Слово «религия» в языке Клинга имелось, иначе я бы не поднял этот вопрос.
— Конечно. Я ведь сказал, что хочу продолжить разговор. Разве это запретная тема? Да садись ты, не буду я тебя трогать.
Девушка аккуратно присела на краешек кресла. Побелевшие кисти все еще были сцеплены.
— Ну… У нас верят в то же, во что и везде. Стейфан создал наш мир. Каждую гору, реку, каждого человека и даже каждый Кошмар. Его воля связывает всё воедино — от мельчайшей травинки до величественных гор.
— Вы молитесь Стейфану?
— Зачем молить о чем-то бога? Он давно счел нас самостоятельными и покинул наш мир. — Лара села удобнее, разжала руки и потерла правую ладонь, а потом добавила. — Наши соседи каждое утро начинали с небольшого ритуала благодарности — за дом, за семью, за свет, который льется с небес. Они верили, что искренние слова благодарности могут привлечь внимание Бога. Они считали, что если он окончательно забудет о нас, свет исчезнет. Но отец считал, что Стейфан создал этот мир, а потом дал нам свободу действий. Теперь никто не стоит между нами и Кошмарами, теперь мы должны полагаться на себя сами. Мне эта точка зрения нравится больше.
Мы поговорили о книгах. Я спросил, распространена ли здесь книгопечать и узнал, что книги все еще предпочитают переписывать от руки. Библиотек в этом городе нет (девушка даже слова такого не знала), а чтобы прочесть книгу, нужно найти ее и купить.
Поговорили о культуре. Узнал, что в истории уже были описаны две волны попаданцев, спустившихся с неба (и было смутное подозрение, что их существовало куда больше двух), и теплых воспоминаний о вторженцах у местных не было. Каждый такой приход заканчивался войной, захватами городов или разгульем Кошмаров.
Пока говорили, прошло два часа. Все это время мы провели в моем номере и было видно, что девушка волнуется — чем больше проходило времени, тем больше она нервничала. Я понимал ее беспокойство — даже то, что у девушки была отдельная комната, не подразумевало, что она обязательно будет там ночевать. В конце концов я решил не волновать ее:
— Скажи, если что, ты сможешь погулять по городу одна? У тебя не будет проблем?
— В городе следят за порядком.
— Тогда ты свободна до завтрашнего утра. Хочешь — купи себе каких-нибудь вещей, хочешь, сходи покушай.
Девушка поднялась с дивана и слегка поклонилась. Но прежде, чем уйти, спросила:
— Могу я поинтересоваться, какие у вас планы на завтра?
Если уж я собираюсь обосноваться в этом мире, стоит купить дом. При возможности — создать себе хорошую репутацию. Обеспечить плацдарм, где мне всегда будут рады. Ну, и не забывать об охоте на Моас, разумеется.
— Здесь есть какие-нибудь организации, которые занимаются истреблением Кошмаров?
— Таких обществ много, — кивнула девушка. — Есть обычные наемники, которые готовы и на кошмара и на человека пойти, если заплатишь достаточно. Есть охотники. Есть общество Монстроловов, но туда кого подряд не принимают — либо по протекции, либо нужно выстоять несколько минут в бою против двух членов общества.
— Значит, завтра попробуем навестить эти общества.
Если есть что-то, что я хорошо умею делать — это убивать чудовищ. Можно попробовать заработать славу на этом поприще. Пусть на островах я был не так долго, чтобы зваться экспертом по монстрам, но боев на моем веку достаточно, чтобы не считать себя сопливым новичком. И это не принимая во внимание, что мои характеристики дают мне фору по сравнению с местными.
Глава 20
Пока местные видели сны, я под незаметностью покинул город, поднялся повыше и пару часов летал, глядя на компас.
Магический компас указывал ровно вниз неподалеку от города.
Спустившись, я поймал и отшвырнул в сторону раскормленную саблезубую белку, которая кинулась было на меня, рыча и завывая, и осмотрелся.
Несмотря на ночь, несмотря на невероятно широкую пелену туч я отчетливо видел все, что находилось вокруг.
И я не обнаружил ничего примечательного. Жидкая лесополоса без следов Моас, гигантских насекомых или иных Кошмаров, не считая ту белку.
Погуляв по окрестностям, я так ничего и не нашел: ни древних руин, ни кургана, ни следов каких-то подвалов. Похоже, нужно расспрашивать местных о пещерах или шахтах, и это может добавить новых проблем. Я слышал, что самые длинные пещеры Земли тянутся на пятьдесят и более километров. Не хотелось бы провести пару месяцев, блуждая по пещерам и пытаясь дышать метаном и углекислым газом.
Я вернулся в гостиницу к утру. Спустя полчаса уже сидел с Ларой в ближайшей столовой и наворачивал блюдо из мяса и овощей, по вкусу похожих на помидоры, разве что ужасно кислых. Даже моя защита пасовала от этого едкого блюда, которое едва не плавило тарелку, а Лара наворачивала кусочки мяса спокойно, пытаясь искоса подглядеть, как меня плющит и одновременно не показать, что она подглядывает.
— Расскажи о том времени, когда ты принадлежала только себе, — я попытался куртуазно обойти фразу «не была рабом», но вышло отвратно.
Девушка криво улыбнулась.
— Я была дочерью владельца маленькой лавки в нашем городке. Наш магазинчик был известен среди местных жителей за качественные товары и честные цены. Отец всегда гордился своим делом и учил меня вести бизнес. Он уважал покупателей и прививал это отношение мне. Мы жили скромно, но счастливо. Мама часто помогала в лавке, а когда отец уходил в запой — сама становилась за прилавок. Я же, будучи ещё ребёнком, любила помогать раскладывать товары и общаться с интересными покупателями. Отец постоянно твердил, что однажды я продолжу его дело, и я с нетерпением ждала этого дня… Но однажды всё изменилось. Отец надерзил человеку, который такого отношения не стерпел. И нас стали навещать бандиты. Сперва — сказали, что отец должен кучу денег, иначе они вырежут всю нашу семью. Потом — забрали лавку, но сказали, что этого недостаточно, чтобы окупить дерзость отца. Сперва с молотка пошла мать, потом — я.
Лара замолкла, устало закрыла глаза.
Я прищурился. Звучало чересчур гладко. Владелец лавки со скрипом вязался с фактом, что девушка успела пожить в трех разных городах, вдобавок торговец людьми упомянул, что Лару вроде как продал брат.
— Сколько правды в этой истории?
— Только часть про пьющих родителей и продажу ради выплаты долга, — погрустнела девушка, а потом согнулась в поклоне. — Если вы не против, господин, я бы предпочла не рассказывать настоящую историю. В моем прошлом нет ничего, о чем я хотела бы вспоминать и делиться с другими.
— Как тебе хочется, — отмахнулся я. Если ценой рассказа будет утрата благожелательного отношения, мне такой рассказ не нужен.
Кроме того, я подметил для себя: девушка при случае не стесняется лгать.
Здание Общества Монстроловов было двухэтажным, но очень растянутым по площади, размером с пару Красноярских школ.
Зал, в который мы вошли через главный вход, был просторным и величественным. Высокие потолки создавали ощущение простора. Окна были большими, но тусклого пещерного света не хватило бы, чтобы осветить помещение. На стенах висели магические светильники, наполняющие зал мягким разноцветным сиянием.
Пол был выложен из гладкого мрамора. Вдоль стен зала располагались лавочки и высокие шкафы со стеклянными дверцами. В шкафах я заметил статуэтки, оружие, иные вещи.
В зале находилось несколько групп, оживленно обсуждающих различные темы. Некоторые из них стояли у небольших столиков, на которых были разложены карты и схемы, другие сидели в креслах, погруженные в чтение или разговоры.
Рассмотреть больше я не успел, потому что следующее, чем встретило меня общество — старая добрая агрессия. Едва мы вошли, мужчина лет двадцати пяти, развалившийся на лавочке у стены, прикипел взглядом к Ларе, а потом уже обратил внимание и на меня.
— Эй, здоровяк, давай-ка ты оставишь эту красотку мне на пару часов, а сам исчезнешь? — задорно предложил он.
Лара за моей спиной напряглась и застыла, но мужчина этого не заметил:
