Закон Кремля - Силлов Дмитрий Олегович "sillov"

Их было трое, все в боевой броне – кольчуги, шлемы, стальные поножи. Как с картины «Три богатыря», только без коней. Один – самый здоровый, с «моргенштерном» в огромной ручище, второй – поменьше, с мечом, и молодой – небось, из юнаков, но с автоматом. Патруль нижних уровней.

– Твою ж маму, – простонал Шерстяной. – Ну какого лешего, а? Не должно их тут было быть…

– Ага, не должно, – ухмыльнулся в бороду самый здоровый, поигрывая шипастой булавой, соединенной с рукоятью короткой цепью. – Только Тайный дьяк не дурень, предусмотрел, што ценный узник могет побег устроить. И бежать он будет лишь сюда, ежели ему изменники помогут. Короче, лихоимцы, становитесь-ка на колени да руки кладите на головы, штоб я их видал. Сейчас повяжем вас, а дальше суд разберется, што с вами делать. Ну а ежели нет, то не обессудьте: имеем приказ вас прям тут порешить, коль сопротивление устроить задумаете.

– Изменники? – удивился Колян. – Это мы – они?

– А кто ж еще? – хмыкнул бородач. – Самые они и есть, коль разбойнику и душегубу бежать подсобляете.

– Ты со словами-то полегче, родной, – нахмурился я. – А то за такие речи некоторым их роскошные бороды выдергивают на хрен. Вместе с челюстью.

Бородатый прищурился, «моргенштерн» замер в его руке. По ходу, разозлил я дружинника. И это хорошо. Злой противник – наполовину побежденный, если ты при этом действуешь хладнокровно и расчетливо.

– То есть мы есть изменники, – не успокаивался Колян. – Предатели то есть. Враги людей после того, сколько мы для них сделать.

И тут бородач замахнулся, метя мне в голову. По ходу, Тайный дьяк передумал и дал этой троице однозначный приказ. Логично, кстати: в Кремле народ наслышан о Снаре, и его публичная казнь может негативно сказаться на людских настроениях. А тут был Снар – и сплыл. Куда – неизвестно. И никто не будет искать его останки в сырых подземельях Тайного приказа.

Но я ждал примерно такой удар, и ринулся вперед, под руку бородатому, стараясь опередить… и понимая уже на полпути, что не получится у меня ничего. Прокаченные D-геном дружинники только кажутся неповоротливыми грудами мышц. На самом же деле они умеют двигаться со скоростью, поразительной для их габаритов, – и сейчас мой маневр был обречен на провал. Дружинник сделал шаг вбок, и его шипастый шар, изменив траекторию, должен был ударить меня с размаху точно в висок…

Но не ударил, так как цепь, к которой он крепился, перехватила рука Коляна – как известно, боевые киборги в ускоренном режиме умеют двигаться быстрее любого дружинника.

– Мы есть изменники, да?! – взревел Колян – и ногой ударил дружинника в грудь.

Интересный эффект – того как крепостным тараном шарахнуло. Бородач отлетел к стене, по пути сбив автоматчика, гулко долбанулся шлемом о кирпичную кладку и рухнул на пол, подмяв под себя сбитого товарища.

Колян остался один на один с мечником, который оказался довольно шустрым: размахнулся и саданул мечом по голове Коляна сверху вниз.

Однако тот не растерялся – подставил под удар трофейный «моргенштерн», перехватив его обеими руками.

Металл ударился о металл, цепь разлетелась, и клинок меча рубанул по голове Коляна…

Я замер…

Но на этот раз все обошлось. Цепь ослабила удар, и бронированный лоб бывшего серва его вроде выдержал. Во всяком случае, вопль Коляна не оставил сомнений в том, что он еще жив.

– Мы есть предатели?!!

После удара мечника в одной руке Коляна остался шипастый шар, в другой – палка с обрывком цепи. И этой самой палкой серв принялся ловко дубасить дружинника – по голове, плечам, рукам, уклоняясь при этом от выпадов оппонента…

Но один из них все же его достал!

И опять – в голову. Тупой такой удар, с треском, будто сталь проломила ржавое железо…

Скорость происходящего была нереальной, и я уже несся на подмогу Коляну, возможно, смертельно раненому…

Но он успел раньше. Размахнулся – и метнул шипастый шар в голову дружинника.

О шлем получилось звонко, будто билом в колокол ударили. После чего второй раз звякнуло, но потише, когда мечник грохнулся навзничь, приложившись задником шлема о каменный пол.

Все…

– Вот так у него крышу и сносит, – выдохнул Шерстяной. – Был дурной – а стал вообще больной на всю свою железную голову.

– Если б не мой голова, ты был бы сейчас связан, как баран на бойню, – проворчал Колян, ощупывая свою металлическую голову, которую пересекла глубокая борозда – к счастью, не насквозь, бронепластина выдержала удар меча.

В общем, понятно. Колян отделался благородным шрамом во весь череп, что воину к лицу, даже если он наполовину серв, наполовину киборг. Вот что с трусоватым существом мощное тело делает! Был ремонтный робот с гипертрофированным инстинктом самосохранения, а стал прям настоящий берсерк – сокрушитель богатырей!

Кстати, оглушенные богатыри вот-вот должны были очнуться – по ходу, Колян (случайно ли, умышленно ли) никого не убил, и сейчас дружинники, постанывая сквозь стиснутые зубы, пытались собрать себя в кучу. Бородач мотал головой, мечник за свою держался, сидя у стенки, а автоматчика корежило на полу – верный признак того, что сейчас блевать начнет, потому как сотрясение мозга.

Ну, я, понятное дело, «калаш» у него забрал вместе с запасным магазином, а воинственный Колян меч с пола поднял.

– Ну что, вооружились? – проворчал Шерстяной. – Пошли уже.

– Далеко… не уйдете, – прохрипел бородач.

– И то правда, – призадумавшись, согласился мутант – и, примерившись, с ноги долбанул дружинника под ухо. Тот сомлел, а Шерстяной обстоятельно проделал то же с остальными. Некрасивая, конечно, процедура – вырубать поверженных противников, но альтернатива была еще менее красивой, так как после слов бородача Колян с сомнением посмотрел на трофейный меч.

– Ты их правда убивать собирался? – поинтересовался я, когда мы пошли дальше по коридору.

– Не знать, – пожал плечами Колян. – Я думать. Я не любить, когда нас называть предатель и изменник!

– Ну, завелся, железяка, – проворчал Шерстяной, сворачивая в темный тупик, из которого неприятно пахло гнилью и сыростью. Так-то в подземелье везде ею воняло. Но в этом месте – особенно.

– Все, пришли, – сказал мутант, ныряя в неглубокое ответвление коридора. Похоже, он там что-то где-то нажал, так как в стене загудело-заскрипело, а после существенно так ударило в пол. Похоже, древний механизм с противовесами.

– Быстрее! – шикнул из темноты Шерстяной.

Мы с Коляном пошли на голос – и ожидаемо оказались в тесном тоннеле. Дышалось тут довольно тяжело, однако деваться было некуда – сзади вновь загудели противовесы, запечатывая вход.

От недостатка кислорода факелы погасли почти сразу, и идти пришлось на ощупь, касаясь руками осклизлых стен и пригибая голову, чтобы не долбануться макушкой о низкий кирпичный свод.

– Куда ты завести нас, твою маму? – поинтересовался Колян.

– Не мандражуй, железяка, – хмыкнула темнота голосом Шерстяного. – Выведу куда надо. Кремль весь в таких подземных ходах, как муравейник, надо только знать, где они и куда ведут. А чтоб не так жутко было, ты хоть расскажи, Снар, каким ветром к нам тебя занесло и за каким, собственно, хреном?

Дышалось тяжело, говорить желания не было, но если идти молча в полном мраке, то можно тупо свихнуться, будь ты хоть десять раз легенда Зоны. Так что лучше пусть с трудом, но говорить…

Ну, я и рассказал.

– Жесть… – хрипло сказала темнота.

– Полный жесть, – подтвердила она же другим голосом.

И с ней трудно было не согласиться.

– Значит, из корешей только мы у тебя и остались, – подытожил Шерстяной. – Хреново. Но еще хреновее то, что ты сюда приперся слепого шама искать.

– А что такое? – поинтересовался я.

– А то, что по ментальной силе это самая мощная тварь в нашем мире, – сказал мутант. – Говорят, его мамка в детстве потеряла, и встретился тому еще глазастому шаму какой-то мелкий человеческий гаденыш, который ему палкой единственный глаз выколол.