— Этими силами мы не сможем даже близко к ней подойти. Даже если у нас будет в три раза больше войска, Казань нам не светит.
— Хороший у меня генерал, — ухмыльнулся я. — Может, стоит рассмотреть кого-то другого на твою должность?
— Можешь меня хоть на цепь посадить, результат от этого не изменится. Без хитрости мы в Казань не войдём. И ты не хуже меня это знаешь.
— Ладно, не злись. Что у противника?
— Почти тысяча трупов и в три раза больше ранеными. На ногах всего пять-шесть сотен.
— Лёгких сколько?
— Тоже около пяти сотен. Точные цифры подам в отчёте.
— Группа добралась?
— Нет, но уже на подходе. Крайний срок — завтра. Я всё ещё считаю, что мы поспешили с переходом границы. Нужно было дождаться, пока они войдут.
— У наших как дела? — проигнорировал я Толино замечание.
— Всё так же: сидят в осаде, ждут, когда мы организуем контрнаступление. Армия Кристины прошла Москву, но ей теперь нужно обойти Нижегородское княжество.
— Как раз успеет к самому веселью. От Филина вести есть?
— Пока тишина.
— Что с разведкой?
— Первые данные уже есть, но я их ещё не видел. Так, кое-что на словах.
— Ну давай хоть кое-что.
— Пережогин выдвинул пять тысяч, пока неизвестно куда. Болгар и Тетюши перекрыли реку, основные дороги тоже берут под контроль. Глеб, я всё ещё считаю, что нам нужно вернуться и освободить свои земли. У нас проблемы со снабжением, через две недели армии нечего будет жрать.
— Этот вопрос я решу.
— Как?
— Блядь, Толь, не тошни на нервы, а⁈ Я сказал: решу! Значит так: сформируй малые отряды, пусть пройдутся по окрестным посёлкам и соберут все припасы. Настрой связь с Ижевскими, помнится мне, они тоже на Казань облизывались.
— Сделаю, — кивнул он, — Что с пленными делать?
— Пока ничего. Раненым оказать помощь и всех накормить, они нам ещё пригодятся. Баржи освободить, они нам пока не нужны, землёй пойдём.
* * *
И всё же армия — довольно неповоротливое чудовище. Слишком много нюансов нужно учесть и донести до каждого. А в это время враг не дремлет и вовсю старается подготовить ответные действия. Казалось бы, три дня — не такой уж большой срок, но в условиях войны за этот период ситуация может измениться кардинально.
Мы едва успели восстановить повреждения Тольяттинской крепости, разгрести и сформировать трофеи, а Пережогин уже был на подходе. Пять тысяч человек — это очень весомый аргумент и в отличие от нас, они действовали на своей земле. За их спинами снабжение и подкрепления, в то время как у нас осаждённые поляками города. Но я был рад этому обстоятельству, ведь у нас появился шанс прилично сократить численность войска противника.
Да, у них техника, потому как в топливе они нужды не испытывают, но мы не собираемся биться с ними в чистом поле. По крайней мере, не так, как они себе это представляют. Пережогин принял слишком импульсивное решение, и я прекрасно его понимаю. В его действиях есть логика и с кем-нибудь другим этот манёвр обязательно бы сработал. Но у меня есть ответ, который ему очень не понравится.
Нет, в крепости мы отсиживаться не станем, потому как весь его расчёт именно на это. Стоит нам запереться и на этом всё — наступление моментально превратится в оборону. Вот и выходит так, что сражаться в поле нам всё-таки придётся. Однако бить в лоб хорошо вооружённому войску — равнозначно самоубийству. Решение я нашёл, и по его воплощению в жизнь было очень много споров. Впрочем, мне оно тоже далось нелегко.
На горизонте едва забрезжил рассвет, когда я отдал приказ о наступлении. Вся атака строилась на деморализации сил противника. Я не просто так оставлял пленных и выхаживал раненных. Плюсом, удалось согнать с окрестных земель ещё около трёхсот человек. И к концу третьих суток, у меня сформировался отряд смертников, численностью около полутора тысяч. Он и отправится в атаку первым.
Чтобы всё прошло как надо, позади их будет толкать батальон. Рота смешается с частью смертников для имитации полноценной атаки. Это делается для того, чтобы противник наверняка открыл огонь по своим. Но когда до них дойдёт то, что они натворили, можно будет забыть о моральном духе в их рядах. После чего мы и начнём развивать основную атаку.
Да, это бесчеловечно и крайне жестоко, но не я всё это начинал. Пережогин ударил меня в спину, и все эти люди его в этом поддерживали. Ещё на прошлой неделе они снабжали армию, которая блокировала мои города, а некоторые, даже принимали в этом участие. Так что невинных здесь нет, и за свои действия они ответят сполна.
Пара коротких очередей в спину и пленные рванули вперёд. Они пока даже не догадываются о том, что происходит, и куда их ведут. А потому ломятся навстречу противнику, не подозревая, что скоро им придётся пожертвовать собой во имя моей победы.
Самое сложное во всей этой затее — спрятать два полка по флангам противника. Вот что казалось поистине невыполнимой задачей. Однако брошенных, разрушенных почти до основания городков и посёлков по округе хватало. Да, войска пришлось разделить на множество мелких отрядов, но в итоге всё должно было сработать.
Одновременно с началом движения пленных, был отдан приказ на старт манёвра тыловых сил. И неповоротливая военная машина пришла в действие. А мне оставалось только ждать результатов, изредка корректируя боевые манёвры.
— Восемнадцатый и пятый объединились, — выкрикнул один из связистов, и я пометил место встречи на карте красным карандашом.
— Третий выдвинулся на позиции, — доложил следующий.
— Сколько до столкновения? — спросил я.
— Чуть менее двух километров, — получил я ответ буквально через секунду.
— Отлично, пусть сорок седьмой и двадцатый начинают сближение.
Нервы натянуты как струна, руки вспотели. Вот-вот войска сойдутся в схватке, и от её исхода будет зависеть дальнейшая судьба нашей кампании.
— Десятый, одиннадцатый и тринадцатый объединились, — очередной выкрик связиста и новая метка на карте.
Пока корректировать нечего, всё идёт по отработанному сценарию. Самая неразбериха начнётся после первого выстрела, вот тогда штаб заработает в полную силу. А пока остаётся только ждать и нервничать, прокручивая в голове всевозможные варианты исхода.
На карте сплошное месиво из разноцветных точек, но красных, с каждой минутой становится всё больше, а их рой — плотнее. Связисты уже без умолку докладывают об объединении войска. Кольцо сжимается.
Нам стоило огромных усилий, заставить противника поверить в лобовую атаку. Пришлось пожертвовать несколькими отрядами, чтобы запустить дезинформацию. Да и внутри войска, до самого конца никто ничего не понимал. Хитрость должна сработать, просто обязана.
— Есть контакт! — выкрикнул связист, но это мы уже и без него поняли.
Отдалённые звуки стрельбы оповестили меня об этом буквально за мгновение.
— Расстояние? — уточнил я.
— Пятьсот с небольшим и сокращается.
— Отводите сопровождающих.
— Есть.
— Третий и второй батальоны на позиции, — очередной доклад.
— Ждите, — скомандовал я, — что по левому флангу?
— Третий на позиции, пятый в десяти минутах. Первый на позиции, ожидает присоединения сорок седьмого и двадцатого.
— Расстояние триста, потери превысили сорок процентов, — выкрикнул связист, наблюдающий за отрядом смертников.
— Правый фланг?
— Второй и четвёртый на позициях, шестой в пяти минутах, — донеслось с одного угла.
— Восьмой вышел на позицию, десятый ожидает две роты.
— Артиллерия?
— Ожидает приказ.
— Приблизительно шестьдесят процентов потерь, расстояние триста. Противник остановился и прекратил огонь.
— Залп из всех орудий! — рявкнул я. — Третий, пятый, второй и четвёртый в бой.
— Есть! — одновременно крикнуло несколько голосов.
А в следующую секунду раздался грохот крупного калибра. Ох, как бы мне сейчас хотелось посмотреть на то, что творится на поле боя. Да, примерную ситуацию я прикинуть могу, но это всё не то. Новости приходят с запозданием, а положение меняется каждую секунду. Сейчас я как никогда жалею о том, что пошёл на поводу у хизмеев и отдал им все запасы дронов. Но других вариантов у меня не было, какая-то сволочь слила им точную цифру. Да, впоследствии я нашёл предателя и его труп долгое время кормил птиц и мух, пока не начал разваливаться на части. Но сейчас от этого не легче.
