— Я только вчера нашёл для тебя адрес этого Шумилина.
— Помню. Спасибо.
— Это всё, что ты мне скажешь?
Я посмотрел на своё отражение в зеркале, потёр глаза.
— Вовчик, чего ты от меня хочешь?
— Ты был у Шумилина?
— Ты бы меня ещё про Васю Седого спросил.
— Причём тут Седой? — сказал Вовка.
— Он тоже из окна выпал, — ответил я. — В Сочи. Ты разве не слышал об этом?
Пару секунд в динамике трубки звучало только Вовкино дыхание.
— На что ты намекаешь? — спросил Владимир.
Я сказал:
— Вирус по стране ходит. Эпидемия началась. Вот они и падают.
— Кто?
— Васи, — ответил я. — Уже второй Вася за месяц вообразил себя перелётной птицей. Но далеко не улетел.
Я увидел, что Димкино отражение в зеркале зевнуло.
Вздохнул.
— Димка, мне не до шуток, — сказал Владимир. — Ты имеешь… ко всему этому какое-то отношение?
— Я имею желание ещё немного поспать.
Я в очередной раз зевнул — громко.
Сказал:
— Позже поболтаем, Вовчик. Я вечером к вам заеду.
* * *
После разговора с братом я не вернулся в постель. Ещё до полудня я приехал на городской рынок.
Прогулялся на рынке мимо здания администрации (рядом с ним теперь дежурил целый отряд хмурых охранников). В мясном павильоне купил литровую банку мясных обрезков (уже источавших запах тухлятины). Прошёлся вдоль цветочного ряда, приобрёл там семь веток разноцветных кустовых роз (получился большой веник, но красивый).
По пути с рынка я заглянул в билетную кассу кинотеатра «Металлист».
Дежурившие у касс «предприниматели» продали мне там два «лучших» билета на вечерний сеанс.
* * *
К дому Коли Синицына я отправился под конец рабочего дня.
Помнил, что Синицын нередко сбегал с работы пораньше. Но мотоцикл Николая около его дома я не увидел. Дверь квартиры мне Синицын не открыл. Поэтому я вернулся в «копейку». Почти сорок минут сидел в машине около Колиного подъезда.
Синицын остановил мотоцикл в трёх шагах от моего автомобиля. Проделал он это лихо, будто за ним сейчас наблюдали поклонницы. Коля заглушил двигатель. Снял мотошлем. Зажмурил глаза и взглянул на мою «копейку». Махнул мне рукой.
Я выглянул из окна и сказал:
— Привет, Коля. Присядь в машину. Есть разговор.
* * *
Николай поёрзал в пассажирском кресле. С любопытством взглянул на букет роз, что лежал в салоне «копейки» на заднем сидении (в моем автомобиле сейчас пахло, как в цветочном магазине). Синицын пожал мне руку, примостил у себя на ногах мотошлем. Окна в машине я оставил приоткрытыми. Во дворе звонко кричали дети, чирикали сновавшие в кронах деревьев воробьи. Я обменялся с Николаем парой вступительных фраз («Как дела?», «Хорошо»). И лишь тогда перешёл к делу.
Я пристально посмотрел Синицыну в лицо и спросил:
— Николай, ты хочешь сегодня вечером сходить в кино вместе с очень красивой молодой женщиной?
Николай усмехнулся, по-гусарски провёл пальцем по своим тонким усам.
— Блин горелый… конечно хочу, — ответил он. — Всегда готов. Неужели из Ленинграда приехала твоя генеральская дочка и привезла для меня подругу?
— Лучше, — ответил я.
Вынул из кармана два билета в кинотеатр «Металлист».
— Начало сеанса в двадцать один час, — сообщил я. — Сегодня показывают «Одиссею капитана Блада».
— Классный фильм. Я его уже два раза смотрел.
— Посмотришь ещё.
— Само собой.
Синицын кивнул головой и улыбнулся.
Я посмотрел на часы и сказал:
— Времени ещё полно. Успеваешь.
Коля снова кивнул, постучал ладонью по шлему.
Я указал за окно и спросил:
— Мотоцикл не украдут, если ты на час оставишь его во дворе?
Синицын помотал головой.
— Даже пальцем мою кобылку никто не тронет, — заявил он. — Тут все знают, что она моя.
Он грозно сжал кулак.
— Тогда мы с тобой сейчас прокатимся, — сказал я. — Познакомишься со своей будущей спутницей. Ей двадцать пять лет. Зовут её Яна Терентьева. Слышал о такой?
Коля помотал головой.
— Не-а, — сказал он. — Но имя мне нравится. Яна. Дмитрий, ты говорил: она красивая?
— Тёмные волосы, симпатичное лицо. Грудь второго размера… а может, и больше. Талия тонкая, как у балерины.
Я показал руками, какая у Терентьевой талия.
— Есть только один нюанс, — уточнил я. — Яна работает во второй городской больнице. Она патологоанатом.
Коля нахмурил брови.
— Она не любит ментов? — спросил он.
— К милиционерам она относится нормально. Без предубеждения.
— А… в чём тогда проблема?
— Она работает патологоанатом, — повторил я. — Ты знаешь, что это за профессия.
— Понятное, дело, — ответил Синицын. — Она трупы режет. Поэтому не любит мужчин?
Коля нервно закусил губу.
— Тебя не смущает её профессия? — уточнил я.
Николай пожал плечами.
— Нет. Нормальная профессия. Не опасная.
— Тогда проблем нет, — сообщил я. — Поехали. Готов?
— Конечно, готов.
Я завёл двигатель «копейки».
— Куда поедем? — спросил Николай. — К ней? Я познакомлюсь с этой Яной прямо сейчас?
— Ну а чего тянуть? — сказал я. — До начала сеанса осталось чуть больше трёх часов.
* * *
По пути к Строительному переулку я пересказал Синицыну всё, что помнил о Яне Терентьевой. Сообщил ему, где Яна училась и когда закончила обучение. Вспомнил, что Терентьева сейчас вела научные изыскания: готовилась к работе над кандидатской диссертацией. Рассказал, что Яна не была замужем (помнил, как Терентьева «тогда» радовалась, что впервые наденет свадебный наряд). Проинформировал Колю о нынешнем месте работы Яниного отца и о его планах балатироваться в городской Совет. Признал, что работа Терентьевой отпугивала потенциальных женихов.
Коля слушал меня внимательно, сохранял серьёзное выражение лица (будто при разговоре с подозреваемым). Задавал уточняющие вопросы. Изредка посматривал мне в лицо (задумчиво). В прошлой жизни я часто возил Синицына на своей машине (когда мы с Колей вместе работали). Вид сидящего в салоне (по правую сторону от меня) Николая казался мне сейчас привычным, словно после предыдущей такой поездки не прошло уже больше трёх десятков лет. Я свернул с проезжей части во двор, подогнал «копейку» к тому самому дому, где вчера беседовал с высоким усатым мужчиной.
Показал Синицыну на дверь подъезда.
— Здесь она живёт, — сообщил я. — Четвёртый этаж. Десятая квартира.
Отобрал у Николая мотошлем, вручил Коле букет из роз.
— План такой, — сказал я. — Звонишь в дверь. Спрашиваешь Яну. Предъявляешь ей своё удостоверение…
— Удостоверение-то зачем?
— Чтобы она не приняла тебя за мошенника. Милиционеры у нас пока ещё пользуются уважением. Поэтому она сразу тебя не прогонит. Говоришь ей, что она самая прекрасная женщина из всех, кого ты за свою жизнь видел. Даришь ей букет. Приглашаешь на вечерний сеанс в кино. Билеты ей покажи, чтобы она не приняла твои слова за шутку. Скажи, что через пару часов за ней зайдёшь. Не вламывайся к ней в квартиру. Не дожидайся её ответа. Сразу же уходи.
— Эээ… а ты?
— Что я?
— Мне казалось, что ты нас познакомишь, — сказал Николай.
— Разве я такое говорил?
Я вскинул брови (в точности, как это делал Колин друг, мой младший брат).
Сообщил:
— Мы с Яной Терентьевой не знакомы. Это ты меня с ней познакомишь, когда сделаешь её своей невестой.
Коля потёр усы.
— Не понял, — сказал он.
— А что тут не понятного? — спросил я. — Букет и билеты у тебя есть. Иди и закадри девчонку. Или ты испугался?
— Нет, но…
Синицын усмехнулся, посмотрел на меня.
— Ну, ты даёшь, Рыков, — сказал он. — Сразу видно, что ты Вовкин брат: такой же шутник. Эти шуточки у вас в крови.
Он покачал головой и спросил:
— Думаешь, этот твой план сработает?
«В прошлый раз ты с ней так и познакомился, — подумал я. — Только тогда это был твой план».
