Ознакомительная версия. Доступно 353 страниц из 1765
Да ещё делали анализ продукции, что производили подпольные лаборатории на кокаиновых плантациях многочисленных поместий, что бесследно затеряны лишь для полиции.
А на самом деле обитатели каждой асьенды, вполне преуспевали на просторах горной гилеи. Трудясь в поте лица на родине дона Луиса, чтобы насытить наркоманов всего мира запрещёнными препаратами.
Самыми же высокооплачиваемыми сотрудниками, здесь в клинике доктора Лериха, по праву считаются специалисты, кому поручают совершать операции, сама суть которых строго запрещается существующими в стране законом.
Ведь, довольно часто занимаются в клинике подготовкой трансплантантов — любых, необходимых к пересадке, органов человека.
— Как и где их добывали? — тоже посторонним знать не полагается.
К числу лиц, посвященных во все здешние тайны, в первую очередь относился доктор Лерих:
— И все же, к его важной персоне у мафии имеется особый подход.
Больше ценит его сеньор Грасс:
— Не за робость перед собой, как у других, а за глубокие познания в медицине, верную руку хирурга, интуицию и удачливость блестящего невропатолога, а так же химика и генетика.
Потому-то с такой уверенностью дон Луис и полагался сейчас на точное выполнение своего приказа:
— Как можно скорее поднять на ноги столь необычного и важного пациента собственной клиники.
При пробуждении из небытия, так поразившая Алика, внешность доктора Лериха, не могла не навести его на кое-какие аналогии.
— Очень похож на то изображение мыслителя Концифика, что мальчишка видел прежде.
Ведь, коварный и жестокий мыслитель с Сетелены не раз фигурировал на видеоэкране междухода. Так что и в кошмарных снах он, порой, навещал Алика:
— А вот теперь еще и доктор Лерих со своей костлявой горбоносой физиономией и, гладким черепом, каким бывает яйцо страуса, будто являл собой преемственность всех злых сил мироздания.
Ни малейшего намека на доброту никогда не появлялось в его холодных глазах, всегда подернутых пеленой равнодушия. Как ни пытайся, невозможно даже пытаться назвать их цвет. Да и как иначе? Ведь, очень нечасто, появлялось в зрачках нечто человеческое. Среднее значение, между серым и коричневым оттенками. Да и то, лишь тогда, когда перед Лерихом появлялась, заинтересовавшая его, проблема.
В иное время он словно уходил в себя, забывая обо всем на свете.
За то, может быть, и не любили его сокурсники и коллеги во все годы университетского обучения.
И тогда, и потом не обзавелся Лерих друзьями:
— Да и когда это было делать?
Сразу на нескольких факультетах посещал он лекции, что бы, в конце концов, позволить ему, обзавестись едва ли не дюжиной дипломов об окончании университетского курса.
Обернулось такое непостоянство к окончанию высшего учебного заведения еще и раза в три большим числом приглашений от кадровиков известнейших на весь мир фирм и предприятий, чем получили другие выпускники.
Однако, как ни заманчивы были условия, предлагаемые промышленниками, сам доктор Лерих остался верен избранной стезе:
— Искать новое в разнообразии тем.
Однажды, вместо обеспеченного положения руководителя официальных научных разработок где-нибудь в химическом или биологическом концерне, он выбрал роль рядового разработчика в засекреченной лаборатории своего кумира — Альберта Эйнштейна.
Только и в том коллективе, где собрались исключительно избранные, увлеченные коллеги, молодой честолюбивый доктор недолго оставался в тени:
— Очень скоро стал одним из тех немногих, с кем знаменитый ученый работал над дальнейшим развитием его гениальной «Единой теории поля».
После трагической и во многом непонятной, смерти научного руководителя доктор Лерих, к удивлению всех, не стал официально наследовать лидерство в тех направлениях, где прежде имел многие приоритеты.
Он просто исчез.
Чтобы вынырнуть обратно через несколько десятков лет уже в качестве главного ученого «Грузовых перевозок Грасса».
Поговаривают сведущие люди:
— Служил по военному ведомству.
Но так ли это было или нет, мог поведать любопытным лишь дон Луис, знавший досконально всю подноготную незаурядного учёного и, буквально, осыпавший любимчика деньгами.
Однако сегодня и он имел все основания хмуриться.
Не в лучшем настроении, как бывало очень редко, сегодня финансист покинул модерновую клинику доктора Лериха:
— От того, что не очень-то доверял мистер Грасс слишком бодрым и уверенным заверениям врачей.
И как в воду глядел:
— Как ни старались в клинике, дело по лечению юного пациента шло не так гладко, как вначале пред полагал доктор Лерих.
Алик Колен давно избавился от последствий черепно-мозговой травмы, но все же оставался очень слабым.
И особенно досаждало лечащему врачу, что ребенок:
— Отказывался от пищи, требовал свести его с какими-то друзьями!
Без положительного результата прошел даже консилиум ведущих специалистов по черепно-мозговым травмам.
Он был собран по настоянию лечащего врача и разрешен доктором Лерихом, вопреки строгому запрету дона Луиса, который не желал, показывать, кому бы то ни было, этого особенного больного.
Только на поправку так и не пошло.
— Скорее всего, собака зарыта в самой психике подростка! — поделился доктор Лерих своими сомнениями, когда отчитывался перед доном Луисом за медленный процесс выздоровления. — Он страдает ещё и от того, что не видит вокруг знакомых предметов, близких ему людей!
Реакция была ожидаемой.
— К черту! К дьяволу вашу психику! — взорвался негодующий бранью мистер Грасс. — Вы хоть всех нечистых призовите себе на помощь, только ускорьте мне процесс выздоровления!
Он едва не за грудки взял своего научного светилу:
— Мне мальчишка нужен живым и здоровым как можно быстрее.
— Что же, именно так я и поступлю! — невозмутимо констатировал доктор.
Хорошо знавший себе цену Лерих словно не замечал потока, выпавших на его долю, оскорблений.
— Самое же первое условие — уберите от мальчика Мануэля Грилана.
— Что значит — уберите? — насторожился главарь мафии.
— Он влияет на Альберта Колена как раз с самой неблагоприятной стороны.
И тут ученый привел неотразимый аргумент:
— Вызывает у пациента целый букет нездоровых эмоций.
Условие было не столь уж не выполнимым, учитывая, что лишь номинально Мануэль Грилан скроется с глаз мальчишки, продолжая за стеной палаты оставаться его тенью.
— Хорошо, пусть будет по-вашему, — не стал возражать дон Луис. — Это обязательно выполним!
Его покладистость на этот раз была легко объяснима еще и тем, что крайне надежно охранялась вся клиника:
— И особенно — её верхний этаж.
Там в лечебных покоях и размещался особый блок, на содержание в котором Альберта Колена, так рассчитывал чуткий ко всякому финансовому успеху дон Луис.
Уже были наготове лучшие химики, получившие заказ:
— Проанализировать кровь мальчишки!
С тем, чтобы на основе полученных данных синтезировать то самое чудесное снадобье, которое с удивительным успехом применил проклятый пришелец Бьенол:
— Избавляя своего маленького спутника от смертельной болезни.
Но и этим — барышами от распространения чудесного лекарства, не ограничивались широко идущие планы дона Луиса…
— Делайте все, что считаете нужным и необходимым для пользы дела, — еще раз велел он доктору Лериху. — Но только мальчишку мне поднимите на ноги, как можно быстрее.
Руководитель клиники, получив одобрение от шефа, тут же приступил к опробованию нового подхода к лечению столь важного пациента. Юному пациенту вернули вещи, с которыми он попал в больницу. В том числе — наручные часы.
На виду поставили в больничной палате, прошедшую основательную дезинфекцию, его спортивную сумку.
— Вот только с обслугой пока ничего не получилось.
Алик никак не хотел идти на контакт с уже имеющимися в штате лечебного учреждения врачами, медсестрами и санитарами.
Ознакомительная версия. Доступно 353 страниц из 1765
