На некоторое время в помещении воцарилась тишина.
– Хорошо, если не трогать СКАД, – нарушил молчание Светлов, – чем это обернется?
– Для нас лично, или для колонии в целом? – Уточнил его вопрос Миллер.
– Для колонии…
Генрих ответил не сразу.
– Мы вымираем. – Наконец произнес профессор. – Я имел доступ к данным, касающимся медицинского обслуживания. Именно они навели меня на первые размышления по поводу несостоятельности СКАДа, как управляющей системы, и пагубных последствий оптимизации, если можно так выразиться «режима сна и бодрствования» большинства населения Цитадели. За последние десять лет рождаемость резко сократилась, показатели ниже критического уровня.
– То есть идет процесс вымирания колонии? Но почему?
– Светлов, не будь ребенком. Когда мужчина и женщина спят отдельно, каждый в своей «виртуальности», откуда возьмутся дети? – Раздраженно произнес Клаус.
Антон не обратил внимания на грубый тон, он лишь кивнул, соглашаясь с Фриенбагером.
Пока они высказывали друг другу мнения относительно происходящего, Светлов не сидел без дела. Принимая участие в разговоре, он занимался ремонтом ИПАМа. К счастью пуля повредила лишь схему питания, не задев при этом незаменимых в полевых условиях компонентов кибернетического устройства.
– Если конфронтация с системой бессмысленна, что мы станем делать? – Клаус напротив эмоционально переживал события, не видя реального выхода из создавшейся ситуации. – Я готов драться за свою жизни, за жизни других людей, но покажите мне цель! Я ее не вижу! Еще сегодня утром я был уверен, что причина всех бед – СКАД.
– И не ошиблись. – Поддержал его Миллер.
– А легче от этого?
– Нет. Все только усложняется. Но мы можем попытаться отыскать утраченное.
– Восстановить систему в прежней архитектуре, существовавшей до успешной атаки хитваров? Но где взять резервные копии программ, как создать аппаратные средства?
– О восстановлении системы в прежнем виде говорить рано. – Ответил Генрих. – Я предлагаю для начала выяснить исходную архитектуру сети, ее цели и задачи, понять как должен был развиваться город, не случись катастрофического вторжения чуждых механоформ.
Светлов закрыл корпус ИПАМа и внезапно подбросил его вверх, отправляя в испытательный полет.
– А мне кажется, нужно копать глубже. – Сказал он, наблюдая, как сферический аппарат включил струйные движители, и начал маневрировать, облетая препятствия. – Мы все время оперируем термином «колония», произносим слово, не задумываясь над его смыслом. Наша настоящая родина не здесь, – планета Земля расположена на удалении в десятки световых лет. На мой взгляд если уж разбираться с проблемами дня сегодняшнего, прежде стоить понять, что такое «колония» и ради чего наши предки покинули Солнечную систему, решившись на длительный перелет, и главное – почему за полувековую историю колонизации мы не получали никаких известий из метрополии.
– Судя по терминам смысл слова «колония» тебе понятен. – Веско обронил Фриенбагер, обернувшись к Светлову. – Я прав?
– Да. – Кивнул Антон, убедившись, что ИПАМ благополучно погасил инерцию броска и теперь занялся самотестированием, послав хозяину короткий сигнал. – Я выяснил, что под термином «колония» подразумевается удаленное от прародины поселение. Но, – он отложил в сторону нехитрый набор инструментов, которыми пользовался при ремонте и продолжил: – для основания поселения на иной планете нужна причина. Я искал ее среди информации, сохранившейся в сети, но не нашел.
– Я полагаю, ответ достаточно прост. Земля, – Миллер произнес заветное слово так, словно только сейчас пробовал понять его значение. – Планета‑метрополия, или прародина, можно называть как угодно. Но если вдуматься, представить себе мир, где люди прошли путем миллиардов лет эволюции, развились, смогли выйти в космос и научились строить космические корабли, то лично мне воображение рисует очень старый мир, с истощенными природными ресурсами, перенаселенный, до такого состояния, что освоение других звездных систем становиться жизненно‑важной задачей для его обитателей.
– Вот тут, Генрих, как раз и скрыта одна из загадок. – Мягко прервал Миллера Светлов.
– А ты почем знаешь, Антон? – Клаус недоверчиво посмотрел на своего бывшего командира. – На мой взгляд, док рассуждает логично.
– Я не предполагаю, не строю теорий. Есть факты, которые только сейчас начинают обретать истинное значение.
– Какие факты? Откуда?
– Терпение Клаус. Сейчас ИПАМ завершит самотестирование, и я постараюсь наглядно показать созданную мной модель.
– Модель чего?
– Фрагмента земной поверхности. Я воссоздавал его много лет.
– Ладно. – Клаус пожал плечами. – Посмотрим. Только откуда ты взял исходные данные? Для моделирования нужна информация. Я бы не смог построить «Ланцет», не будь у меня чертежей и технических описаний.
– Верно. – Кивнул Светлов. – Исходные данные у меня были, хотя не скрою, их приходилось собрать среди информационных ресурсов сети буквально по крупицам. Сначала мне казалось, что данные о Земле уничтожены злонамеренно, но видимо это не так. Большинство баз данных, по‑видимому, утрачено в момент разрушения компьютерного центра. Но и того, что осталось в сети, оказалось достаточно, чтобы выстроить правдоподобную модель. Я создавал ее, используя личный мир в «параллельности».
– Было бы любопытно взглянуть. Мне, например, не попадалось ни одного изображения Земли. – признался Генрих.
– Виртуальная Вселенная Светлова наверняка уничтожена. – Предположил Клаус.
– Без сомнения. – Согласился Антон. – Но она осталась тут – он выразительно прикоснулся пальцем ко лбу. Сейчас, ИПАМ уже готов приступить к работе. Я попытаюсь сосредоточиться, а он визуализирует мои мысли в голографическом изображении.
* * *
Антону действительно не составило особого труда детально воспроизвести виртуальную модель, над созданием которой он трудился многие годы. Прошло всего несколько минут и в сфере голографического воспроизведения начали проступать контуры рельефа, затем к ним добавилась зелень растительности и, наконец, голограмма стабилизировалась, приняв законченный вид.
Светлов открыл глаза, критически осмотрел полученное трехмерное изображение и нашел его верным. Теперь он мог не прилагать мысленных усилий, – ИПАМ самостоятельно поддерживал целостность модели.
Фриенбагер и Миллер с неподдельным интересом рассматривали незнакомый пейзаж далекой прародины.
– Поразительно… – Наконец произнес профессор. – Я впервые вижу Землю.
Антон не мешал Клаусу и Генриху подробно рассмотреть все детали, и только потом продолжил начатую ранее мысль:
– Модель реальна, она основана на нескольких изображениях и одной документальной видеозаписи, которые я смог обнаружить в информаториях сети. Теперь посмотрите сюда, – он указал на остов погибшего мегаполиса, возвышавшегося над зеленью лесопосадок и крышами двухэтажных домов. – Раньше Земля действительно была если не перенаселена, то урбанизирована. Однако, на съемке, которую я использовал в качестве основного материала, видны следы катастрофы. Наличие построек низкой плотности отвергает фактор перенаселения, как мотив для колонизации.
– Съемка может не отражать действительности, – заметил Миллер. – Здесь мы видим лишь фрагмент поверхности.
– Есть и другие изображения разрушенных городов. Катастрофа носила тотальный характер. – Ответил Антон. – Я не исключаю, что причиной разрушений могла стать война, и тогда получает право на существование версия о «проигравшей стороны». Часть людей могли покинуть прародину в следствие поражения в войне. Такая трактовка разрушений объясняет, почему в колонию не прибыли новые корабли.
– Сомнительно. Съемка, которой вы пользовались профессиональная? – Уточнил Миллер.
– Нет, любительская, хорошего качества, но без аудиоряда, да и изображение порой теряет фокус, смазывается, потом вновь становиться резким.
