Дождавшись окончания процесса, осмотрел готовую сталь и начал тихо материться на гномьем. Хитрый посол сразу оценил большую часть проблем, которые у них возникнут при попытке повторить подобное. Я же с улыбкой передал ему свиток с описанием технологии и рунными контурами разделения газов.
Перестав материться, гном, тем не менее, поклонился, подтвердив, что сделка выполнена. Правда, выглядел он при этом, как будто съел целиком лимон. Нет, сам процесс послу понравился своей относительной простотой и понятностью. Но он прекрасно понял, что за всей этой простотой стоит.
Тем не менее, на следующий день миссия номов покинула город, оставив всего несколько представителей сугубо для посольской работы. А мы с Фионой отправились в горы, оставив на хозяйстве Элеонору. Поплыли на корабле, что и привело к лёгкому неудовольствию блондинки.
Домик в городе встретил нас тишиной и чистотой, а в погребе и на леднике всё оказалось забито продуктами.
— Любят тут тебя, — хмыкнул, увидев на кухне свежую зелень и хлеб.
— Так работать надо, а не бегать с куском железа наперевес, — отмахнулась эльфийка.
Спорить я не стал и первым пошёл в душ, с наслаждением подставив голову под горячую воду. Да, у нас в доме горячая, и холодная вода, и, более того, даже тёплый туалет. Для отработки технологии в наличии насос и котёл.
Подобное есть в производственных раздевалках и новых домах, потихоньку двигая в массы непривычный комфорт. Пока оно довольно дорого, те же трубы — медные, свинцовые и стальные. С нержавейкой плохо, хотя работы и ведутся.
Само по себе, вроде, и не важно, но я рассчитываю со временем производить трубы, краны, насосы и прочую оснастку, а для этого нужно сразу создавать хотя бы внутренний рынок.
Так что, закончив, переоделся в одежду, которую не жалко испортить, надел корону и отправился на непомерно разросшиеся плавильни.
— Ваше Величество! — поклонился Дорин, увидев, как я вошёл в цех.
Я кивнул и, потерев ладони, попросил:
— Показывай что нового!
Гном усмехнулся и устроил мне экскурсию по производствам, демонстрируя, созданное ими за то время, что я воевал.
— О, вы отводите газы из прогрева кокосовых печей в подогрев воздуха для домны?
— А газы из домны для коксовых печей, — подтвердил гном.
Мы как раз подошли к батарее печек, где открылась крышка, и гидравлический толкатель выпихнул на пандус свежую порцию топлива, на которую тут же брызнула из распылителей вода.
Пока охлаждался кокс, я почесал в затылке и поинтересовался:
— Вы газы от самого пережигания и отходы просто выбрасываете?
— Да, а что? — поднял бровь гном. — Смолу алхимики смотрят, говорят, там много всего интересного, но на данный момент возможности переработки очень невысокие.
— А газ не пробовали смотреть? Впрочем, и так вижу — отводов для него нет.
— Не всё сразу, — пожал плечами тот. — Пойдёмте, покажу производство двигателей, там мы достигли многого.
И действительно. Они отливали корпуса из чугуна, тут же точили поршни. А вот те же коленвалы лили из стали, потом дорабатывая. Вообще, в этой мастерской оказалась на удивление высокая механизация. Для каждой операции свой станок и десяток приспособлений к нему.
А на производстве подшипников я и вовсе завис, вбирая разлитую в воздухе ману. Здесь маги разошлись, судя по количеству иллюзий возле станков. И Дорин передал меня поздоровавшемуся Густаву, с которым мы и провозились до самого вечера в ближайших цехах.
Потрясающе, они делают в день десяток двигателей! Приём совершенно одинаковых, около семидесяти лошадей мощностью. Их и ставят везде: от питания станков до кораблей. А потом мы прошли в небольшую пристройку, где двигатель поставили на наземный экипаж.
— Отлаживаем систему распределения момента, Бьёрн. Ты немного не вовремя, а то бы могли и прокатиться, — пожаловался Густав, когда я увидел этого монстра.
Проведя рукой по ободу деревянного колеса, на который сверху была приклеена каучуковая полоса, залез в саму повозку, грустно смотря на рычаги управления. Даже если Густав доделает коробку передач, кататься на этом…
— Работы тут ещё и работы, — спрыгнув на землю, хмыкнул я.
— Да и толку от такого экипажа? Ты говорил, что за подобным будущее, но пока я вижу неудобную карету, ещё и требующую хороших дорог. Крестьянам и вовсе бесполезно, мы пробовали кататься, если дождь пройдёт, моментально в грязь закапывается.
— Мы решим проблему, друг, — хлопнув его по плечу, усмехнулся я. — Для этого сюда и приехал.
Конечно, не только для этого, но автомобиль меня захватил. Хотя, какой автомобиль? Очень быстро было принято решение делать самый что ни на есть трактор. Правда, от того, что выходило в проекте, меня начинало подташнивать.
Почему? Колёса. Мы способны создать гусеницы, мы будем делать гусеницы. Но — потом. Сейчас же стоит задача, сделать максимально простую телегу с двигателем, на чём крестьяне смогут пахать вот прямо завтра. И колёса выходят очень широкие, ребристые. Стальные. Отчего внутри всё переворачивается.
Однако реальность диктует своё, так что я погрузился в работу. Общение с людьми и решение конкретных задач очень хорошо показывает, что может наша промышленность, и на что я могу рассчитывать в случае войны.
Не так уж и плохо, на самом деле, выходит. В чём-то конец девятнадцатого века, а вот технология кислородного конвертера — это уже, скорее, двадцатый. Если усреднить, то выйдет эпоха смены веков, а, возможно, и повыше. Штучно мы способны на многое.
Кое-что нас сильно сдерживает, так что я нашёл время для одного разговора через пару дней после прибытия.
В небольшом домике, находящемся на отшибе от цехов, среди дюжины таких же, где работали остальные алхимики, я нашёл грустно сидящего пред пробирками парня, который в своё время придумал получать азотную кислоту, пропуская выхлопные газы через воду.
— Ваша Милость, — вскинулся он, когда я зашёл внутрь, чуть не разлив стоящую на столе пробирку, в которой у него оказалось что-то налито.
— Расслабься, а то обольёшься какой-нибудь гадостью, отравишься ещё, — кивнул я на ёмкость.
— Это чай, Ваша Милость, — улыбнулся химик, взъерошив и так всклоченные волосы.
А следом, увидев блеснувшую корону, побледнел, и, поклонившись намного глубже, пробормотал:
— Извините, Ваше Величество, вылетело из головы!
— Не страшно, — безразлично отмахнулся я. — Ты лучше расскажи, в чём проблема? Почему не выходит улучшить процесс?
— Не вижу пользы от этой реакции, Ваше Величество. Она работает только по причине большого давления в машине. Мы пробовали разные вещи, но этот способ производства кислоты не имеет будущего. В тех двигателях, что делает цех господина Густава, выход продукта и вовсе совсем маленький.
— Налей и мне чаю, — попросил я засуетившегося парня, задумавшись.
Что я помню про производство азотной кислоты? Синтетический аммиак, который с катализатором пережигают с воздухом? Или кислородом? И сам аммиак, изготовление которого даже более сложный процесс, связанный, как я помню, с большими давлениями.
Дай бог памяти… Как там говорили? Аммиак — это водород и азот? Получить водород можно электролизом. А дальше, вроде как, обеспечить водородно-воздушную смесь и сжечь? И, опять же, с катализатором?
Но сначала нужно определиться с самим аммиаком, ничего ли я не путаю, попробовать провести опыты по выделению из него азотной кислоты. Где его взять?
Постучав по столешнице пальцами, благодарно кивнул химику, поставившему передо мной чашку с чаем. Вот так вот вспомнить, как его легко синтезировать химией, не выходит.
Но! Я ведь не случайно недавно вспоминал коксовые печи? Там в газе точно есть аммиак. Не знаю, насколько много, но должен быть, а у меня тут скучает юное дарование, которому нужна новая задача. А там дальше посмотрим.
Усмехнувшись, проговорил:
— Завтра пойдёшь к Дорину, скажешь, что Бьёрн отправил заниматься газом от пережигания угля. Пусть строит улавливатели, а там будешь разбираться, что в нём есть полезного. Заранее тебе скажу, там очень много всего. Выделишь все газы, что возможно, пропустишь через все жидкости, что сможешь придумать.
