— Доброе утро, арр!
— Арр Нейл? В смысле, доброе утро!
Тратить время на всякую ерунду мне было лениво, поэтому я убрал с лица улыбку и заложил большие пальцы за пояс:
— Собирайтесь, мы едем во дворец.
— Простите?
— У нас встреча. С его величеством Зейном вторым, Шандором по прозвищу Гневный! — любезно объяснил я.
— Я об этом ничего не слышал! — пролепетал мужчина и зачем-то отодвинулся вместе с креслом шага на полтора.
— А про мой недавний визит в посольство Хейзерра слышали?
— Д-да!
— Так вот, не вынуждайте меня устроить то же самое еще и в Псарне. Впрочем, если вы упретесь, то мои супруги, ожидающие нас внизу, с удовольствием повеселятся.
Аргумент оказался достаточно убедительным, поэтому ар Биер заметался по кабинету. Собрался достаточно быстро, вслед за мной спустился на первый этаж, вышел на крыльцо и «вспомнил», что отпустил карету.
— У вас есть выбор: ехать во дворец на одолженном коне или во-он в той повозке вместе с некоторыми особо преданными подчиненными! — нехорошо усмехнувшись, сообщил я. А когда мужчина метнулся к коновязи, пожал плечами: — Как видите, иногда можно обойтись и без кареты…
…Всю дорогу от Псарни до дворца глава Разбойного приказа ныл, не переставая. То жаловался на тяжелую жизнь, то на непрекращающиеся боли в суставах, то на соседей, разоряющих охотничьи угодья его рода. Изредка пытался выяснить и причины, заставившие меня наведаться к нему в кабинет «ни свет, ни заря». А когда мы подъехали к парадным воротам и оказались окружены десятком воинов Королевской стражи, воспрянул духом. Увы, услышав, что десятник, повинуясь моему приказу, направил коня по направлению к Серебряному Двору, ухнул в пучину отчаяния и начал вытирать потеющие руки о штаны чуть ли не через каждые десять ударов сердца.
Увидев на крыльце встречающего нас Лайвенского Пса, арр Овьен, кажется, перестал даже дышать. По крайней мере, на лица тех, кого выгрузили из повозки, практически не смотрел. А вверх по лестнице двинулся, как преступник, приговоренный к казни, на эшафот. Правда, я к нему прислушивался постольку поскольку — перебирал камеры, пытаясь определить, где именно находится Зейн. Как обычно, на третьей-четвертой попытке на помощь пришла Амси и показала самодержца, сидящего в кабинете и хмуро вчитывающегося в какое-то письмо. Туда я и направился. А уже через пару колец, поздоровавшись с Недвиром, попросил доложить королю, что я приехал к нему по очень срочному делу. Топор тут же скрылся за дверью, а через десяток ударов сердца вернулся обратно и предложил проходить.
— Добрый день, ваше величество! — учтиво поздоровался я, замерев в середине кабинета. А когда король поздоровался в ответ и предложил сесть, отрицательно мотнул головой: — Скажите, у вас есть ко мне какие-либо претензии?
— Не понял? — нахмурился король.
— Как вы считаете, меня можно обвинить в нарушении слова или духа вассальной клятвы?
— Нет! — твердо сказал король.
— А у меня снова появились не очень приятные вопросы. Впрочем, начну с самого начала. Во время приема в посольстве Гельда мне пришлось убить хорошо известных вам Волога ар Трейма и Миклоша ар Ченга. Сегодня утром группа очень неубедительных оборванцев пыталась ограбить моих слуг в центре Верхнего города и сегодня же в лавку к мэтру Колину ворвались двое волкодавов арра Овьена, распугали всех покупателей и попытались выяснить у портного, у кого он украл подаренный вами перстень…
— Я разберус-с-сь… — прошипел Зейн.
— Разбираться уже не надо: вся цепочка, кроме самого первого звена, находится за этими дверями: двое волкодавов, десятник, посланный за ними присматривать, сотник, отправивший всю эту троицу к моему человеку, и глава Разбойного приказа, приказавший сотнику устроить несколько серьезных проблем мне и моим людям. Там же ждет Витсир ар Дирг, в распоряжении которого хватает умелых палачей, способных разговорить кого угодно!
— Первое звено — Террейл? — с хрустом сжав кулаки, глухо спросил король.
— Да… — кивнул я. — В Розовом кабинете он пытался меня оскорбить. В гельдском посольстве — убить чужими руками. В лавке мэтра Колина — ославить на весь Маллор и лишить кошеля. Я уважаю вас и горжусь тем, что являюсь вашим вассалом, но мое терпение иссякло. И если ваш сын не уймется, я его убью.
— Готов и к миру, и к войне? — угрюмо спросил Шандор, разом постарев лет на десять.
— Я — Эвис! — ответил я и поклонился.
Король кивнул, словно отвечая на свои мысли, затем тяжело поднялся с кресла, обошел стол и остановился прямо передо мной:
— Я уважал твоего отца, уважаю тебя и уважаю твоих женщин. Поэтому пока я жив, род Шандоров не будет враждовать с родом Эвис. И… спасибо, что сдержал свой гнев до этого разговора.
— Пожалуйста!
— Теперь иди. А я начну разбираться с теми, кто посмел игнорировать мои намеки…
…С Серебряного Двора мы выехали уже через кольцо. Проводили повозку Колина до Парадных ворот, а там ненадолго задержались: я вручил «кучеру» четыре серебряка, то есть, вдвое больше обещанного, и попросил, чтобы тот вернул имущество хозяину.
Парень попробовал поупираться:
— Здесь слишком много, арр! Я бы и так ее отогнал.
— Тогда сохрани монетку на память! — улыбнулась Майра. — Попроси арра Нейла скрутить ее в трубочку, и носи на шее. На память о том, что ты когда-то оказал ему услугу…
— А можно⁈
Вместо ответа я вынул из кошеля еще одну монетку, скрутил ее, как требовалось, и обменял на целую. А восхищенный подросток зажал подарок в кулаке и поклонился в пояс:
— Спасибо! Я никогда-никогда ее не потеряю!!!
Потом выпрямился, посмотрел на Майру с Вэйлькой и неуверенно улыбнулся:
— А вы добрые. И улыбки у вас ужас какие красивые и теплые!
— Только никому не говори — это страшный секрет! — сделав жуткие глаза, выдохнула Вэйлька, жизнерадостно рассмеялась и подняла кобылку на дыбы. А когда я подал Уголька в рысь, рванула за мной следом.
Непонятно почему, но Дарующая пребывала в прекраснейшем настроении — горячила лошадь, с интересом разглядывала улицы, людей и даже бродячих псов. Зато Майра изображала грозовую тучу: вроде, как прислушивалась к окружающему миру, готовая среагировать на любую опасность, хотя на самом деле размышляла о чем-то своем. И доразмышлялась — перед въездом в Служивую слободу, когда улицы практически вымерли, подъехала поближе и угрюмо поинтересовалась:
— Скажи, почему ты не «воспитаешь» Террейла так же, как Похотливого Старикашку? В тайные коридоры дворца войти не проблема, вломиться к принцу в покои — тем более, а гипномодулятор у тебя никто не забирал. Неужели между этими двумя уродами есть какая-то разница?
Вэйлька, пристроившаяся с другой стороны, тоже превратилась в слух.
— Да, есть… — вздохнул я. — Террейл может стать нашим королем. А приносить вассальную клятву собственной марионетке я не буду!
— Ну да, ситуация получится глупее некуда: на людях ты будешь служить королю, а в реальности он — тебе! — подала голос Амси.
— Да причем тут это? — поморщилась Вэйлька. — Нейл просто не сможет ни служить, ни изображать службу тому, кого не уважает! Я, кстати, такая же. Поэтому и приросла к нему душой, да так, что не оторвать…
— Посторонних — никого! — через несколько мгновений радостно воскликнула Дарующая. — В смысле, у нас дома. И знаете, чего я хочу больше всего на свете⁈
— А разве тут есть какие-то варианты? — поддела ее Майра. И тут же «ужаснулась»: — Или тебя перестали волновать поцелуи, ласки и нежность горячо любимого мужа⁈
Меньшица обиженно надулась, но не удержалась в этом образе и десяти ударов сердца:
— Не перестали! Но кроме всего этого я хочу мороженого! С вареньем!! Много!!!
— И в чем проблема? — насмешливо поинтересовалась Амси. — Перейди на остров и забери, сколько надо. Все равно будете мыться с дороги.
— Не сообразила… — призналась Дарующая.
— А я голодный… — буркнул я. — Поэтому хочу мяса. И ягодного взвара. А потом упасть на кровать, закрыть глаза и ни о чем не думать…
