Азарт погони оказался заразительным. Испанская шхуна не выдержала и спустя некоторое время повернула за недавним противником. С тем расчетом, чтобы не оказаться рядом с ним первой, но все-таки не желая опоздать к грядущему возмездию.
Надо отдать флибустьерам должное. Моряками они являлись первоклассными, и исход погони был далеко не ясен.
Туманный островок остался далеко позади, а затем и вовсе скрылся с глаз. Кого интересует небольшой клочок суши, каковых в здешних водах водится без счета? Разве что набрать пресной воды и поохотиться, если есть нужда и время. Но ни времени, ни нужды не было. Да и охота на человека намного увлекательнее, а для пиратов – еще и прибыльнее. В этот момент прибыль заключалась в том, чтобы уберечь шеи от пенькового галстука, но ведь жизнь намного ценнее любых богатств.
– А ведь у них есть шанс уйти. И немаленький, – заметил Литке Врангелю.
По боевому расписанию каждый из них командовал артиллерией одного из бортов, но до стычки в любом случае было еще далеко, и офицеры словно невзначай сошлись на баке.
Первоначальная эйфория от удачной встречи схлынула, и теперь можно было оценивать случившееся более объективно.
Расстояние между кораблями то возрастало, то уменьшалось в зависимости от смены галсов и умения при маневрах. Дело решали выносливость команд да постепенное приближение вечера. Сумеет пиратская бригантина продержаться до темноты – и ночь поможет им спасительным покровом. Нет – что ж, исход боя предвидеть нетрудно.
– Мы будем еще посмотреть.
От волнения в голосе Врангеля прорезался акцент, хотя обычно он говорил по-русски чисто.
Породистое вытянутое лицо барона словно бы еще больше удлинилось от напряжения. Казалось, будь его воля, и он принялся бы сам дуть в паруса, чтобы хоть чуть-чуть увеличить ход шлюпа.
Тут впору пожалеть, что судьба и начальство поставило к пушкам. Хотя матросы и без понуканий делали все от них зависящее, чтобы догнать убегающую бригантину.
Ветер чуть усилился, и теперь шлюп шел несколько быстрее. Большая парусность играла свою роль в затянувшейся гонке. До бригантины было кабельтовых десять, не больше, однако как сократить этот разрыв?
Напряжение возрастало. Матросы и офицеры следили за постоянно меняющимся расстоянием, переживали, и только солнце равнодушно скользило по небу. Ему-то явно не было дела до разыгрывающейся внизу драмы, одной из многих, которое оно повидало за те века, которые люди бороздили моря и океаны планеты.
Очевидно, пираты решили, что гонка по ветру оставляет им слишком мало шансов, и решили попытать счастья в маневрировании. Их бригантина была легче, а косое вооружение на второй мачте способствовало хождению на крутых галсах.
С «Камчатки» было видно, как флибустьерский корабль круто повернул в сторону, продемонстрировав противнику борт, и двинулся в сторону от первоначального курса.
Мгновенно последовали команды. Шлюп также пошел в разворот. Расстояние в какой-то момент сократилось кабельтовых до шести, и нервы одного из канониров не выдержали.
Грохот выстрела ударил по ушам. Остальные артиллеристы машинально собрались последовать примеру товарища, и только грозный окрик Литке заставил их застыть на своих местах:
– Отставить! Платонов! Кто приказал стрелять? Я вот тебя сейчас!
Ядро пролетело половину пути между кораблями, задело волну, рикошетом устремилось дальше, но врезалось в очередную водяную преграду и скрылось в море.
Литке подскочил к проштрафившемуся канониру с явным намерением наказать тут же, однако шлюп качнуло, и пошатнувшийся офицер вместо удара был вынужден вцепиться в терпеливо ожидающего возмездия матроса.
Тот невольно поддержал начальство и тут же вновь застыл проштрафившимся изваянием.
– Еще раз повторится!.. – бросил в сердцах офицер. – Орудие зарядить!
Бригантина вновь вильнула в сторону, но шлюп практически без промедления повторил маневр.
Пираты явно совершили ошибку. Они что-то не рассчитали в стремлении уйти и лишь еще больше сократили спасающее их расстояние.
Головнин сумел оказаться точно за кормой неприятеля, и теперь часть ветра не попадала тому в паруса.
Следующий маневр пираты совершили вынужденно. Им во что бы то ни стало требовалось выскочить из своеобразной тени шлюпа, и надо отдать им должное, поворот был совершен весьма умело. Не их вина, что он не достиг цели.
Шлюп повернул, будто был привязан, и на какое-то время корабли оказались бортами друг к другу.
– Пали! – рявкнул Литке.
Орудия прогрохотали дружно и весело. Повисшие клубы дыма не дали сразу увидеть результат, но вот шлюп вышел из них, и стало ясно, что по крайней мере пара ядер достигла цели. Да только разве парой попаданий потопишь корабль!
В ответ бригантина тоже окуталась рукотворным туманом. Калибр пиратских пушек был меньше, да и было их вдоль борта только четыре штуки, однако сдача в плен не давала флибустьерам ни малейшего шанса на жизнь, и они сопротивлялись как могли.
Последующий час при ясном небе вовсю гремел гром, и над водой стлалась серая пелена. Матросы сноровисто перезаряжали орудия, накатывали их на места, после чего в сторону врага улетала очередная партия ядер или смертоносной картечи. Оттуда в ответ тоже прилетали гостинцы, но в пылу боя на них почти не обращали внимания. Разве что кому-то доставалось от них, или же вражеский снаряд наносил шлюпу заметные повреждения.
Впрочем, пострадавших было немного, а повреждения не настолько серьезны. Флибустьерам досталось намного больше. Фок-мачта у них была сбита, орудия умолкали одно за другим, борта были разворочены, и недавно стройная бригантина на глазах принимала вид старой развалины.
Спустя еще четверть часа бригантина окончательно лишилась хода. Ее артиллерия смолкла, и лишь ружейные выстрелы обозначали продолжающееся сопротивление.
– Приготовиться к абордажу! – громко оповестил Головнин.
Матросы сноровисто разбирали сабли, а канониры тем временем спешили направить в приближающийся вражеский борт последнюю партию картечи.
Корабли сошлись. Моряки «Камчатки» бросились на палубу бригантины всесокрушающей волной. Только противников им досталось до обидного мало. Большинство флибустьеров валялись безжизненными куклами, да и часть уцелевших уже была ранена за долгий огневой бой.
Рукопашная схватка получилась короткой. Кого-то сразу же зарубили, кто-то более опытный еще попытался сопротивляться, еще кто-то после первого же столкновения не выдержал и потянул вверх руки.
– Литке! Осмотреть бригантину! Всех пленных ко мне! Вам, барон, доложить о наших потерях и повреждениях! – Головнин вложил в ножны так и не понадобившуюся шпагу.
Державшаяся все время в стороне испанская шхуна осмелела и потихоньку стала сближаться со сцепившимися кораблями.
Повреждения оказались невелики и вполне исправимы собственными силами. Четверо матросов погибли, десяток получили ранения, частью легкие, но трое моряков – тяжелые. Бригантина же держалась на воде на честном слове. На палубе наскоро насчитали четыре с половиной десятка трупов, да кто-то наверняка уже плавал за бортом. Пленных было всего четверо.
– Откуда вы пришли? Где ваша стоянка? – по-французски спросил их Головнин.
– Наша стоянка – любой остров по дороге, – хмыкнул рослый пират с безжизненно повисшей, кое-как перевязанной рукой.
– А вы знаете, что, согласно морскому уставу, я имею полное право повесить вас здесь же своей властью? – осведомился Василий Михайлович.
Пираты знали. Более того, считали любой другой исход невозможным. Попавшись с поличным, они не корчили из себя мирных моряков и не питали иллюзий на спасение. Взгляды всех четверых были исполнены ненависти, словно не они, а захватившие их в плен русские моряки разбойничали на морских дорогах.
– Так, – оценил их взгляды Головнин. – Тот, кто честно ответит на все вопросы, будет вправе претендовать на помилование.
Ответом было красноречивое молчание.
