Роман осторожно перешагнул за высокий порожек. Замер и прислушался…
Честно говоря, он очень боялся услышать звуки, похожие на шаги. Но к счастью, в коридоре было совершенно тихо — не доносилось ни единого шороха, ни даже звука капающей воды.
— Может, пройдем дальше? — предложил Завхоз.
— Не сейчас, — тихо ответил Роман и шагнул обратно в аппаратную.
— Что, мандражишь?
— Не в этом дело. Мало ли что может оказаться в том коридоре — аномалии, монстры, радиация… Если мы погибнем, то у них, — Роман ткнул пальцем в сторону, где остались Генка и Бен, — практически никаких шансов отсюда выбраться. Исследовательская экспедиция в коридор может и подождать. Прямо сейчас в ней нет никакой необходимости.
— Да, верно, — согласился Юрка.
— Ну что, тогда закроем ее на замок?
«Колесо» они еле-еле провернули вдвоем. Мощные штыри лязгнули, входя в пазы. Ну, все… «Теперь по крайней мере с одной стороны мы в безопасности», — подумал Роман.
Тусклый красный свет между сомкнутыми ладонями Генки и Бена стал почти незаметен.
— Искра гаснет, — сказал Ёж и зевнул во весь рот. — Я смотрел… Гаснет она. Еще, наверно, минут пятнадцать-двадцать — и все… Оу, до чего же спать хочется… Бен, кажется, уже дрыхнет.
— Я не сплю, — промямлил Бен заплетающимся языком.
— Ага, не спит он! — Генка слегка пихнул его ботинком. — Стены от храпа трясутся!
— Иди ты…
— Ладно, мужики, хватит! — оборвал обоих Роман. — Пусть спит, если хочет. Ты же сам говорил про побочный эффект… И вообще, коли так — нам придется устраиваться на ночлег здесь.
— Что, прямо вот здесь?! — Ёж даже испугался. — Среди аномалий?!
— Что ж ты как буквально все понимаешь! Поднимемся на минус первый. Там аномалий нет. Найдем какой-нибудь кабинет почище, с целой дверью…
Стоящий рядом Завхоз заметно передернулся:
— Может, лучше на верхние этажи здания пойдем?! Этот подвал — место больно уж такое… Нехорошее… Аж оторопь пробирает!
— А наверху все стекла выбиты, — возразил Роман. — А у ребят комбезы рваные. Прикинь, если облако радиоактивной пыли принесет? Или газ какой-нибудь ядовитый…
Он вспомнил прошлогодний поход в Зону и внутренне содрогнулся. Нет, только не это…
— Пошли пока на минус первый, — Роман тронул Юрку за рукав. — Присмотрим место подходящее, пока «искра» до конца доходит.
«Искра» в ладонях уже еле-еле тлела. Генка зевал все чаще и шире, а Бену все вокруг казалось зыбким и нереальным. Словно сквозь толщу воды, дрожал и расплывался свет фонаря, дрожали и плыли голоса… Он чувствовал, как отрывают скотч от ладони, как его самого переворачивают и поднимают… Последнее, что отметил и запомнил Бен до того, как отключиться, был широкий, мощный, пропахший потом загривок Завхоза.
* * *
…Бен шел по коридору института. Перемазанные в грязи берцы чавкали по линолеуму и оставляли за собой мокрые следы; встречные студенты и преподы настороженно косились на грязный камуфляж, многодневную щетину, а особенно — на автомат. Да-да, Бен пришел в альма матер прямо в том и тем, в чем и с чем обычно ходил по Зоне. Плечи оттягивал увесистый рюкзак, а правое — еще и верный калаш. Перед Беном опасливо расступались и провожали удивленными взглядами… А он искал в толпе Светку.
Он пытался читать расписание занятий, чтобы поймать ее возле аудитории, но, глядя на разграфленный лист, очень быстро понял, что не осознает смысла написанного. И пошел наугад. А коридоры вуза почему-то повторяли конфигурацию подземных помещений «Вымпела», только были залиты мягким естественным светом — он лился из распахнутых дверей, за каждой дверью был кабинет с окном во всю стену, а за окнами… За окнами — ничего. Только молочный туман.
Светка вынырнула из толпы; вернее, толпа расступилась вокруг нее. Девушка попыталась повиснуть у него на шее, но тут же отпрянула; а Бена кольнула иголочка обиды — ну как же, грязь, пороховая гарь и горький запах дыма, — все это слишком грубо для изнеженной городской жительницы… Но все-таки он отдаст то, ради чего шел.
Бен вжихнул молнией кармана.
— Свет… Смотри, что я тебе принес!
Две самых крупных «звездочки» в ярко освещенном коридоре казались тускловатыми. Но толпа все равно удивленно ахнула и подтянулась на шажок ближе, вытягивая шеи. А «звездочки» сразу прильнули к Светкиным ладоням, как ласковые котята.
— Ой, какая прелесть! — радостно воскликнула она.
Отбежала на несколько шагов, на свободное пространство, и закружилась, размахивая руками.
— Ой, как здорово! — звонкий голос эхом отразился от стен коридора, вдруг ставшего очень гулким.
Она побежала, подпрыгивая, куда-то вдаль — легко, только самую малость касаясь пола. Ей очень хотелось попробовать, можно ли будет со «звездочками» летать, но для этого нужно больше места.
— Света! Свет, подожди, я с тобой…
Она бежала легкими прыжками. А ему поклажа словно рухнула на плечи, когда он выпустил из рук артефакты. Бен пытался бежать, и с трудом передвигал ноги; словно он шел сквозь воду. А Светка уже почти скрылась из виду. Коридор невероятно длинный, его дальняя оконечность совсем неразличима, она теряется в белом тумане…
Коридор вывел его на поляну посреди Зоны — удивительно зеленую среди сплошной осени, скрюченных бурых листьев и корявых деревьев-уродцев. Впрочем, вокруг поляны все та же осенняя Зона, а ближе к пятачку постепенно набирает силу зелень, становится гуще и ярче. Посреди поляны кружится Светка, уже не в джинсах и вязаной кофточке, а в длинном платье «под старину». Серебристый шелк невесом, длинный шлейф вьется следом за танцовщицей и парит над землей. Бен вдруг понял, что ему напоминает эта сцена — картинку с обложки диска «Blackmors Night». А вот и музыка Ричи Блэкмора обозначилась — вдруг прорезались и усилились гитарные переборы, как будто некто постепенно выворачивает громкость стереосистемы. Светка кружится под музыку, «звездочки» перелетают с одной ее ладони на другую, как ручные голуби; а Бен ловит себя на мысли, что с улыбкой наблюдает из зарослей, а выйти не решается, чтоб не спугнуть эльфийскую принцессу, которую невесть как занесло в чернобыльские леса.
Вдруг поляна начинает отдаляться, нет — она остается на том же месте, просто уменьшается в размерах. Ошалелый Бен с ужасом видит, как поляна становится размером с ладонь и оказывается красивенькой пластмассовой декорацией, какие вставляют внутрь прозрачного шара — в последние годы появилась мода на эти западные рождественские сувениры. Музыкальная шкатулка пиликает простенькую мелодию, а куколка Светка вместе с декоративной полянкой — внутри шара, который стоит на обыкновенном письменном столе посреди кабинета.
Бен оглядывается по сторонам — под ногами затертый линолеум, а стен-то и не видно… Такой громадный кабинет, что стен не видно… Полукружием впереди — письменные столы, за которыми восседают какие-то незнакомые люди. Некоторые — в военных мундирах, но разглядеть погоны, величину и количество звезд на них Бен не может, как ни старается. Кое-кто в обычных костюмах. Кое-кто — во врачебных халатах. Поцарапанный сейф чуть позади одного из столов. Обычный такой сейф, прямо как в районном военкомате. Он еще шатался на одну ножку; то ли ножка оказалась короче остальных, то ли пол корявый — сейф тогда еще подперли картонной папкой с личным делом Коляна Завгороднего, а потом дело никак найти не могли. Колян, помнится, носился, как ошпаренный, дело искал…
Да это же и есть родной районный военкомат, с ужасом понимает Бен. А его опять повесткой вызвали. И стоит он… Ох ты! До Бена только что дошло, отчего леденеет спина и бегают по всему телу мурашки. Он же стоит перед комиссией в одних трусах! Спасибо, что не без них… В трусах, расшнурованных берцах, и с медкартой в зубах. Ну не в прямом смысле слова в зубах, конечно, это так фигурально выражаясь; Бен свою медкарту тискает вспотевшей ладонью; но если сейчас скомандуют что-то вроде: «Закрыть глаза, руки перед собой, пальцем правой руки дотянуться до кончика носа», — то карту действительно хоть в зубы бери.
