Момента, когда она закончила «играть», я не уловил, так как не думал, не слышал и, кажется, даже не дышал. Зато чувствовал себя чем-то вроде сгустка счастья. Потом мне стало чего-то не хватать, и я, торопливо «нащупав» сознание Найты, «толкнул» его вопросом, так как говорить было лениво.
— Хочешь спросить, что это было? — догадалась Дарующая.
Я «ответил» согласием.
— Не знаю. Коснулась пальцами плеч и вдруг захотела тебя почувствовать. Не как обычно, а глубже, что ли? Закрыла глаза, потянулась к тому, что там, внутри, и начала слушать руки. А когда поняла, что массаж можно делать совсем по-другому, увидела в тебе что-то лишнее. И постаралась это «лишнее» убрать.
Следующую последовательность моих эмоций она прочитала так же легко, как Вэйлька. И согласно хмыкнула:
— Мне тоже показалось, что я дотрагивалась не до тела. Нет, это не было похоже ни на лечение, ни на изменение: я отдавала все силы без остатка, но теперь чувствую не слабость, а легкость! А еще я стала слышать тебя намного лучше, чем раньше.
— Здорово! — обрадовался я. Вслух. Ибо захотелось. И услышал всплеск веселья:
— Здорово? Да я уже сама себя боюсь!
— Зря! — улыбнулся я, повернул голову на голос, открыл глаза и задумчиво потер переносицу. Через десяток ударов сердца, почувствовав, что силы стали стремительно прибывать, легко сел, свесил ноги со стола, и вытаращил глаза. А через мгновение снял с женщины свою петельку и поинтересовался: — Как ты меня слышишь сейчас?
Найта расстроилась:
— Так же, как и раньше…
— А так? — спросил я, когда вернул на место «петельку» влил в нее немного воли.
Дарующая потрясенно охнула, облизала враз пересохшие губы, затем сорвалась с места, подбежала ко мне, зачем-то вцепилась в левую руку и требовательно уставилась в глаза:
— Сильнее стал ты, а не я⁈
Я кивнул.
— На сколько?
— Цветная дымка вокруг тебя стала ярче раза в два.
Найта засияла, как Ати. И плеснула в меня таким сильным, чистым и искренним ощущением счастья, что мгновенно лишила способности связно мыслить…
…- Знаешь, Нейл, твоя семья — это олицетворение понятия «невозможно»! — потрясенно воскликнула Амси в личный канал, как только мы с Найтой перешли в тайник под домом. — Смотри внимательно…
Изображение перед моими глазами мгновенно разделилось на семь частей. Первая показывала нас с Найтой — мы «замерли» в движении в шаге от телепорта, а в остальных появились лица всех моих женщин: задумчивые, сосредоточенные, чем-то заинтересованные или озабоченные. Когда я оглядел каждое, под ними появилась одна и та же цифра — тройка.
— Смотри внимательно! — потребовала призрачная хозяйка. — Три удара сердца до перехода… Два удара до перехода… Один…
Пока она считала, ничего особенного не происходило. Но когда выдохнула слово «перешли!», лица всех моих женщин одновременно вспыхнули радостью. Да, еще через миг во взглядах Альки и Вэйльки появилось любопытство, Ирлана начала краснеть, а Майра мягко улыбнулась, но то, самое первое чувство, было одинаковым!
У меня потеплело на душе и пересохло во рту. Но я изобразил недоумение и уставился на ожерелье Найты:
— Не понимаю, что тут может удивлять? Домой вернулась счастливая ар Эвис! И шарахнула по сознаниям тех, кого любит, всей мощью своего Дара!
В личном канале раздался смех, почему-то отдающий злорадством:
— Скинула запись Сарджу. Он потребовал подтверждения подлинности, проверил, а теперь просит дать возможность с тобой поговорить. Тогда, когда у тебя найдется свободное время…
— Поговорю. Через половину стражи! — подумав, решил я. — Когда разберусь с тем, что творится дома, и пообедаю.
Разбираться начал с большой гостиной — вошел внутрь, улыбнулся старшей жене и первой меньшице, а затем перевел взгляд на женщину лет тридцати двух в чистом и очень опрятном домотканом платье, которая при моем появлении сложилась в поясном поклоне.
Поздоровался, выяснил у супруг, как идут дела, выслушал короткий доклад, несколько цифр и удалился. Чтобы не мешать беседе и не смущать «гостью», почему-то вжавшую голову в плечи, опустившую взгляд и начавшую бледнеть. Потом отловил Селию и распорядился накрывать на обед в малом зале, а сам отправился проверять, как идут дела у Тины со Стешей.
У них задержался на половину кольца. Полюбовался на дам, танцевавших саранеллу под музыку, которая была слышна только им. Порадовался похвале Тины, отметившей как память и способности ученицы, так и искреннее стремление понять и вбить в ноги все, что ей дают. И поинтересовался, умеет ли лилия ездить верхом. А когда получил отрицательный ответ, озадачил наставницу решением и этой проблемы.
Когда выходил из занятой ими гостиной, услышал сознание Сангора. Поэтому перебрался в кабинет, дождался, пока он въедет во двор и пошлет ко мне Селию за разрешением подняться с докладом, и встретил вассала вопросительным взглядом.
— Помощь Витсира ар Дирга не понадобилось, арр! — положив на стол письмо, кошель и стопку документов, сообщил он, в душе сгорая от нетерпения и веселья. — Услышав волшебную фразу «Нейл ар Эвис по прозвищу Повелитель Ненастья желает…», все, к кому я обращался, превращались в самых благожелательных, предупредительных, работоспособных и добросовестных людей на свете! Вы не поверите, арр, писец, который составлял купчую, не только забыл об обеде и угостил нас с мэтром Вайреном неплохим вином, но и пытался отказаться от оплаты! А в Мытном приказе нас сразу пригласили к начальнику, который самолично проверил правильность составления грамоты, поставил подпись и печать, проводил до коновязи и попросил передать вам свое нижайшее почтение!
— Что ж, будем считать, что ты его передал! — усмехнулся я. — Спасибо. Можешь идти отдыхать и веселить Фиддина и Дитта.
Воин ушел, а я, принюхавшись к запахам, которыми потянуло из коридора, когда открылась дверь, отправился к Альке с Ирланой.
Эта парочка нашлась в моей спальне — лежала на ковре, закинув ноги на кровать, и что-то сосредоточенно обсуждала. Увидев меня, лилия дернулась и попыталась принять «подобающее» положение, но была приморожена к месту грозным рыком мелкой:
— Лежи спокойно, это твой муж!
Когда Лана вернула ноги на место, меньшица посмотрела на меня снизу вверх и поинтересовалась:
— Уделишь нам хотя бы половину кольца?
— С удовольствием! — улыбнулся я.
Алька мгновенно оказалась на ногах, усадила меня в кресло, попросила накинуть на лилию петельку и позволить Ирлане чувствовать свои эмоции. А когда я выполнил ее пожелание, скомандовала:
— Встаешь. Закрываешь глаза, делаешь то, что я говорю, и постоянно слушаешь Нейла.
Издевательства над несчастной лилией затянулись на два кольца. В основном из-за того, что мелкая никуда не торопилась и заставляла подружку привыкать к каждой маленькой победе над страхом. Ничего особенного, вроде бы, не требовала. Но все-таки умудрялась собирать из этих мелких побед прочное основание под будущую уверенность в себе. А когда Ирлана, наконец, сделала первый самостоятельный шаг — вынеслась в гостиную, переоделась в новое платье с разрезом до середины бедра и гордо вплыла обратно — насмешливо поинтересовалась:
— Ну что, убедилась?
— Да…
— Выводы делать будем, или ну их в Бездну?
…Занятия с Алькой пошли лилии на пользу — после обеда, когда большая часть семьи переходила на остров, страха в ней было куда меньше, чем решимости и предвкушения. Переодевалась под навесом, вместе с остальными женщинами, без каких-либо колебаний сняв с себя все, что на ней было, а затем натянув раздельный ярко-розовый купальник, протянутый ей мелкой. Мало того, выпрямившись и поймав мой одобрительный взгляд, она развернула плечи, бесстрашно зашла в воду по грудь и легла на спину!
Я ее похвалил, под двумя Дарами и петелькой дал почувствовать, как правильно грести руками, попросил Найту приглядывать за тренирующейся лилией и увел Стешу к Амси. А когда убедился, что этой спевшейся парочке только мешаю, ввалился в ближайшую комнату, заказал себе упаковку сока, уселся в кресло и сказал призрачной хозяйке, что готов пообщаться с Сарджем.
