Райден в этот момент говорил с дочерью, а я смотрела на дом князей Наар и не понимала того, что внезапно стало совершенно очевидно – он все еще любил меня. Он любил меня… бедная Малисент…
Отвернувшись, посмотрела на Даркана. Князь держал на руках свою маленькую копию в женском варианте, и вот любовь к дочери у него была нормальная – он и личные границы ее уважал, и решения, и даже запреты. С тех пор как Ваалин наклеила на двери надпись «Папе вход без стука запрещен» он всегда стучался и без разрешения дверь не открывал. А вот для меня личных границ вообще никаких не было – два дня назад на задержании один из свежаков попытался дать отпор, и я была почти счастлива – впервые за последние годы при виде меня хоть кто-то не сжался от ужаса и не завял, пытаясь не отсвечивать. Но нет, насладиться мне не дали – кулак свежеобращенного врезался в ладонь Даркана, о дальнейшем вообще вспоминать не хочу. Все задержание мне испортил. Сволочь!
Райден повернул голову и посмотрел на меня.
Ладно, любимая сволочь.
Улыбнулся.
Поняла, что стою и тоже улыбаюсь в ответ – влюбленная идиотка. Вообще по статистике влюбленность длится от двух недель до двух месяцев, с какой стати моя продолжается уже больше десяти лет – я понятия не имела. И любимый у меня псих, и влюбленность тоже психованная.
И тут меня затошнило.
С трудом сдержав порыв, постояла, глубоко дыша и пытаясь понять, что это вообще было такое. Сок моему организму не понравился? Или что-то из еды? Вроде ничего не ела… Так если вспомнить, то в последние дни вообще аппетита не было, и подташнивает меня не в первый раз. Отравил кто-то? Нет. Сомневаюсь. Даркан уничтожил бы любого попытавшегося еще на подходе…
Осознание накатило внезапно!
Оно пришло воспоминанием о ласковых прикосновениях Рая этим утром, его губах на моем животике, там, где был маленький послеродовый шрам, который лично я удалять не хотела, а после взглядом Навьена… Он тоже знал?!
В том, что Райден знал, я даже не сомневалась, но откуда…
Обернулась снова.
Навьен все так же стоял у окна, а я невольно вспомнила сказанное им:
«Для меня будет счастьем смотреть на твоих детей»…
– Идем?
Даркан подошел, как и всегда совершенно не слышно. Растерянно посмотрела на него, потом на свой живот, снова на него.
– Я собирался рассказать тебе вечером, – тихо произнес мой князь.
Поверить не могу.
– Давно? – в таких вещах он разбирался лучше меня.
– Третья неделя началась, – мягко подхватывая меня на руки, ответил любимый.
И бережно понес к выходу, где уже подогнали наш автомобиль и швейцар почтительно держал дверцу у пассажирского сиденья открытой.
– Ты же больше не хотел детей, – припомнила ему.
– Я не хотел, чтобы ты страдала, как в первую беременность, поэтому берег тебя как мог. Случившееся чистая случайность, но я не могу сказать, что не рад… Я счастлив, Каиль, действительно счастлив. Но на этот раз роды будут происходить в моем присутствии, это не обсуждается. И на весь период беременности ты от меня ни на шаг!
С улыбкой посмотрела на него и высказалась:
– Да я и так от тебя ни на шаг.
Остановился.
Посмотрел мне в глаза и тихо признался:
– Не хочу отпускать. Не хочу и не могу. Для меня каждый миг рядом с тобой – бесценное сокровище. И ты для меня бесценное сокровище. И если ты не хочешь этого ребенка…
– Хочу! – поспешно перебила его.– Ты прав, Ваалин досталась мне тяжело, и беременность была сложной, но когда я взяла ее на руки, поняла… уже тогда поняла, что хочу еще одно маленькое чудо с глазами как у тебя.
Райден улыбнулся и не сдержал вздоха облегчения. Мой Рай, какой же ты… до безумия любящий. Мне повезло, мне действительно повезло с мужем.
– Значит, в нашем раю появится еще одна радость? – я держала руку на животе, и все еще не могла в это поверить.
– Мне нравится, как ты об этом говоришь, но совершенно не нравится тот факт, что сейчас тебя придется пересадить на сиденье.
Точно псих, причем окончательно на мне двинутый.
– Ну, возьми водителя, – предложила очевидное решение.
– Доверить твою жизнь кому-то другому? Нет уж!
И в этом весь Даркан.
Улыбнулась и не стала спорить – я все еще тихо тащилась от того, как он обо мне заботится. И эта забота читалась в каждом жесте, в каждом движении, в каждом взгляде… Если так подумать, то я жила в раю, где всегда было счастье, чувство защищенности, надежности и бесконечной радости…
Но горьким пеплом на губах осталось сказанное Навьеном:
«Для меня будет счастьем смотреть на твоих детей»…
Райден завел автомобиль одним нажатием и, взяв меня за руку, выехал на дорогу. Он всегда так делал – брал меня за руку при любой возможности – так мило.
– Хватит переживать о Малисент, – глядя на дорогу, произнес мой любимый князь всех вампиров. – Ее готовили к жизни с тем, кто будет ее ненавидеть, а Навьен к ней добр. Так что она счастлива.
Медленно погладив его пальцы, тихо переспросила:
– Разве можно быть счастливой, когда тебя не любят?
– По-своему, он ее любит, – несколько резко ответил Даркан.
Эта тема определенно была ему неприятна, но ради меня он все же решил все прояснить.
– Я люблю тебя, – тихо призналась тому, кто стал для меня больше чем мужем, больше чем моим начальником и князем…
Он стал для меня целым миром, и в этом мире я была очень счастлива.
– Я тебя больше, – так же тихо ответил он, на миг оторвавшись от дороги и взглянув на меня.
И от одного его взгляда нежное счастье заполняет мое сердце.
И у нас будет ребенок… еще одно счастье в нашем маленьком раю уже на четверых…
Звездная Елена
Подстава
Глава вторая
Взгляд из-под ресниц, быстрый, едва заметный, и я уловила улыбку, промелькнувшую на губах тайремца в черном офицерском костюме космического флота. Хорош, сволочь. Глубоко-посаженные глаза неуловимо-темного цвета, смуглая кожа, тонкие черты лица, нос крупноват, да и форма с горбинкой ломаная, хищная, но зато плечи не пугают своей шириной, как у остальных военных нужной мне цивилизации, забредших в эту низкопробную забегаловку.
В целом, этот конкретный тайремец на их фоне казался стройным юношей, но… ручаться готова, что он старше практически всех своих спутников. А может и сильнее – слишком уверенно держится, не испытывая ни малейшей неловкости в этой группе тренированного мяса. Не просто уверенно – он единственный из них выглядит предельно опасным, и будь моя воля, я бы с подобным типом не стала связываться, но…
Но это дерсенгово "но"!
Осторожно скосила глаза к двери – там, скрытый полумраком стоял Боров, у стойки с выпивкой изображал пьяного пройдоху Стэм, за соседним с моим столиком сидели и пили воду под видом водки – Нир, Эвин и Шорох.
Да, сегодня работаем вшестером, то есть практически всей командой, потому как задание не из простых.
Вновь бросаю взгляд на тайремца, замечаю, что он с интересом поглядывает в мою сторону, и изображаю обольстительную улыбку. После будто невзначай поправляю молнию на декольте, опуская ее еще чуть ниже, несмотря на то, что вырез итак давно вышел за пределы разумного. И снова взгляд на офицера – мужчина теперь смотрел пристально, больше не пытаясь изображать равнодушие.
Рыбка клюнула.
Торопливо опускаю глаза, касаюсь пальцами высокого бокала с коктейлем, и касаюсь весьма примечательным образом, характерным для жрицы любви. Полдня учила! Что поделаешь, эта роль оказалась единственным эффективным способом привлечь внимание хоть кого-то из тайремцев. В результате я, целый офицер разведки Гаэры, во-первых, накрашена. На моей памяти впервые в жизни. Во-вторых, сменила спортивное белье, на кружевное. Шорох угорал, когда мне его в магазине робот-консультант впаривал. В-третьих, надела платье. Отвратительное алое латексное платье, в котором продохнуть оказалось фактически невозможно. Единственное, на что я не согласилась, несмотря на все уговоры парней, это на украшения: десятое правило десанта – «Идя в бой, не бери цацки с собой». А правила десанта я соблюдаю свято. Все же бывший десантник.
