Обшарпанные дома постепенно сменялись симпатичными чистенькими особняками, узкие улочки расступались. Мы въехали в район, где здания больше не лепились друг к другу, будто ласточкины гнезда на берегу реки, – каждое окружала лужайка или небольшой сад.
Мы подъехали к двухэтажному особняку. Издалека доносились звуки музыки, в тенистом саду были расставлены столы, между которыми прохаживались нарядно одетые гости.
– Особняк монны Гислинды, – объявил мэтр Ланселот. – Монна Амари, прошу, не волнуйтесь так. На вас лица нет.
Неужели волнение так заметно? Удивительно устроены люди: я без страха влезла в окно разрушенного дома, когда мальчишке-оборотню грозила опасность, а теперь была сама не своя от переживаний.
– В саду обычно проводят ярмарки, детские увеселения; официальная часть пройдет в доме, где организуют ужин и танцы. Мы поздороваемся с гостями, но вовсе не обязаны развлекать их разговорами.
От объяснений сделалось спокойнее. И в самом деле – не съедят ведь меня здесь!
Деятельная монна Озис приняла на себя обязанности распорядительницы. Она тут же взяла меня под опеку.
– Мэтр Даттон, предоставьте Грейс моим заботам, я сама ей все покажу.
Очень жаль было отпускать локоть мэтра Ланселота, но я не маленькая девочка, чтобы цепляться за него весь вечер. Наверняка мэтр Даттон захочет переброситься парой слов с давними знакомыми.
Монна Озис обняла меня за талию, как подругу, и увлекла за собой. Мы прошлись вдоль ярмарочных рядов. Громко сказано, конечно, – ярмарочные ряды! Всего-то четыре стола, на которых дамы благотворительного общества выставили на продажу изготовленные собственными руками детские вещи, вышивки и кружевные салфетки.
Ко мне подскочила девчушка с розой в волосах, протянула бумажный цветок.
– Медная монетка – или сколько пожелает уважаемая дама.
– Нет, милая, нет, ты ошиблась, наша гостья не дама. Простите, Грейс. Я к тому, что вы вовсе не обязаны покупать цветок.
Уверена, монна Озис не хотела меня обидеть, но ее слова неприятно кольнули меня.
– И все-таки я хочу купить цветок.
Я протянула девочке две медные монеты.
Монна Озис без остановки представляла меня гостям. Кого-то я видела прежде, кого-то впервые. Гостей было так много, что я отчаялась запомнить хотя бы несколько имен, даже голова закружилась. Вдова бывшего мэра решила, что мне сделалось дурно от жары, и повела к фонтану с прохладным лимонадом, где под навесом собрались дамы-благотворительницы.
– Разрешите представить вам нашу юную звездочку-целительницу, – провозгласила монна Озис. – Незаменимую помощницу мэтра Ланселота.
Среди женщин я заметила Амели, племянницу монны Озис. Та беззастенчиво изучала меня, как изучают, должно быть, забавных зверьков.
– Надеюсь, вам понравится бал, милая Грейс, – пропела она. – Это такая удача для вас – побывать в высшем обществе. Смотрите и запоминайте, вряд ли когда еще представится такая возможность.
Все заулыбались, обменявшись многозначительными взглядами, а через мгновение и вовсе забыли про меня, продолжив начатый разговор: он касался мэра и какого-то сюрприза, который он для всех приготовил.
Монна Озис разглядела у ворот важного гостя и убежала со словами:
– Веселитесь, Грейс.
Оставила меня наедине с дамами, которым до меня не было ровным счетом никакого дела. Я взяла стакан с лимонадом и отодвинулась на несколько шагов, пила маленькими глоточками, потому что не представляла, что буду делать после того, как напиток закончится.
Дамы вдруг перестали шептаться и уставились куда-то за мою спину. Оглянулась и я, и на душе сразу сделалось легко и спокойно.
– Вы позволите составить вам компанию, монна Амари? – Мэтр Ланселот тепло улыбнулся.
– Монна! – фыркнула Амели, даже не стараясь говорить тихо.
Но мэтр Даттон и ухом не повел и смотрел только на меня. Я прекрасно понимала, что руководитель клиники не так уж нуждается в моем обществе, он просто увидел, что я растерянно застыла со стаканом лимонада в руках, и пришел меня спасать. Я оперлась о твердую ладонь, и смущение тут же улетучилось. Пусть судачат за спиной сколько хотят о бедной девочке, которой посчастливилось одним глазком посмотреть на великосветскую жизнь. Им не удастся испортить мне настроение!
Когда солнце начало клониться к закату, гости стали постепенно перемещаться в зал особняка, где у стены были накрыты столы с закусками. В центре расположилась небольшая трибуна для аукциона, увитая цветами и листьями.
Я не успела и глазом моргнуть, как разыграли лот от «юной целительницы». Дама, выкупившая его, отозвала меня в сторону и долго объясняла, чего именно она от меня хочет: убрать морщины на лбу, подтянуть овал лица.
– И вот, посмотрите, какая некрасивая складка у губ… Вы сможете исправить?
Я не знала, плакать мне или смеяться. Местные дамы именно так представляют себе работу целителя?
– Прошу прощения, это косметическая медицина, а я…
– Дорогуша, я выложила за услугу пять серебряных монет, так что будьте добры, найдите возможность ее оказать! – оборвала она меня.
– Хорошо, завтра вечером я буду у вас, чтобы провести процедуру, – сухо ответила я.
Проще согласиться, чем объяснять даме, что я вовсе не это понимала под «услугой целителя». Придется освежить в памяти азы косметической медицины. В конце концов, это не сложнее, чем сращивать кости.
– Следующий лот! – возвестила монна Озис. – Танец!
Девушки и молодые женщины радостно встрепенулись, мужчины подобрались. Мэтр Ланселот нашел меня взглядом и слегка наклонил голову. Мое сердце затрепетало. Что означал этот поклон? Он собирается купить танец со мной?
– Мужчина, который хочет провести тур вальса, открывающего сегодняшний бал, с дамой по своему выбору, должен заплатить за это! Начальная ставка – серебряная монета.
– Предлагаю внести небольшие изменения в правила! – раздался звонкий женский голос.
Он, будто звон колокольчика, привлек внимание гостей. Я обернулась и увидела молодую темноволосую женщину. Несмотря на нежное лицо, в гостье с самого первого момента ощущался характер. Она была не столько красива, сколько уверена в себе. Хотя хороша собой, этого не отнять. Незнакомка вошла в зал в сопровождении мэра, но уже обогнала его на несколько шагов.
– Какие изменения? – удивилась монна Озис, близоруко сощурившись на гостью: она, видно, никак не могла взять в толк, кто эта дама.
– Я тоже буду участвовать в аукционе. Моя ставка – пятьдесят монет золотом.
Все ахнули. Неслыханная сумма! Но даже она не настолько шокировала гостей, как следующая фраза из уст незнакомки:
– Пятьдесят монет золотом за танец с мэтром Ланселотом Даттоном.
Я, как и многие, уставилась на мэтра Ланселота. Он же глядел на гостью так, будто увидел привидение. Он сделался белее бумаги, в лице ни кровинки. Я испугалась, не понимая, что происходит, и тоже, кажется, побледнела.
– Какой скандал, – прошептали за моей спиной.
Молодой голос подхихикнул:
– Выкупили нашего красавчика, будто какую-то девицу!
32
Сердце колотилось как бешеное, в ушах шумело, и весь мир, казалось, сузился до одного лица.
– Разрешите вам представить, дамы и господа. Наша столичная гостья, баронесса Карина Райт, – пробился в сознание голос мэра.
Карина. Пять лет назад она была хороша. Сейчас – ослепительна. На смену очарованию юности пришла уверенная в себе красота расцветшей женственности.
Ланс растянул непослушные губы в улыбке.
– Монна Райт, не чаял увидеть вас здесь.
– А я, напротив, предвкушала встречу.
Лицо изменилось, а голос – нет. Все тот же серебристый колокольчик, что прозвенел тогда, в полумраке беседки, пригвоздив его к месту.
«Не зря говорят, на детях великих людей природа отдыхает. Его отец сумел вернуть величие древнему роду, но сам Ланс – лишь сын лорда-канцлера».
Сейчас на ее губах светская улыбка, но карие глаза пышут ненавистью. Ненавистью, которая заставила нарушить все приличия. Поставить на танец, словно это она – мужчина, а он – девица с заполненной бальной книжечкой.
