Ходили слухи, что военные пошли еще дальше и навели на город артиллерийские орудия, но в это я не слишком верил.
Печальная истина в том, что в полной мере к такому подготовиться трудно. Вот и у военных не получилось — машины все еще ездили, огневые точки и районные госпитали все еще разворачивались. Даже с учетом веры военного руководства во вторжение самый благоприятный момент для действий был упущен.
В воздухе с самого утра витало необъяснимое напряжение. Зависшие над городом тучи казались ещё темнее. Краски потускнели. Эклектика написал в группу, что вторжение будет сегодня, я тоже ощущал, что оно вот-вот начнется, но это «вот-вот» тянулось и тянулось. Раньше я с таким же трепетом проводил последние минуты перед экзаменом. Может, что-то подобное есть у спортсмена, который пытается выкурить сигарету в двухминутный перерыв между подходами к турнику. Да, в районе, где я рос, бывали и такие спортсмены.
Но всякому ожиданию рано или поздно приходит конец. Вот и сейчас ощущение некой неправильности, преследующее меня с утра, стало всеобъемлющим.
А потом — оборвалось, и реальность вытошнило на улицы города.
В двадцати метрах от бронетранспортёра пространство изогнулось, перенося в наш мир трех гигантских насекомых.
Военных, за которыми я наблюдал в последние пятнадцать минут, спасла не бронетехника, не автоматы и уж точно не умение их применять, а я. Паренек, который уже пару часов был на нервах, ожидая начала вторжения.
Вообще, последние дни не радовали меня спокойствием. Честное слово, ещё бы пару дней — и я ушёл бы на Острова, чтобы искать эту Моас самостоятельно.
Как только отряд насекомых появился, я спрыгнул с брони БТРа, ускорился и двинулся к насекомым по дуге, чтобы не попасть под выстрелы автоматов.
Эклектика, похоже, слегка лукавил, когда говорил о том, что в наш мир будут лезть пауки, потому что тройка четырехметровых тощих уродцев на пауков не походила. Один выглядел, как увеличенная версия богомола, другие выглядели, как гигантские стрекозы, если не считать раздутого пчелиного брюшка.
Толщина хитина откровенно огорчала, как и характеристики тварей: у тройки самым низким показателем защиты было двадцать четыре. Автоматные пули их пробьют, но искателям с мечами придётся потрудиться.
Ещё у тварей были разнообразные навыки, направленные на уничтожение врагов. Не знаю, что такое Едкое дыхание, Коррозия, Кислотный дождь, но сомневаюсь, что это описание защитных или крафтовых навыков. Вдобавок ко всему летающие твари для большинства искателей станут весьма неприятным противником — вряд ли все готовы к крылатым монстрам.
Все эти мысли пронеслись в моей голове за секунду, которую я потратил на бег. Не успели твари повернуться к солдатам, а те не успели снять оружие с предохранителей, как я добежал до тройки. Высокая ловкость, незаметность и абсолютный разрыв в характеристиках позволили мне совершенно незаметно достичь тварей. Первый же взмах кинжала снес голову наклонившегося богомола, который был ближе ко мне.
Солдаты передергивали затворы.
Со стрекозами было справиться сложнее. Не рассматривал земных насекомых, но у этих тварей голова была нахлобучена на туловище. Я подпрыгнул, попытался перерезать ей место, где у нормальных существ проходит шея, но лишь вспорол хитин и добился потёков какой-то зеленоватой жидкости. Зелёная дрянь испачкала рукав кофты и пузырилась на кинжале. Мысленно выругавшись, преодолел брезгливость и просто вспорол хитин на спине стрекозы, отхватывая ей крылья. Следующей просто отсёк пару крыльев и оставил её на растерзание солдатам. Этих двух стрекоз без меня точно добьют.
Я подбежал к стене дома, уходя с линии огня. Повернул кольцо, вызывая меч, вскочил на него и взлетел.
Как оказалось, взлетел не я один. Гигантские стрекозы тоже начали подниматься в воздух. Город заполонили истошные крики, визг, жужжание и стрекот.
Взлетев повыше, я выругался. Стрекоз и прочей летучей дряни было не меньше тридцати только в квартале, где я находился.
У меня не было времени на подбор лучшего варианта, как лучше справляться с насекомыми. Я помчался к ближайшей. Понимая, что кинжалами их тела не пробить, я решил отправить в нее очередь из энерголезвий.
Первое прошло по брюшку, срезая плоть и хитин, второе угодило в трепещущие крылья, а последующие пролетели мимо. Второе энерголезвие сделало всю работу: во все стороны полетели лохмотья блестящих стрекозиных крыльев, и насекомое, тоскливо вереща, полетело вниз.
Следующие десять минут прошли в лихорадочном полёте на пределе скорости меча. Я летал от одной стайки стрекоз к другой, отправляя энерголезвие по крыльям. Не все стрекозы поднимались выше зданий; кто-то предпочитал атаковать искателей снизу. По большей части их убивали или отгоняли с помощью пуль или дальнобойных атак. Искатели давно не были беззубыми слюнтяями, опасающимися встретить скального пса. Люди огрызались, причем неплохо: в стрекоз летели файерболы, сотканные из света копья, разогнанные до внушительной скорости камни. Снайперы, которые неожиданно для себя оказались на одной высоте с Кошмарами, сносили выстрелами уродливые морды.
А потом на сцену вышел Краун, козырнув навыками. В тёмном небе громыхнуло раз, другой, по тучам пробежала ослепительные разряды. Не успел я направить меч вниз, как с облаков ударили грозди молний. Досталось и стрекозам, чьи обуглившиеся тела посыпались вниз, и мне: одна из молний попала в меч, и меня изрядно тряхнуло.
Защита справилась, меч тоже уцелел. Разве что одежда теперь дымилась и ботинки шипели и исходили дымом на раскаленном металле.
Из туч снова донеслось громогласное ворчание и я решил, что пришло время побегать по улицам.
Группу из пяти пауков размером с лошадь я наткнулся случайно. Твари уже успели прикончить троих неудачливых искателей и жрали тела.
Я не успел. Если бы я оказался здесь…
… то сейчас те военные с бронетранспортером обтекали бы кислотой от двух стрекоз. Всех не спасти, но убив эту группу, я точно кого-нибудь точно спасу.
Рывок вперёд — и ближайшая тварь дохнет от пробившего её голову кулака.
Ещё один рывок — и паук тянет лапы в мою сторону, ещё не успев осознать, что его брюшко лопнуло, как перезрелая слива.
Рывок — я всаживаю кинжал в голову третьего паука. Четвёртый пытается сбежать: он отпрыгнул в сторону, ещё когда я разбирался с первым. Но догнать его — дело двух секунд. Бесцветная лимфа остаётся на кинжале и очередное тельце бьётся в агонии.
На мгновение в голову приходит мысль кинуть семечко орса в эту кучу, но сразу же её отгоняю. Нужно двигаться дальше: в городе хватает тех, кому нужна помощь. Орс формируется не меньше пяти минут, а столько лишнего времени у меня нет, на счету каждая секунда. Промедление может (и будет) стоить жизней.
И я бегу дальше.
Наверняка после того, как мы победим монстров, перемелем их своими солдатами и искателями, наступит время дележки. Я, конечно, рад, что помогаю людям, особенно в таком случае, когда они сами точно не справятся. Но и получить за свою помощь хоть что-то от добычи буду рад. Лучше всего в орсах, лучше всего в самых энергонасыщенных или однотипных.
На улицах хватает не только крупных монстров. Дважды я сталкивался с роем мелких насекомых размером с мадагаскарских тараканов. В первый раз просто обошёл их стороной, не зная, как к ним можно подступиться. Во второй раз остался: твари напали на солдат, облепив людей с ног до головы.
— Как там говорил Чжоу Зихао? Энергия, эмоции…
Техника, которую можно было изучить и на втором ранге, на третьем вышла интуитивно. Я собрал в комок всю ярость, которую смог в себе наскрести и швырнул в тварей, сопровождая это выбросом энергии. Тараканы разом замерли.
Опыта в применении 'жажды убийства у меня не было, поэтому случайно задел и солдат. Проверив их, убедился, что они дышат и вытащил из кучи тараканов. Пощечины не подействовали. Я решил, что тратить время и тащить товарищей до медпункта не буду.
