— Фигаро, открывайте уже глаза! — Раздражённый голос Артура резанул следователю слух. — Всё в порядке, ваш приятель ни о чём не догадается.
Следователь открыл глаз — левый. Для начала хватит, подумал он, а то мало ли.
С Метлби что-то произошло: ссыльный колун смотрел в сторону двери, через которую только что вышла командир Анна, и чуть улыбался краешком рта: странная улыбка — то ли ехидная, то ли печальная. Но при этом тело Метлби намертво застыло, точно колдун превратился в статую. Более того: сигарный дым, поднимавшийся от кончика сигары Метлби к потолку тоже застыл, став неким подобием сизого серпантина.
Тут, наконец, Фигаро понял, что то же самое произошло и с его собственной сигарой. Да и сам воздух в каюте сгустился и потемнел, как будто в него плеснули из бочки доброго крепкого стаута.
— Предвосхищая ваши тупые вопросы, — Мерлин говорил быстро и резко, — я не парализовал Метлби. Он бы это обязательно заметил. Этот прохвост не так прост. Я просто разогнал наше субъективное время до максимально возможных пределов. Долго вы так не продержитесь, поэтому просто слушайте и выполняйте. Все объяснения потом.
…Больше всего следователя поразило выражение лица старого колдуна. Мерлин Первый выглядел так… ну вот как если бы он, ругаясь, на чём свет стоит, искал в парке потерянные ключи, и тут из-под куста на дорожку перед ним выскочил Демон-Сублиматор, показал язык, и провалился сквозь землю, а Артур бы от произошедшего вкрай охренел, но зато от шока мгновенно вспомнил, что ключи лежат у него в кармане. Что-то совсем недавно сильно шокировало Артура-Зигфрида Медичи, но этот шок не парализовал его, а, напротив, спровоцировал на немедленные и крайне решительные действия: Мерлин был — хоть сейчас в бой с самим Демоном.
— Так, — отрывисто сказал древний колдун, — сейчас Анна вернётся и сядет в это же кресло. Она у себя в каюте, что-то ищет в тумбочке. Не исключено, что выпивку. Когда она вернётся — задержите её. Задержите, заболтайте, прокомпостируйте мозги, если надо — тресните по башке, но она должна просидеть в этом кресле сто десять минут. Я пока подключу аппаратуру.
— Но…
— Потом! Всё потом! Делайте, что велено, а не то я вас спалю… нет, заморожу… нет, ещё хуже: я вам ничего не расскажу. Всё ясно?
Френн лишь пожал плечами. Фигаро коротко кивнул и ответил:
— Ясно.
Артур с хлопком исчез, и тут же мир вокруг пришёл в движение: Метлби выдохнул табачный дым, тихо засмеялся, и сказал:
— Ну и дама. С мозгами, силой и загадкой. Мой типаж… Господа, почему у вас такое выражение лиц, словно вы увидели не милейшего командира «Шипастых Дубин», а, как минимум, вендиго? Она вас так пугает? Можно узнать, чем именно? А то мало ли: вдруг моя жизнь в опасности, а я и не в курсе.
— А вас она не пугает? — Френн, как всегда, нашёлся первым. — Вот ни на чуток?
— С какой стати? — Колдун пожал плечами. — Она, конечно, не кисейная барышня, командир отряда Белой Гвардии, да, да, всё понимаю. Но лично мне она показалась вполне здраво рассуждающей, и уж никоим образом не психопаткой. К тому же у неё уникальные колдовские таланты. Фигаро знает, я такое люблю. — Метлби подмигнул следователю, у которого в зобу дыханье спёрло от такой наглости. — Меня больше волнует наше путешествие и его исход. Не люблю работать в поле; моя вотчина это тихий кабинет, книги и блокнот. Ну, или печатная машинка — пытаюсь постепенно привыкнуть к этим новшествам, дабы не прослыть ретроградом… Однако же, судя по шагам в коридоре, командир возвращается. — Он лёгкими движениями пальцев привёл в порядок причёску. — Думаю, нас ждёт преинтереснейшая история, господа…
Это, действительно, оказалась Анна, и в её руках, как и предсказывал Артур, действительно была бутылка. Точнее, здоровенная бутыль в полный обхват (в такой же точно папаша следователя держал самогонку).
Следователь застонал.
— Что такое, любезный Фигаро? — Анна аккуратно прикрыла двери, и закрыла замок хитрым механическим запором. — Вам нехорошо?
— Да, мне нехорошо. — Процедил сквозь зубы следователь, смахивая ладонью со лба крупные капли пота. — Мы сравнительно недавно на Хляби, а я уже вкрай задолбался пить. При этом каждый встречный норовит меня угостить чем-нибудь эдаким, вроде мухоморовки или «совершенно нереальной самогонки». И тут вы появляетесь с бутылкой при одном взгляде на которую мне делается дурно. Нет, не то чтобы я отказывался. Я с удовольствием. Но, надеюсь, что в Белом логе мне таки восстановят печень.
— Сочувствую. — Командир огорчённо покачала головой. — Я примерно представляю, с чем вам пришлось столкнуться, поскольку сама уже давно живу на Хляби. Помню свой приезд сюда и знакомство со Швайкой… мда… Однако вынуждена вас огорчить: в бутылке не спиртное.
— Силы небесные, а что же ещё?!
— Вода. Да-да, не делайте такие глаза; в бутылке, действительно, вода. Но, конечно же, не простая. Слыхали про Гвардейские источники?
— Нет. — Инквизитор озадаченно покачал головой. — Вот уж про что не слыхали, так про то не слыхали.
— И правильно. Гвардия не особо-то распространяется на эту тему. Можно сказать, это наш маленький секрет, хотя, если честно, я не понимаю, зачем из этого делать такую тайну — эту водичку можно очень выгодно продавать… Так вот: очень-очень давно, ещё до появления первых Краевых Обходчиков — здесь тогда не было ничего, кроме каторги, а ссыльными колдунами так и вообще не пахло — кто-то из старателей нашёл здесь пещеры. Ничего удивительного, на самом деле, — пещер у нас тут хватает. Но в этих было золото, а ещё там жили снежные крыланы — нечто вроде здоровенных летучих мышей. Старатели убрались оттуда к чёрту перепуганные, и щедро заплатили гвардейцам, что в те времена ещё не были, по сути, Белой Гвардией, а назывались Шестым Королевским Арктическим корпусом — ну, просто военные, что тут всё охраняли — чтобы те выдворили «летючую жуть» из пещер. Солдаты деньги, конечно, взяли, вот только снежные крыланы оказались безобидными созданиями, для человека совершенно безопасными. Зато в пещерах нашли источники подземных вод, которые в дальнейшем и получили название Гвардейских. Там, из-под земли, бьют родники, и берут они своё начало чёрт-те знает на какой глубине. Эта вода, — Анна похлопала рукой по бутылке, — перенасыщена эфиром, причём эфиром в так называемом «мягком» состоянии. Эфирный заряд содержащийся в воде Гвардейских источников почти полностью совпадает по сигнатуре с тем эфиром, что поддерживает жизнь в человеческом теле. Это настоящая живая вода и первейшее средство от эфирной контузии. Гвардейцы пьют её постоянно; это один из источников их удивительных сил и способностей.
Анна села в кресло (следователь машинально взглянул на часы, засекая время), откупорила бутыль и взмахом ладони сотворила из воздуха три больших стакана.
— Угощайтесь, господа. Преполезнейшая водичка, уверяю.
…На цвет, на запах, и даже на вкус вода из бутылки ничем не отличалась от обычной минеральной воды, которую Фигаро как-то пробовал в столичном санатории, куда его после сильной эфирной контузии отправил на реабилитацию комиссар Пфуй: чуть солоноватая с едва заметным металлическим привкусом. Но стоило следователю пригубить из стакана, как он почувствовал, что в его теле словно лопаются маленькие пузырьки, будто он стал наполненным содовой сифоном. Дальше — больше: расхотелось спать. Фигаро не то чтобы клевал носом, но, откровенно говоря, был бы совсем не против прикорнуть на диванчике часок-другой; как говорил Артур — «перезагрузиться». Следователь понимал, что это какой-то технический термин, но всё равно думал, что он тут ни к селу, ни к городу: ничем грузить себя в кратком дневном сне Фигаро никогда не собирался, как раз наоборот, такой отдых хорошо прочищал голову.
Но внезапно оказалось, что прочищать её уже не нужно: вода из таинственных источников всё прочистила сама собой. Усталость как рукой сняло, но дело было не только в этом. Следователь чувствовал, как влитый в него эфир осторожно растекается по телу, вымывая засоры, вскрывая и вычищая места, где гнездились застарелые болезни, обновляя и восстанавливая, но, в то же время, постепенно перестраивая и меняя естество. Кто знает, может, если бы Фигаро попил такую водичку достаточно долго, то стал бы кем-то вроде племянника сержанта Кувалды?
