– Правильно, – кивнул Роджер и беспокойно оглянулся на мисс Грунинг. – Она подавала матушке нужные нитки. Но потом матушка пожаловалась на холод, и мисс Миллз вышла, то ли за чаем, то ли за чем-то ещё…
– За шалью, которую миссис Шелли забыла на кухне, – охотно подсказал Эллис. – Но к шали мы ещё вернёмся, и не раз, а пока… Пока пройдём, пожалуй, в другую комнату.
Я думала, что он скажет что-то вроде: «Представьте себя в таком-то месте» – и начнёт описывать обстановку. Но мы действительно покинули комнату, прошли по этажу и поднялись наверх, к пустующим спальням для гостей – все, кроме миссис Шелли и миссис Прюн. Хозяйка дома слишком увлеклась пасьянсом, а миссис Прюн не пожелала оставлять её без присмотра.
Комната, куда привёл нас Эллис, выглядела совершенно обыкновенной: преобладание голубого и синего в интерьере, кровать, камин, кресло и небольшой комод, запирающийся на ключ. Над массивной каминной полкой висела дурно исполненная картина, на которой волки рвали на части гончего пса.
Меня пробрало холодком.
– Чем же отличается эта гостевая спальня от двух других? – нараспев произнёс детектив, не успели мы все войти и разместиться. Мисс Грунинг с дядей снова забилась в угол; «гуси» встали у дверей, так, что прорваться наружу силой было теперь невозможно. – Ну, во-первых, здесь умерла мисс Миллз. А во-вторых – и это стало причиной для «во-первых» – мистер Шелли устроил здесь свою маленькую сокровищницу.
Эллис постучал каблуком по одной из половиц – и, поддев её прямо мыском ботинка, легко свернул на сторону.
– Дурацкий тайник, хуже не придумаешь, – решительно заявил он. – Особенно когда в доме есть служанка, питающая неизъяснимую слабость к воровству. Я о мисс Миллз говорю, разумеется, мисс Грунинг, не хмурьтесь, ваше время ещё не пришло. Так вот, про воровство… Мисс Миллз дважды выгоняли из других домов за премилую привычку: стащить какую-нибудь хозяйскую безделушку и перепрятать. Потом, разумеется, вернуть, причём оригинальным образом: серебряную брошь кинуть в суп и подать во время обеда, а вилку воткнуть в цветочный горшок. Тайник крайне глупый потому, что его не могла не обнаружить служанка, которой положено здесь убираться, – улыбнулся Эллис снисходительно. – Так и произошло. Но даже ей хватило рассудительности оставить на своём месте столь важные предметы, как револьвер мистера Шелли и обручальное кольцо для его будущей невесты. Полностью отказаться от искушения мисс Миллз, увы, не сумела. Иногда она улучала минутку, чтобы вернуться в эту комнату, вскрыть тайник и перебрать хозяйские сокровища. И в тот злополучный вечер она поступила так же: под предлогом того, что надо бы отыскать шаль миссис Шелли, мисс Миллз улизнула из гостиной и забралась сюда. Отодвинула половицу, достала кольцо… а дальше всё пошло наперекосяк.
Если бы я не наблюдала за мисс Грунинг, то не заметила бы, как на целое мгновение лицо её изуродовала животная, всепоглощающая ярость.
– Грхм, – неожиданно прочистил горло один из гусей, высокий усач. – А в протоколе это где у нас?
Только тогда я обратила внимание на то, что он держит пухлую стопку исписанных листов. А Эллис сразу поскучнел и произнёс уже почти нормальным голосом:
– Примерно на сорок девятой странице. Со слов «…обнаружен открытый тайник под половицей, а вокруг следующие предметы». Это описание комнаты – то, какой она была в тот день, когда здесь обнаружили тело, – пояснил он, посмотрев на меня. – Половица не повреждена – значит, мисс Миллз знала, как устроен тайник, и залезала туда отнюдь не впервые. Вещи вокруг были разложены аккуратно – связка писем, накладной воротник, монета с пробитым краем, револьвер. Когда человек ищет что-то конкретное, со всем остальным он обращается небрежно, как с хламом; любой вор оставляет после себя сущий разгром, забирая лишь ценные вещи, а хозяйский скарб разбрасывает, иногда даже и портит. А мисс Миллз любовалась сокровищами мистера Шелли, перебирала их, раскладывала вокруг… Да, кстати, кольцо ведь тоже было здесь? – быстро спросил он у Роджера.
– Да, – подтвердил тот – и улыбнулся, одними бледными губами; глаза его оставались серьёзными. – В бархатной коробке. Коробку нашли сразу, а вот обручальное кольцо…
– О нём позже, – с усмешкой перебил его Эллис. – Точнее, о том, где оно в итоге нашлось. Хоукс, а вы следите за протоколом, теперь нам нужна будет примерно девяносто восьмая страница, про кухню. Итак, среди сокровищ мисс Миллз обнаружила кольцо. И что же она сделала? Женщина, уже не юная, никогда не была замужем, весьма романтичная…
С Эсме Грунинг творилось уже что-то страшное. Она то бледнела, то краснела и не могла уже смотреть на Эллиса. Дядя обнимал её, позволяя спрятать лицо на своём плече, и мрачно сопел. В комнате словно бы стало душно; я стиснула пальцы, но веер, увы, остался в гостиной.
– Это лишь моё предположение, – заговорила Паола Мариани. – Но, скорее всего, мисс Миллз попыталась примерить кольцо.
– В точку! – воскликнул Эллис и сухо рассмеялся. Меня пробрала дрожь; теперь казалось, что он тоже ведёт себя ненормально, как пьяный… или как Роджер в худшие его минуты. – Она его примерила. Но узловатые пальцы служанки – не то же самое, что изящные, тонкие пальцы леди или джентльмена. Проще говоря, кольцо застряло. К счастью, народная молва знает два прекрасных средства, чтобы справиться с этой бедой – постное масло или мыло. И то, и другое имеется на кухне. Скажите, мистер Баррисон, ваша племянница помогала вам в тот день?
Рыжий повар засопел ещё громче, но ничего не ответил. А «гусь»-усач снова многозначительно кашлянул и зашелестел страницами протокола.
– Ну, вот тута было написано, что мисс Грунинг при нём находилась почти весь день. А здесь – что внизу убиралась. Противоречие, значит.
– Ложные показания, как всегда, – отмахнулся Эллис. – Некоторые люди, стараясь выгородить родственников, несут околесицу и не могут вовремя остановиться. Благо есть ещё и незаинтересованные свидетели. В частности, мясник, который снабжает Шелли, любезно сообщил, что именно в тот день мистер Баррисон заходил, чтобы забрать заранее оговоренный товар. Ну, а мисс Грунинг на правах родственницы, вероятно, осталась присматривать за стоящим на плите супом. По крайней мере, в тот момент, когда обнаружили погибшую служанку, повара в доме не было, а суп безобразно пригорел, и это тоже отражено в протоколе… Но вернёмся к мисс Миллз. Сначала она пыталась снять кольцо самостоятельно, однако не преуспела. И тогда она совершила непростительную ошибку – обратилась за помощью к своей, как она считала, подруге. К мисс Грунинг. Скажите, мисс Грунинг, – произнёс Эллис, сделав едва заметную паузу. Голос у него стал пугающе низким, тихим; я невольно подалась вперёд, ловя каждое слово. – Как давно вы влюблены в мистера Шелли?
Ярость, которую Эсме Грунинг до сих пор держала под спудом, вырвалась наконец наружу.
– Да что ты понимаешь! – закричала девушка, рыжей фурией кидаясь к Эллису. Один из «гусей» тут же шагнул ей навстречу, чтобы перехватить, но дядя-повар успел быстрее. Эсме царапала его руки, пытаясь ослабить хватку, и сучила ногами по полу. Сейчас она напоминала уже не человека, а змею или крысу, придавленную каблуком, и к горлу у меня подкатил ком. – Она! Она тыкала мне своей рукой в лицо, с этим кольцом, а я знаю, что это за кольцо! И все камни были в жире, жир тёк по её уродливой руке! Это кольцо должно было стать моё! Моё! На моём пальце оно бы не застряло!
Невольно я отступила на полшага назад, становясь плечом к плечу с Паолой Мариани. Сейчас мне как никогда не хватало трости. От криков, от духоты комната словно бы начала медленно вращаться, и пол слегка накренился под ногами…
Всё кончилось внезапно.
Роджер Шелли сделал три размашистых шага, заключил искажённое лицо Эсме Грунинг в рамку ладоней – и поцеловал ядовитый, кривящийся, злой рот.
– Тихо, – сказал Роджер, отстранившись, и вернулся на своё место.
Он вытер губы тыльной стороной ладони, не отрывая взгляда от вытертых половиц. Служанка обвисла в дядиных руках и больше не пыталась не то что вырываться – даже шевелиться.
