— Пустите! — истерично крикнул я и бестолково бросился вперёд. — Я хочу её увидеть!
Меня ловко перехватили, прижали руки к туловищу и охлопали одежду. Правда, что они там хотели у меня найти — не могу и представить. На мне одежда была обтягивающая, как костюм аквалангиста. Только пиджачок что-то прикрывал, да и тот был тонким и расстёгнутым, показывая, что под ним нет ничего.
— Ты куда это собрался? — поинтересовалась одна из женщин, остановивших меня.
— К Ти-ине-е, — протянул я и заплакал, обмякнув на их руках. Меня тут же отпустили и усадили на ступеньки. Спустя минуту откуда-то появились три женщины, облачённые в каски и бронежилеты, со штурмовыми винтовками в руках. Троица остановилась в пяти-шести метрах от меня. Одна охранница подошла к ним и что-то сказала, пожав плечами. Потом по указанию бронированных направилась к моей машине. Её напарница в это время оставалась со мной, нависнув своим немалым ростом надо мной сидящим.
— Какая Тина?
— Моя Ти-ина, — сквозь всхлипы, ответил я. — Милая Тиночка-а! Моя крошка любимая, моё солнышко.
— А кроме имени ты можешь назвать фамилию? — стала допытываться охранница. Остальные внимательно смотрели и слушали.
— Грехет, ик, Тина Грехет… её убили машины, мою Тиночку-у, — вновь завыл я, потом попытался вскочить и ворваться в двери. Но женщина надавила на моё плечо, и я плюхнулся обратно. — Её сюда привезли, вы не можете меня остановить… дайте мне с ней повидаться в последний раз, прошу вас! Я больше не увижу её, меня просто не отпустят сюда, опять начнут лечить и возить по клиникам… прошу, пустите!
Я схватил её за ладонь двумя руками и умоляюще посмотрел снизу-верх ей в глаза. Та растерянно глянула на своих коллег.
— Нет здесь твоей Тины, — раздался голос за моей спиной.
Я повернул голову, посмотрел на бронированную, что заговорила со мной.
— Врёшь! — с обидой вскрикнул я. — Врёшь! Врёшь! Ты с ними заодно… ты специально… да, я знаю тебя, ты семьёй сюда подослана! Что, думаешь, заберёшь меня?
Все опешили от моей выходки, и никто не успел среагировать, как я подскочил со ступенек и оказался рядом с поручнем, привинченным к стене, в который вцепился со всей силой.
— Тина! Тиночка, я здесь умру, и нас положат рядом! — закричал я. — Я буду с тобой навсегда! — а в голове мелькнула мысль. — «Блин, а не переигрываю ли я?».
Но, если судить по лицам зрителей, фальши они не уловили и все принимали за чистую монету.
На шум появились ещё две женщины, в которых по повадкам, по манере держаться, двигаться, смотреть на окружающих я узнал эхор. Эта парочка вышла из морга и уж точно не являлась персоналом. Охрана тел, ради которых я тут размазываю слёзы пополам с соплями по лицу? Думаю, что она самая.
И вот вся эта толпа смотрела на концерт, который я устроил. Через пару минут две женщины, которые первыми остановили меня, взялись отрывать меня от поручня. Но куда там! Я сам не ожидал, что могу быть таким цепким. Да и они старались всё делать аккуратно, осторожно, чтобы не повредить мне ничего. А эти могли, не женщины, а гренадёрки какие-то. Им бы в баскетбол играть, а не торчать простой охраной в морге в мелком посёлке, всё достоинство которого заключается в том, что он родовой.
Чуть позже к ним подключились ещё две бронированых. И так же без результата.
А у меня ото всего этого реально началась истерика, я закатывался в плаче, икал, задыхался и не мог остановиться.
Всё закончилось, когда мне в лицо плеснула холодной водой эхора. Пока все толпились вокруг меня, пытались разжать пальцы, уговаривали и морщились от моего визга, она сходила внутрь и принесла кружку воды.
Холодной, я бы даже сказал, что ледяной душ быстро привёл меня в чувство. Дальше я уже всхлипывал по привычке.
— Нет здесь твоей Тины, мальчик, — эхора повелительно махнула рукой и все отошли от меня. — У нас пустой морг, здесь никого давно уже не привозили.
— Правда? — спросил я.
— Правда. Я слышала о бое с машинами вчера, что было много погибших, которых повезли в поселковые морги, но не наш. Езжай в Тураполис или Огнигорн, скорее всего, туда отвезли Тину. Извини, что мы тут так с тобой. И сочувствую твоей потере.
На последних словах эхоры я вновь захлюпал носом. Просто должен был, меня могли не понять.
Потом отпустил поручень, понурился и медленно шагнул в сторону двери в морг, глухо произнеся:
— Покажите мне туалет, пожалуйста, мне нужно.
Не попросил, не уточнил, а практически мягко приказал. Эх, прямо почувствовал себя на месте парней, из которых женщины в моей вселенной верёвки вьют. Сколько было случаев, когда какая-то красотка подходит к охране на складах и просит помочь с чем-то, телефон позвонить, воды для машины, своей собачке или вот как я сейчас — в туалет, а потом охрану находят в отрубе с огромным содержимым клофелина в крови или связанную. И ведь сложно отказать, для многих даже невозможно, и чем моложе, тем невозможнее.
Вот и эти впустили меня туда, куда я не мог пробиться силой последние десять минут. Пусть и прошёл я всего десять метров по коридору, и в зал с телами не попал, но всё равно план сработал. Дальше оставалось только молить госпожу Удачу.
Охранница вошла вместе со мной в санитарное помещение, которое своей отделкой запросто может конкурировать с туалетными комнатами в дорогих клубах и популярных увеселительных заведениях.
«М-да, ни стыда, ни совести у местных, — с досадой покачал я головой про себя. — Извращенки озабоченные».
Я стал неторопливо и аккуратно умываться, пытаясь придумать, как же оставить здесь дубль незаметно. Ну, не соблазнять же мне эту великаншу? Подозрительно будет, сразу заподозрит и решит взять меня за яйца, которые мне слишком дороги, чтобы ими так безрассудно рисковать.
«Ай, да к чёрту, — я мысленно махнул рукой и направился в кабинку, — хоть какой-то стыд у неё должен быть».
Дверку я не стал закрывать, рассчитывая, что женщина не совсем уж конченая дама с напрочь стёртыми моральными правилами приличия. И угадал: краем глаза, когда возился с тесными брюками, заметил, что она отвернулась.
Я управился со всеми делами секунд за пятнадцать, после чего быстро вышел и с бледным от нервного напряжения и усталости после использования Дара в экстремальной ситуации, направился прочь, и, словно, машинально, прикрыл дверь кабинки.
— Проводите меня, пожалуйста. И простите за то, что я тут устроил. Просто вы не знали мою Тину, она волшебная девушка, — я взял охранницу под локоть, немного прижался к ней и увлёк в коридор, старательно привлекая к себе внимание развешиванием словесной лапши на ушах провожатой. — Она такая, такая…
За нашими спинами в кабинке за дверкой спрятался мой дубль. Как только мы вышли из коридора, я-дубль забрал несколько предметов, что я оставил, покинул туалет и заскочил в одно из ближайших помещений, где было темно и отсутствовали посторонние. Там дубль укрылся под столом и стал ждать.
Расставание затянулось на несколько минут. Я, изображая обессиленного и опустошенного морально человека, доковылял до машины, где вновь поплакал, положив руки на руки и уткнувшись в них лицом. Через минуту мне тактично предложили помочь вывести машину с территории, если я сам не могу.
— Пожалуйста, вы извините, что я тут всё устроил, — повинился я, стоя перед КПП на дороге и прощаясь с охранной. — Я не специально, просто вы не знаете, что такое любовь. Когда бабочки в животе… а потом они рассыпаются и превращаются в холодный лёд, который колет сердце.
И после этого я сел в машину и очень медленно поехал прочь.
Всё — мужчина-истеричка сыграл свою роль.
Как только охранницы с КПП меня перестали видеть, я прижался к обочине и открыл пассажирскую дверь. Через несколько секунд в машину запрыгнула Викесса, одетая в маскировочный костюм, чтобы слиться с местностью. Она перехватила у меня руль, и ещё немного снизила скорость, чтобы я не разбился при прыжке на дороге.
Всё это нужно было для того, чтобы я мог контролировать своего дубля. Мой Дар был ещё слабым для контроля копий за многие километры.
