"Фантастика 2025-32". Компиляция. Книги 1-36 (СИ) - Вязовский Алексей

В целом Ельцин в личном общении оказался вполне адекватным. Мог легко выматериться под настроение, под хмельком был мужиком добродушным, эдакий дед-пасечник. Видно, что в теннис ему играть нравится, даже прибухнув, он быстро бегал по корту и выдавал крученые подачи…

— Ладно, можно и попробовать!

— Пить нужно со льдом. Меня во Франции научили, — Ельцин кивнул официанту, тот притащил емкость со льдом и специальными щипцами, чтобы не брать руками. Я вздохнул, бахнул себе в вино пару кубиков, попробовал. А неплохо! Еще и закусон в наличии — сыры, виноград, орехи… В целом в Ново-Огарево, куда меня привез лично Коржин, мне начало нравится. На даче президента, помимо главного особняка, был свой парк, пруд с рыбой, банный комплекс, гостевой дом, вертолетная площадка и отдельно стоящее здание крытого корта. Где мы, собственно, и играли в теннис.

Хорошо, что перед поездкой я догадался перекусить — вино сильно в голову не ударило, я даже смог принять еще несколько подач Ельцина и не посрамиться в дальнейших розыгрышах. Высокого класса не показал, но и президент меня сильно не давил, в основном резал мячик перед сеткой, куда я вполне успевал. Правда побегать пришлось. Челноком — туда-сюда. Даже пропотел.

— А ничего, можешь, когда хочешь, — резюмировал Борис Николаевич, когда у нас случился очередной перерыв, и официанты принесли новую бутылку вина.

— Может, хватит? — поинтересовался я для проформы. Уже знал, что вообще не хватит, и будем догоняться. Лишь бы не водкой.

— Еще пару сетов, и в баньку, — проигнорировал мое предложение Ельцин. — У меня тут такой банщик! Сандуны рядом не стояли…

Уже в парной я смог поговорить на интересующую меня тему. Нет, не про СНК. Тут, к бабке не ходи, придется разруливать все самому. Решил начать с Чечни. Если буду просить что-то для себя — меня мигом пошлют и до «тела» больше не допустят. Ведь у Ельцина все что-то всегда просят. Он наверняка, уже устал от этого по самое немогу. Поэтому, надо что-то сразу дать. Показать свою полезность.

— Я насчет бюджета, Борис Николаевич, хотел переговорить. Нам на 95-й год закладывать трансферы? С этой Чечней нихера непонятно. Налогов не платят ни копейки, но банковской системой пользуются вовсю, рубль там у них ходит…

— Ерин мне уже всю плешь проел с этой Чечней, — Ельцин тяжело вздохнул. — Бесконечный грабеж на железной дороге, эти фальшивые авизо. Мы в Чечне сейчас поддерживаем оппозицию от Временного совета и Умара Автурханова. Мне докладывают, что большинство чеченцев за то, чтобы остаться в составе России… А у вас что в Думе об этом всем думают?

Ельцин поддал на каменку, задумался. Нас окружило такое облако плотного пара, что аж дышать стало тяжело. Теперь-то я понял, как президент так много мог пить. Поддал, пропотел, прогнал алкоголь из организма, и можно новую порцию принять.

Автурхановские бабки, что Россия закачивала в оппозицию, уже давно на Западе, в оффшорах заныканы. Но расстраивать Ельцина я не стал. Тут нужна позитивная повестка.

— Надо по кошельку Дудаева ударить, — у меня уже был заготовлен ответ, — у него есть несколько банчишек, через которые перекачиваются бабки. Тут в Москве. Можно их накрыть через ЦБ, и финансировать прямыми траншами под конкретные уступки. Ну и без штурма Грозного, я думаю, нам не обойтись. Это язву придется каленым железом выжигать, иначе страна кровью умоется.

— Не хочу я использовать армию, — поморщился Борис Николаевич. — Если вояки начнут ровнять аулы артиллерией, все чеченцы рванут к Дудаеву. Получим настоящую войну. Партизанскую!

— А на свой собственный Вьетнам у нас нет денег, — резюмировал я. В теме бюджета я уже навтыкался, основные цифры доходной и расходной части помнил наизусть.

— Соображаешь, — Ельцин повернулся ко мне и уставился тяжелым взглядом. — Жалуются на тебя, Хлыстов, западники. Звонил мне американский посол, намеки грязные делает. У нас тут новая встреча с Биллом Клинтоном готовится, да и английская королева должна приехать осенью…. Нам сейчас дипломатические скандалы не с руки! Иначе лишимся иностранных инвестиций, и опять идти с протянутой рукой, просить гуманитарку на зиму. Ты что не понимаешь, что богатым человеком можно оставаться, только если не ссориться с американцами?

— Со мной проблем не будет! — пообещал я, приложив руку к груди. — Если ко мне не лезут, я сам никаких войн не начинаю! Это все наветы, Борис Николаевич! Завистники на меня наговаривают!

Надо его переключать на что-то срочно. Иначе, если начнет докапываться…

— Так что с Чечней-то? — я уставился на президента преданным взглядом. — Жириновский нагнетает вовсю. Он рвет и мечет, дал команду форсировать тему в СМИ. Раскачивает лодку, орет, что Россия для русских. А он сам такой же русский, как я полярный индус.

Я легко сдал Владимира Вольфовича. Просто отношения наши становились все хуже и хуже, пора было показать зубы. Слишком высоко вознесся вождь, опьяненный своими достижениями. Так высоко, что стал забывать тех, кто имел прямое отношение к его успеху. А еще мне не нравилось, что «сын юриста» вкидывает в общество такую повестку, которая сейчас ни к чему хорошему привести не может. С наскока Чечню взять нельзя — горная местность, плотная городская застройка в Грозном… Тут надо как-то аккуратнее. Но как именно, я пока не знал.

— Даже так? Ну я ему… — Ельцин ударил беспалой рукой по полке, на которой мы сидели. — Сам в президенты метит, собака, рейтинг себе зарабатывает.

Вдруг Ельцин вскинулся:

— А ты, Хлыстов, сам не хочешь забрать себе ЛДПР? Мне докладывали, что ты их главный спонсор. Собрать экстренный съезд, пока Вольфович где-нибудь в отъезде… В минюсте обещаю поддержку, быстро проведем тебя новым председателем партии.

Я так МММ «грабил», идея была мне близка. Но и окончательно разрывать отношения с Жириновским я не хотел. Тут надо осторожно двигаться.

— Во-первых, думского мандата вы его не лишите. Он будет все так же с трибуны костерить вас, — я вытер специальным полотенцем пот с лица. — Только в этом случае он станет неуправляем совершенно. А как публичный политик я ему в подметки не гожусь, он меня просто размажет. А во-вторых, проблему Чечни это вообще не решит. Нет, тут надо по-другому как-то.

— Представь свои предложения, — милостиво кивнул «Хозяин». — Я рассмотрю.

Если наши комитетчики были людьми, как на подбор, невзрачными и серыми, то эти, напротив, оказались парнями шумными и самоуверенными. «Кровь с молоком». ЦРУшники чувствовали себя в Москве хозяевами и, черт возьми, у них для этого были все основания. Я по жизни не люблю тех, кто крутит ласты другим людям, но тут совершенно какое-то другое чувство возникло, ничуть не похожее на то, что я испытывал к, пусть ненавистным, но таким привычным и родным мусорам. Эти вызывали отторжение, настолько сильное, что я даже сам себе удивился. Не то сказалась пропаганда, влитая в уши в пионерском детстве, не то наоборот, всплывала вторая жизнь, когда наши хозяева вступили со своими бывшими хозяева в жесткий клинч. Я хорошо знал цену этим улыбкам и никакого пиетета, что испытывали наши чиновники, к обладателям штатовского паспорта не испытывал. Напротив, хотелось вбить эти улыбки им в глотку поглубже, ведь эти люди вытирали ноги о мою страну, а я и не знал до сих пор, что такой патриот. Или не патриот я, а просто не могу чувствовать себя дешевой шлюхой, которую пользуют как хотят. Я ведь той страны почти и не видел из-за высокого забора, а все равно оказался чище и честнее, чем дети советских аппаратчиков и чекистов, которые враз стали записными демократами. А что должен делать настоящий демократ? Правильно! Он должен ненавидеть СССР, как исчадие кровавой гэбни, и Российскую империю, тюрьму народов. Если ты при делах и называешь себя патриотом, то ты либо городской сумасшедший, либо пытаешься пилить бабло, которого настоящие демократы пока в поле зрения не видят. В любом случае, ты тип крайне подозрительный и неприятный. Общаться с тобой серьезные люди не спешили во избежание подобия того, что на зоне называют зашкваром.