведь божественный знак! — расширились от восторга глаза Хельме. — Рассказывай!
— Приняла, — кивнула я, только голос вдруг осип от недавних волнений.
— И все, ты теперь свободна? В смысле, Лес свободен? — поправился он.
— М-мм, не совсем, — прокашлялась я. — Нет воды с собой?
Мекса внимательно вгляделась в мерцающий цветок магическим зрением и жестом попросила Анхельма помолчать пока.
— Это не просто знак, Анхельм, — мрачно ответила она. — Это гьельд. Зарок.
— Чего? — не понял друг.
— Зарок. Обязательство. Долг, — унвартка перевела взгляд на меня. — Ардина. Ты что-то пообещала богине?
— Да. Я пообещала ей… — и мое пересохшее горло свело спазмом. — Она по… попросила…
— Молчи!
— Полог тишины? — догадался вторым Хельме. — Ну, клятва о неразглашении.
— Он самый, — кивнула Мекса. — Сама чувствуешь?
Еще бы, розочка вдруг нестерпимо начала чесаться. Значит, об этом даже не рассказать никому? Что ж, это только к лучшему.
Я не раздумывала особо, когда сама предложила ей Свет. Если у меня и оставались сомнения в правильности выбранного пути, то требование Сагартой ежедневной дани лишь укрепило мою уверенность. А так будет даже проще.
Я это решила для себя еще во дворце, еще до этих злосчастных клятв Самаконе. Последние слова Воракиса до сих пор стояли у меня в ушах предсмертным хрипом: «мало владеть Тьмой… надо стать…». Ею. Только так я смогу противостоять убийце. А, значит, Свет мне не нужен.
Манс тогда неохотно принял его, и я рассчитывала избавляться от восстанавливающейся светлой стороны своей силы, вливая ее в стены Академии. Вот уж где лишней она не станет. Но если теперь его захотела богиня, что ж, пусть ей. Так или иначе, я намеревалась начать с понедельника. А то, что Сагарта сочла, что я дарю ей не магию, а жертвую какие-то чувства… Об этом я старалась не думать. Все-таки, не кольцо, не прядь волос — это просто так не оторвешь от сердца, не отрежешь. И плевать, что я там вычитала в той книге о Тьме Изначальной… Не верю.
Мне безумно хотелось наведаться к Беате, но, поразмыслив, мы решили не рисковать. Если тот маг в маске снова вернулся в Ровель, то лучше не давать ему лишних рычагов воздействия. Прости, милая подруга, но это для твоей же безопасности. У Беаты, в отличие от нас, ни магии нет, ни охраны.
А больше в Ровеле нам нечего было делать. Пусть тема встречи с Сагартой оказалась под запретом, но суть Мекса уловила и без слов.
— Скоген-хозяин и Айят-Песчаник. Хранители договора от Леса и Самаконы, — вдруг нарушила тишину Мекса на обратном пути.
— Но они не отвечают там, где властвуют другие боги, — тихо добавил Анхельм. — Я читал.
И я читала вчера. Поэтому их храмов и жрецов нет в Империи. Присутствие их служителей на дне Содружества — исключение, что случается раз в двадцать два года.
— Лес примет тебя. Астарх уже дал защиту.
Я рассеянно кивнула. Я бы поехала туда хоть завтра, если бы не другое условие. Успешно учиться и сдать годовой экзамен, если я не хочу уехать в Самакону прежде щедро отведенного мне срока. А вот от мысли о том, что ехать туда все равно придется, начинала болеть голова. Слишком много условий, клятв и прочего… По крайней мере, вопрос о том, где я проведу это лето, частично решен.
Экзамен через два с половиной месяца. Значит, по окончании первого курса останется еще полтора, прежде чем будет сыграна уже решенная свадьба Ронарда и самаконской принцессы. Всего полтора! На то, чтобы успеть вымолить у чужих богов неслыханное… Там, где они меня услышат.
Этой ночью я долго не могла заснуть, ворочаясь, пока недовольный Греттен не переполз на подушку, стукнув меня мягкой лапой по лбу. Под его ворчливое тарахтение я все же провалилась в сон.
…три размытых призрачных пятна окружали меня, парившую в темноте. Первое приблизилось, зазвенели хрустальные колокольчики.
— Подари мне любовь, — пропела Сагарта Милостивая.
— Подари мне жизнь, — зашелестел сумрачной дубравой Скоген-хозяин.
— Подари мне с-смерть… — просвистел раздвоенным языком из змеиной пасти Айят-песчаник.
Ронард Шентия
Нердес мог удовлетвориться простым обещанием или использовать непреложное обязательство, но и последнего, видимо, показалось ему недостаточно. Ронард даже не стал возражать, когда император потребовал ни много ни мало — магическую клятву. С собственного брата. И ради такой мелочи… Только ради того, чтобы гарантированно закрыть ему путь в Академию.
Да к гроршам Нердеса, с раздражением думал он. В Ровельхейм у теперь уже бывшего декана боевого факультета и бывшего главы попечительского совета есть свои глаза и уши. Приставленная охрана не знала сна, Никас тоже исправно отчитывался по артефакту связи о происходящем в учебном заведении. Отъезду племянника он был только рад, избегая того во дворце в последние дни. Слишком высок был соблазн забыть о том, что он наследник престола, и просто отходить малолетнего идиота вожжами. Потому что вызвать его на честный бой приравнивалось бы к государственной измене. Да и честный бой — это не про Аландеса…
Но невозможность увидеть Ардину, прикоснуться к ней, просто быть рядом выбивала из колеи, заставляла часами наматывать круги по кабинету и думать, думать, думать. Четыре дня подряд он каждое утро проводил в Едином храме. Четыре дня взывал к Хоросу, Эвригу, Сагарте, Кьерлиге, Ойтте с Вармой, срывая голос в ярости, умоляя их шепотом, подолгу разговаривая с их служителями и жертвуя им баснословные суммы. Все без толку… Вечные не желали его слышать.
Но завтра он пойдет снова. Отшумели праздничные балы, сегодня разъехались последние гости, скрылась на горизонте флотилия самаконцев, увозя с собой последние надежды на положительный исход встречи. Что ж, шесть с половиной веков мирного соседства подошли к концу. Нердес тоже отказался от договора. Остается лишь надеяться, что император знает, что делает.
