Когда мы с Айрис вошли, я установил дрон-разведчик № 1 под потолком, между двумя плитками, а дрон-разведчик № 2 сел мне на плечо, где выглядел как часть скафандра. Я начал запись видео и отправил ее АдаКол2. Наши первые переговоры слушали все, так почему бы и нет. АдаКол2 выбрала канал, и секунду спустя в меню видеофайлов появилась новая трансляция.
Я показал ее Айрис, и она подняла брови в знак одобрения.
ГИК-дрон остался с Тариком и Ратти. Подготовив шаттл к взлету, они открыли люк и расхаживали рядом в ожидании. Кто-то, вероятно АдаКол2, включил в ангаре свет, поскольку наружного освещения по-прежнему не хватало. За открытым входом в ангар все было тускло-серым, резкий ветер кружил клубы пыли.
Потом вошла Леонида вместе с тремя другими людьми. Судя по сетевым идентификаторам, их звали Адельсен, Беатрис и Хуанг. Леонида остановилась в трех больших шагах от нас, а остальные держались у нее за спиной. Айрис напряженно улыбнулась.
– Вы хотели с нами встретиться, – сказала она.
Леонида задумчиво наклонила голову и улыбнулась:
– Ну и представление вы устроили.
Айрис по-прежнему улыбалась, но с видом «да пошли вы все».
– Кстати, мы подумали, что колонисты захотят увидеть и эту встречу.
– Можете приложить этот фильм к своей заявке на получение финансирования, – беззаботно произнесла Леонида, словно от этой встречи не зависела жизнь колонистов. – Кстати, неплохая работа.
Если отбросить всю говнистость корпораций, думаю, это был хороший знак. Леонида не уступила, но, похоже, решила собраться с силами. Это даст нам время выбраться из зоны помех и добраться до главной колонии и ГИКа, чтобы выработать стратегию, за которую, надеюсь, будет отвечать кто-то другой. Потому что не знаю, как люди и ГИК-дрон, но я был на грани истощения. Органическая нервная ткань причиняла боль, мне в самом деле требовалась перезагрузка.
И тут модуль оценки угроз зашкалило. Ох, только не сейчас.
Я проверил отчет и ахнул: да, именно сейчас. Модуль уловил отклонения от нормы в языке тела у двух, нет, у всех трех коллег Леониды. В основном изменения в напряжении мышц, не синхронизированные с разговором и реакциями Айрис и Леониды. Для людей вполне нормально напрягаться в такой ситуации, однако тут было что-то иное. Может, они нервничают из-за меня, ведь все они наверняка уже знают, что я автостраж? Но они работали с автостражами, а обо мне знали только то, что я необычный автостраж, и понятия не имели, что беглый. Надеюсь на это.
Мы не условились, что я приду без оружия, потому что в таком случае Айрис вообще не смогла бы взять меня с собой, и переговоры не состоялись бы, ведь у меня встроенная ракетная установка. Люди из «Бариш-Эстранцы» имели при себе оружие, тоже ракетницы, но маленькие, способные лишь напугать других людей и привести в бешенство автостражей и крупную фауну.
В прошлый раз я не заметил никаких аномалий в поведении Леониды, пока не стало слишком поздно, но теперь такой ошибки не допущу. Я послал ГИКу-дрону предупреждение.
Я собирался позже покопаться в архиве в поисках ситуаций, когда «аномалия» означает что-то хорошее, но не особо рассчитывал на результат.
– В документальном фильме была показана реальность, – сказала Айрис. – Думаю, это совсем не то, что нужно для заявки на получение финансирования.
Если я отреагирую на ложную тревогу, то здорово нас подставлю. Мы будем выглядеть агрессорами, какими нас и пыталась выставить Леонида. Так что это может быть ловушка, уловка, чтобы заставить меня/нас отреагировать… Да, очень умно. Не то чтобы Леонида неумна, но я не мог понять, откуда она узнала, как добиться ложного срабатывания моего модуля оценки угроз. Или откуда вообще узнала, что у меня он есть. Корпорации пользуются автостражами, но мало кто из клиентов имеет представление о том, как мы устроены.
В зоне посадки ГИК-дрон просмотрел мой отчет об аномалиях и сказал:
«Ратти, Тарик, садитесь в шаттл».
Тарик нахмурился и посмотрел на люк, ведущий в подземный комплекс.
– Что-что? – спросил Ратти, который делал какие-то заметки по сети.
Леонида изящно пожала плечами.
– Ну, в общем, колонисты попросили нас уйти.
Если она и собиралась устроить ловушку, то очень хорошо скрывала свои намерения, вплоть до напряженности мышц и расширения зрачков. Она была расслаблена и весела. Не то чтобы я раньше не сталкивался с людьми, способными обмануть мой модуль оценки угроз, но меня все равно не отпускали нехорошие предчувствия.
– Нам надо еще поговорить с колонистами в главной колонии, – добавила она.
Айрис щелкнула челюстью, как будто хотела кого-то укусить, но ее улыбка осталась на месте.
– Там и увидимся.
Дрон-разведчик № 2 уловил, как Адельсен дернул рукой, и анализ показал, что он вот-вот схватится за оружие. Но вот в чем проблема: моя ракетница прожжет в нем огромную дыру. Однако я мог бы вывести его из строя с помощью излучателя левой руки (он находился под самым выгодным углом, выстрел из правой занял бы на десятую долю секунды больше), но если ошибусь, то застрелю его насмерть, и мы будем выглядеть слишком нервными придурками. Поэтому я прыгнул.
Если я ошибся, то все равно буду выглядеть нервным придурком, но хотя бы никто не умрет.
Однако придурком я не был. Пока я обхватил Айрис, Адельсен успел наполовину вытащить оружие. И тут я понял, что неверно рассчитал траекторию. Он целился не в Айрис.
Погрешность была немаленькой, но лучше перестраховаться, чем потом жалеть. Развернув Айрис и подпрыгнув вместе с ней, я слегка стукнул Леониду по плечу правым ботинком. И она покачнулась.
Как только мы приземлились, я перекувырнулся, чтобы упасть на бок и не раздавить Айрис. Перекатившись вместе с ней, я снова встал и проверил запись дрона-разведчика № 1. Я был прав – Адельсен стрелял в Леониду.
Поскольку я ее толкнул, снаряд лишь оцарапал ей плечо, а не попал прямо в позвоночник. Она вскрикнула от боли. Я мог бы толкнуть ее сильнее, и выстрел вообще ее не задел бы, но тогда она ударилась бы о плиты пола и сломала руку и плечо. А я, вообще-то, не поверил, что Адельсен целился в нее, несмотря на все показатели. Пометка на будущее: всегда верить показателям.
Я уже встал вместе с Айрис. Она схватилась за рукав моего скафандра и потеряла шарф. Выглядела она удивленной. Не менее удивленная Леонида зажала рукой рану на плече. Адельсен, Беатрис и Хуанг (все трое теперь вытащили оружие, но не целились ни в меня, ни в Айрис) тоже удивились, как можно догадаться. У меня было очень мало времени, прежде чем люди опомнятся и стрельба возобновится.
Люди совершенно не умеют обращаться с оружием, во всех смыслах. Я убрал руку Айрис со своего рукава, потому что планировал уничтожить всех троих врагов. Энергетический импульс из левой руки в левое плечо Адельсена, затем из правой руки – в правое плечо Беатрис и предплечье Хуанга, чтобы вывести всех из строя. Но тут дрон-разведчик № 2 подал сигнал тревоги. За моей спиной открывался люк, который мы должны были использовать для кратчайшего пути к шаттлу.
И через него вбежал автостраж «Бариш-Эстранцы».
«Ратти, садись уже в шаттл, – сказал ГИК-дрон. – Тарик, даже если тебе хочется сделать глупость, не беги навстречу враждебному автостражу».
«Тогда дай мне нормальную карту!» – ответил Тарик, забежав через люк обратно в комплекс.
Я толкнул Айрис к люку в противоположной стене. Тот коридор вел в глубину комплекса, но сейчас надо было беспокоиться не о колонистах.
– Беги! – велел я ей.
«ГИК, выводи Айрис».
– Стой, автостраж! – заорала Леонида. – Код команды…
Тот не остановился. Потому что если хочешь убить своего начальника (а такое нередко случается), то первым делом отзываешь его коды безопасности.
Это изменило самую суть положения, превратив его из «немного затруднительного» в «охренеть какое». Если бы они просто пытались убрать Леониду, это было бы одно. Честно говоря, я испытывал смешанные чувства по этому поводу. Сам я не стал бы ее убивать, если только для защиты другого человека, но, случись это у меня на глазах, не буду сильно переживать и смотреть много серий «Лунного заповедника», чтобы с этим справиться. Однако Айрис была свидетелем, и они приготовили автостража, чтобы убрать меня, так что, очевидно, мои люди следующие в списке.
