Кир успокаивал меня, словно это меня всю жизнь обделяли добротой и любовью; словно это я была лишена всего хорошего, что может дать детство в семье.
Я затихла только через несколько минут.
Наверное, у меня скоро месячные…
Или чёртово будущее настолько изменило меня, что за несколько часов я стала совершенно другим человеком. Я никогда не ревела. За всю свою жизнь я плакала от силы пару раз – когда родилась и когда резались первые зубы. Я никогда не испытывала серьёзных чувств. Самым ярким переживанием за всю жизнь была покупка платья на свадьбу сестры. Моё спокойствие всегда было моей константой. Всегда. Но здесь я стала другой. С ним я стала другой. И если Алекс первым пробудил во мне чувство ненависти, то Кир был первым, кто пробудил во мне чувство любви. И привязанности.
Я разобьюсь в лепёшку, но не допущу, чтобы с ним что-то произошло. Я буду дарить ему столько тепла, сколько понадобится, чтобы он забыл своё прошлое. Я окружу его своей заботой и заставлю привыкнуть к тому, что его можно любить. Что я люблю его.
– Я люблю тебя, – прошептала в его кофту, залитую моими слезами.
– Я понял, – мягко улыбнулся Кир и поцеловал меня в макушку.
И я добьюсь, мать его за ногу, чтобы он сказал мне ЭТИ слова в ответ!
– Идём? – Я оторвалась от его кофты и подняла на него зарёванные глаза.
– Идём, – вновь улыбнулся Кирилл и снова взял меня за руку.
– Чёрт! – на лестницу выбежал Ян, глаза которого были непривычно сосредоточены.
– Что случилось? – нахмурилась я.
– Новенький сбежал! – на ходу выкрикнул русоволосый, врываясь в свою комнату.
– Что?! – я мгновенно оказалась у него в дверях. – Но как это возможно?!
– Габи. Он вырубил её, – выругался Ян, доставая телефон и тут же набирая номер.
– Но защита Дома… – начала было я, а затем резко замолчала. – Так это она защищала Дом?!
– Да, как выяснилось, – русоволосый вновь выдал отборную тираду и отрывистым голосом проговорил в трубку: – Могла бы и предупредить, кого нужно защищать в первую очередь! – Невидимый собеседник что-то ему ответил. – Она без сознания на кухне, а новенького нигде нет! – Трубка тоже выдала русский отборный, а я узнала голос Эльзы. – А нечего было уходить из особняка! И мне плевать на твои причины! Это ты подставила всех под удар! Понадеялась, что Лена усыпит его надолго? Да мне плевать на твои доводы, тащи сюда свою задницу!
По мере разговора мои заплывшие от слёз глаза всё больше и больше расширялись, а в конце я даже прикрыла рот рукой, чтобы не выдать что-нибудь в духе их «разговора на русском общедоступном».
– Дом не окружён иллюзией, – констатировала Майя, входя в комнату Яна.
– Всё ещё хуже, чем мы думали, – вбежала следом Лена. – Тани нигде нет.
– А она-то зачем им понадобилась? – выдохнула я, уже хватаясь за голову.
– Чёрт его знает, может, она просто испугалась и расщепилась, – сказала Ана, неожиданно появляясь за моей спиной.
– Он был подставным? Чтобы найти наше убежище? – спросил Алекс, стоя в дверях со скрещенными руками на груди.
Все замолчали.
Был ли Макс предателем? Они этого не знали. Но это знала я. Не был. Вот только я не торопилась сказать об этом вслух. Все те, кто сейчас стоял в комнате русоволосого, – все они что-то скрывали. О себе, о своей силе, о своих намерениях, об Организации, что собрала нас вместе. И все они не спешили раскрывать свои секреты.
Как не спешила и я.
– Кто с Сашей? – Ян посмотрел на Лену.
– Тима, – ответила рыжая, нервно оглядывая нашу компанию. – Что будем делать?
– Ждать Эльзу, – ответил ей брат, затем бросил взгляд на темнеющую улицу. – И надеяться, что в ближайшее время Охотник не придёт.
– Алекс, запри все двери в Дом, Ана, окажи Габи первую помощь. – Лена отдавала команды так, словно всю жизнь только и делала, что занималась обороной крепости. – Остальные идите в общий зал; будем разговаривать.
И то, как она сказала эти слова, говорило само за себя.
Настало время выложить карты на стол.
Я сидела на подоконнике, положив голову на плечо Кира, стоявшего ко мне спиной. Мне было жизненно необходимо постоянно касаться его, потому я медленно водила руками по его прессу, с невероятным удовольствием отмечая, как сокращаются мышцы под моими пальцами… Ему нравились мои прикосновения. А моё дыхание становилось всё более тяжёлым от тепла его тела, расположившегося между моих ног. Кир положил ладони на мои колени, обнимавшие его по бокам, и медленно провёл ими по бёдрам… А я вообще уверена, что хочу присутствовать во время этой дружеской беседы? Охотник, Яра. Охотник… Кир тихонько сжал пальцы на моих бёдрах… Думай о конце света! О конце света, о том, как всех нас здесь используют…
В комнату зашла Ана и что-то негромко сказала Лене; я не сдержалась и рассредоточила зрение, настраиваясь на её способность. А затем опустила взгляд вниз…
Тьма окружала нас, связывая воедино и образовывая кокон вокруг наших тел.
Это было жутко.
И это было невероятно сексуально.
– Ты ей нравишься, – негромко сказал Кир, повернув голову к моему лицу и едва заметно касаясь губами моего виска.
– Она мне тоже, – улыбнулась я, чуть сжимая колени.
– Она это чувствует. – На лице Кира растянулась странная улыбка, а в моём теле завязался тугой узел…
– Итак, все в сборе? – В комнату резко зашёл Ян, за спиной которого появились Алекс и Тимофей. – Предлагаю начать.
– Начните, пожалуйста, с краткого ввода для непосвящённых, – попросила я, отстраняясь от Кира и спрыгивая с подоконника.
Чувства чувствами, но либо здесь и сейчас откроется тайна тысячелетия, либо произойдёт малоинформативный разговор ни о чём. Я предпочитала первое – от секретов уже подташнивало, и от своих, и от чужих.
– Охотник нападает на уникумов, убивает уникумов их же силой, никогда не попадается, не прослеживается в снах Саши, не оставляет за собой следов. Как находит жертву – вопрос открытый. Предположительно – скан, – спокойно ответил Ян, глядя мне в глаза.
– Убивает жертв их же силой, – повторила я то, что напрягло ещё в прошлый раз. – Вы не думаете, что он не заставляет уникумов самоубиться, а РЕАЛЬНО убивает их их же силой.
– На что ты намекаешь? – нахмурился Алекс.
– На то, что запугать уникума довольно сложно. Судя по вашим же словам, все они обладали активным даром, то есть – были агрессорами.
– Это так, – кивнула Лена.
– Почему вы не думаете, что этот Охотник – хамелеон? – в лоб спросила я.
На некоторое время в комнате установилась тишина.
– Нет, это невозможно, – покачал головой Ян, – Саша бы увидела хамелеона. Как увидела тебя.
– Тогда что мешает ей увидеть Охотника? – спросила я.
– Должно быть, страх, – ответила Ана. – Она ещё ребёнок. Это нормально.
Возможно, но списывать её слепоту на детский страх – это то же самое, что играть в рулетку.
Но вслух я об этом не сказала. Нет, вслух я задала другой вопрос:
– Что она видит в своих кошмарах?
– Будущее. То, что точно произойдёт. То, что заранее предрешено. – Ана пожала плечами.
– На что ты намекаешь? – Алекс пристально посмотрел на меня.
– На то, что Саша не видит Охотника по определённой причине. И эта причина может привести нас к Нему, – ответила я.
– В её словах есть логика, – негромко сказал Кир; шесть пар глаз тут же уставились на него.
– Хорошо, – протянул Ян, в котором теперь с трудом можно было узнать прежнего весельчака и душу компании. – Но сейчас мы имеем в наличии сбежавшего новичка, который вырубил нашего защитника… защитницу, – поправился он, – и скрылся в неопределённом направлении.
– Ты намекаешь на то, что Макс – это Охотник? – я изумлённо подняла брови.
– Он – Отражатель, по-моему, здесь всё ясно. – Ян одарил меня выразительным взглядом.
Точно… Макс – Отражатель! Он может отразить любую атаку, даже пули! Но почему в будущем он играет за нашу команду? Почему не перебил нас, если смог остаться незамеченным в том, другом варианте развития событий?
