Тени Рентиана (СИ) - Канра Дана

Дворец был рассадником разврата? Вот король Базиль посмеется от души!

Немного подумав, Эдит решила, что неразумно будет ему об этом рассказывать, ведь разврат шел в основном со стороны женихов, а не невест, если верить словам Шанталь. Да и дело давнее, едва ли стоит его ворошить, куда важнее пропажа бумаг. Украсть их мог лишь человек, живущий во дворце — король или кто-нибудь из вельмож. Именно мужчина, хотя, что мешало женщине замаскировать свою одежду, чтобы в полумраке ее можно было принять за другого человека? Ответов на все эти вопросы Эдит не знала, несмотря на все попытки собрать мысли в стройный ряд.

− Не хотите ли заехать ко мне вечером, фемита? — спросила Шанталь. — Грядут мои выходные дни, не хотелось бы снова коротать их в одиночестве.

Эдит вздрогнула от неожиданности и посмотрела на собеседницу. Низкая женщина в мундире и неуместной белой чалме смотрела в ответ ласково и приветливо, но на глубине темных блестящих глаз застыла плохо скрытая жесткость. Таким нельзя верить, даже если никто не учил Эдит быть хорошей шпионкой, но и отказываться не стоит. А вдруг ловушка? С другой стороны, Шанталь ей временная подруга, важно помнить об этом, не забывая об истинной цели, и, попав к ней в дом, можно будет узнать что-нибудь интересное за чашкой чая или бокалом вина.

− С удовольствием приму ваше приглашение, − сказала девушка негромко и твердо, сопроводив ответ вежливой улыбкой.

Кардиналисса не препятствовала их общению, не раз высказывая мысль, что молодой девушке нужно веселиться и общаться с другими женщинами до того, как она примет постриг и получит духовный сан. Слушая такие слова, Эдит мысленно усмехалась и думала, что скорее ударит себя или еще кого-нибудь в грудь кинжалом, чем согласится дать обет сиранисткой церкви.

Особняк графини Шанталь оказался меньше и теснее, чем дом лицемерной сиранистки Анны, но окружающие его сад и цветник были просто великолепны. Фемита Матиа жила там одна, держа при себе двух пажей и маленькую молчаливую собачку неизвестной породы. Глядя на рыжую морду, напоминающую лисью, Эдит вспомнила, что у кардиналиссы в доме живет белоснежный котенок по кличке Ангел, и слегка улыбнулась, ведь нужно время от времени проявлять чувства или хотя бы притворяться, что они у нее есть.

− Присаживайтесь, − сказала Шанталь, указав на мягкое глубокое кресло с синей обивкой. — Вина?

− Благодарю вас. Да, было бы неплохо.

За окном стемнело, и в окно смотрело звездное небо, глядя на которое, Эдит впервые почувствовала себя уютно. Пусть они с Мией в разных частях Маренто, над ними одни и те же небеса, им обеим покровительствует Великая Мать Нертус, при мысли о которой на душе стало теплее. Томиранские художницы и иконописцы изображали эту прекрасную богиню хрупкой, белокожей, с россыпью мелких медных кудрей и удивительно красивыми чертами лица. Но, как заметила однажды девочка из приюта, в котором они с Мией росли, мужчинам нравятся красивые женщины, и поэтому ее изображали именно такой. Одеждой Великой Матери, судя по домыслам исполнителей художеств, служили длинная белая рубашка и белые, очень широкие штаны.

Паж принес белое вино и тарелку сыров, затем, вежливо поклонившись, удалился. Дверь захлопнулась от ворвавшегося в гостиную сквозняка, и Шанталь зажгла несколько свечей. По светлым драпировкам стен заметались причудливые черные тени, словно пальцы убийцы на белой коже невинной жертвы. Эдит пригубила вино, глянула на стену, и ей стало не по себе. Рыжая собака, дремавшая у камина, проснулась, подняла голову и негромко тявкнула в сторону гостьи.

− Айна сегодня не в настроении, − объяснила фемита Матье. — Каким вы находите вино? Белое, лиравийское, высший сорт.

− Отменный изысканный вкус, − вымученно улыбнулась Эдит.

Отменная кислятина, ну да ладно. Не всем дано разбираться в напитках.

− Я хотела предложить вам отвлечься от расследования, − Шанталь села в кресло и откинулась на спинку, от этого движения тревожно заметались огоньки на стоявших рядом с ней свечах. — Оно займет больше времени, чем хотелось бы, в любом случае, так что мы с вами имеем право на отдых.

− Главное не увлечься им.

− Что вы, Ее Величество не даст нам спуску, едва только заподозрив наше безделье. Потеря документов кардиналиссы, конечно, событие печальное, но едва ли стоит останавливать из-за этого привычное течение наших жизней. Конечно, философиня из меня неважная, однако даже в войну люди гонятся за простыми радостями. Такова наша природа.

− Возможно, − вяло откликнулась Эдит. Вопреки ее худшим ожиданиям вино не оказалось отравленным ядом или снотворным порошком, лишь слегка кружило голову. — О чем бы вы хотели поговорить?

− О легендах, на которых основана история бывшей Марентии.

− Но это же…

− Сказки и мифы? Возможно. Но едва ли дневник королевы Патриции Готье являл собой подделанную ложь. Она описывала свой бой с королем Патриком в таких мельчайших подробностях, что невозможно было усомниться в верности ее слов.

− А король Патрик не оставил записей?

− О, это мне неведомо, фемита Брукс. Но королева Виолет и король Базиль — дальние потомки тех близнецов. Однажды Патрик и Патриция явятся к нам из Светлого Царства и спросят сполна за все кровопролитные войны.

− Они же сами развязали вражду, − заметила Эдит.

− И много раз раскаялись в этом. Королева Патриция писала, что хотела бы пойти на перемирие с братом, не накажи их Сестры расколом страны на две равные части. Впрочем, я хотела потолковать с вами не о близнецах, нарушивших магический баланс, − у Шанталь алчно заблестели глаза. — Вам известно про Марениуса?

− Разумеется. Он — властитель Темного Царства.

− Рожденный Золотой Сестрой Орианой от смертного, − безжалостно припечатала Шанталь.

Об этом Эдит не знала! Сиранизм не в почете у томиранцев, и потому эти странные и страшные слова прозвучали для нее, как свист плети, ударившей по лицу. Девушка задохнулась от забурлившего внутри горячего гнева, который необходимо было скрыть от посторонних глаз. Чистая и непорочная Золотая Сестра — блудница? Святыни сиранистов несут с собой красивую ложь?

− Но… как? — только и вырвалось у нее. Сдавленно, полузадушено, хрипло.

Шанталь посмотрела на Эдит свысока, что при ее росте было возможно только из кресла, и снисходительно улыбнулась.

− Ориана искала любви и ласки. Однажды, притворившись простой девушкой, она спустилась к людям и встретила среди них мужчину — прекрасного сластолюбца со злой порочной душой. Она отдала ему свои нежные чувства и страсть, а потом и саму себя, а он, узнав, что обольстил саму богиню, возликовал и пошел хвалиться этим. Но сердце оскорбленной женщины было так жестоко поражено и так преисполнено праведного гнева, что она поразила его смертоносной золотой молнией.

− Ее можно понять, − сказала Эдит тихо, сжав подлокотники кресла.

− Разумеется. Но богиня Ориона не знала, что носит под сердцем ребенка, и когда она вернулась в Светлое Царство, то решила выносить и родить его, чтобы окружить материнской заботой. Зеленая Сестра Леверн не понимала ее мотивов, но в итоге смирилась. Они обе ждали появления на свет нового божества — мальчика или девочку, но, увы, судьба сыграла с ними злую шутку. Марениус унаследовал все пороки человечества. Злоба, лживость, гордыня, алчность, зависть, как и некоторые другие пороки проявлялись в нем по мере взросления, но ни единой благодетели в нем не взросло, как бы Сестры не старались. Восемнадцати лет от роду он был изгнан из Светлого Царства, а в двадцать перестал взрослеть, обрел божественную силу — единственное, что унаследовал от своей бедной матери, − Шанталь чуть вздохнула, − и использовал ее во вред. Марениус создал Темное Царство, где живут служившие ему души грешников и грешниц. Так гласит старая, многими забытая легенда.

− Вы думаете, так все и было?

− Кто знает? Если официально подтверждено, что раньше владела магией Огня и Воды каждая вторая женщина из разбитой ныне Марентии, почему бы не быть и такому?